Александр Филиппов - Не верь, не бойся, не проси

- Что вам угодно? Консультации платные...

- Знаю, господин профессор, - кивнул несколько обескураженный его древностью Новокрещенов и, не выдержав, поинтересовался: - Сколько?

- Сто рублей! - резко, с вызовом взвизгнул профессор и зачем-то хлопнул по столу сухонькой обезьяньей ладошкой. Новокрещенов пошарил в нагрудном кармане, достал сотенную купюру, протянул Демкину. Тот схватил и торопливо спрятал в шкатулку из потертого, заплесневелого малахита, глухо стукнув при этом тяжелой, как у гробика, крышкой.

- Слушаю вас.

- Э-э... - замялся Новокрещенов. - Дело, господин профессор, в следующем. Я был на приеме у доктора Кукшина... В этом, как его... центре коммерческой медицины...

- Кукшин прекрасный врач! - скрежетнул профессор.

- Да, возможно. Но... я из милиции...

Демкин приподнял очки, попытался сфокусировать взгляд на посетителе. Но не сумел и опять прикрылся толстыми линзами.

- Я следователь... по особо важным делам, - врал Новокрещенов. Расследую дело в отношении мошенничества. Постановка пациентам ложного диагноза с последующим вымогательством у них крупных сумм денег... Вы понимаете, о чем я?

- Нет, - отрезал профессор. - Я, любезный, человек старой закалки. И в коммерческих делах ничего не смыслю. У меня, между прочим, партбилет в сейфе. Вот здесь, - он указал на громоздкий, выкрашенный половой коричневой краской металлический ящик. - Медицина должна принадлежать народу!

- А как же... платные консультации? - искренне изумился Новокрещенов.

- Это - интеллектуальный труд! Я, э-э... пролетарий умственного труда!

Новокрещенов покачал скорбно головой, потом опять пошарил в нагрудном кармане, вынул сложенный вчетверо листок, развернул, пододвинул ближе к профессору.

- А вот здесь, гражданин Демкин, ваша подпись?

- Что это? - подозрительно косясь на бумагу, откинулся в кресле профессор.

- Ваш отзыв о методе доктора Кукшина. С помощью которого он облапошивает больных.

Профессор поджал серые, бескровные губы, потом, подумав, отодвинул решительно листок, вскинул старческий подбородок.

- В чем меня обвиняют? Да, я мог ошибаться. Наука, знаете ли, непредсказуема. Чистота эксперимента, и все такое прочее... За это не судят!

- А репутация? - склонившись к нему, вкрадчиво поинтересовался Новокрещенов.

- Она у меня безупречна! - отрезал старик.

Новокрещенов нарочито-пристально посмотрел на него, взял "отзыв", медленно сложил, спрятал в карман.

- Слушайте меня внимательно, господин профессор. Историю с доктором Кукшиным... Я и мое руководство... - он задумчиво глянул вверх, - забудем. Взамен от вас потребуется небольшая услуга. Дело государственной важности. Строго секретно, ни с кем, кроме меня, об этом ни слова! Так вот. Через какое-то время... через месяц, а может, и гораздо раньше, к вам в клинику доставят на обследование больного. Его имя и фамилию я вам сообщу дополнительно. Вы диагностируете у него рак в неоперабельной форме. Заполните на больного историю болезни, составите необходимое заключение... Короче, не мне вас учить.

- И... что? - напрягся профессор.

- И - все! - приветливо улыбнулся ему Новокрещенов. - Понимаете? Никакого дела о мошенничестве против вас возбуждаться не будет.

- Против меня... дело! Да я... Да я заслуженный врач, у меня сотни учеников... Да я...

- Вот-вот, - сочувственно покивал Новокрещенов. - Мы ж понимаем! В вашей компетентности никто не сомневается и в диагнозах, которые вы устанавливаете, тоже. Так что до свидания! Я еще зайду, как договорились!

Глава 14

Отставной майор Самохин, повидавший на своем веку всякого, редко впадал в отчаянье, но сейчас он испытывал именно это безысходное чувство. До конца срока, отпущенного чеченскими боевиками для обмена пленного солдата на заключенного соплеменника, оставалось чуть больше двух недель, а дело с мертвой точки не сдвинулось. Самохин уже знал о безрезультатности обращений Ирины Сергеевны к депутату и в комитет солдатских матерей и теперь слонялся угрюмо по своей квартире, курил яростно, тыча окурки в переполненную пепельницу.

Таким вот раздраженным, плутающим в слоистом табачном дыму по залитой жарким солнцем квартире и застал отставного майора нагрянувший ближе к полудню Новокрещенов. Самохин пригласил его на кухню и, распахнув окно для проветривания прокуренной квартиры, пожаловался в сердцах:

- Что-то я, Георгий, загнался совсем. Не знаю, что делать, как пацана вызволить. Все, что ни предпринимаем, вязнет, будто в тесто проваливаешься... И жара эта достала уже. Тридцать пять градусов в тени шутка, что ли? Я ж не туркмен... Не от рака, так от инфаркта коньки отброшу... Хоть бы дождичек пошел - все легче. Давай чайку выпьем, а?

- Пивка бы. Холодненького. Но - ни-ни... Зарок дал.

Налив-таки себе и гостю чаю в желтоватые, плохо отмытые от заварочного налета бокалы, Самохин предложил вдруг:

- Слушай, а может быть, чечена этого... ну, который в зоне парится, как-нибудь выкрасть? Я ж всю жизнь караулил, так и украсть, наверно, смогу? Терять мне нечего, все одно помирать...

- А я ведь с радостной вестью к тебе, Андреич. В прежнее время за такую-то новость не меньше литра с тебя стребовал бы. Но сейчас бесплатно проинформирую. Есть тебе, оказывается, что терять! - торжественно подняв бокал с чаем, провозгласил Новокрещенов.

- Эт... как? - насторожился Самохин.

- А так. Нет у тебя никакого рака. Лажа все это. Афера. Ложный диагноз с последующим якобы стопроцентным исцелением по методике доктора Кукшина.

Новокрещенов, победно сверкая глазами, рассказал изумленному Самохину все, что удалось выведать о деятельности чудо-целителя.

- Рад? - ободряюще улыбнулся Новокрещенов. - А раз ты теперь на подъеме, то давай-ка попробуем с другом твоим, Федей Чкаловским, стрелку забить.

- Боюсь, ничего это не даст. Федя, мне кажется, все, что мог, сделал. Уж не знаю, какой у него в этом деле интерес, но помогал он, чую, по-настоящему. Я тебе серьезно толкую - сижу вот, обмозговываю, как этому чеченцу побег устроить.

- Побег не потребуется, - потер задумчиво переносье Новокрещенов.- Я другой вариант предлагаю. Мы этого чеченца актировать можем.

- Актировать?

- Ну, списать. Освободить от дальнейшего отбывания срока наказания по состоянию здоровья.

- Так насколько я помню, раньше только безнадежных больных, умирающих актировали. Да и хлопотно это. Надо зека в спецбольнице МВД обследовать, потом акт составить, судье передать...

- Отстал ты от жизни, Андреич. Все проще гораздо. А от Феди Чкаловского помощь лишь в одном потребуется - через администрацию колонии нажать на зоновскую санчасть, чтоб они зека, чеченца этого, в срочном порядке в областной онкодиспансер на обследование отправили. Прибудет он туда, как водится, под конвоем, а выйдет вольным человеком, освобожденным из мест лишения свободы по состоянию здоровья как неизлечимый раковый больной.