Дмитрий Красавин - Микеланджело из Мологи

Люди живут плохо, денег нет, едва-едва сводят концы с концами, т.к. многие переселенцы работают на стройке сами, уволившись с предприятий. Всю весну дети не учились, т.к. родители привлекали их к подсобным работам. Ходят упорные слухи, что строительство под Рыбинском приостановлено и Мологу затоплять не будут. Люди очень жалеют, что поторопились сюда приехать.

Титов, уполномоченный горсовета, 15 июля 1937 г.

48. Само название, "Новая Молога", так и осталось только в газетных заметках тех далеких лет да в протоколах собраний местных органов власти Рыбинска и Мологи. У самих мологжан просто язык не повернулся называть то место, куда их заставили переселиться, дорогим, близким сердцу именем. Бесполезно спрашивать сегодня у рыбинцев, где находится Новая Молога. Никто Вам не подскажет, как туда пройти.

49. Петровский парк - излюбленное место отдыха горожан. Расположен на левом берегу Волги при устье реки Шексны. Парк и поместье "Петровское" до революции принадлежали древнему дворянскому роду Михалковых, многие представители которого занимали высокие должности при дворах Великих Князей и Царей Московских. К этому знатному роду принадлежит и знаменитый кинорежиссер Никита Михалков. С правого берега Волги, из Рыбинска, хорошо виден среди зелени парка громадный барский дом постройки времен Императрицы Анны Иоановны. С этим домом связано одно историческое воспоминание. Когда известного временщика Бирона препровождали в ссылку в Ярославль, то в с. Петровском был назначен ночлег. Сойдя на берег Бирон потребовал предоставить ему барский дом, но бывший бурмистр, не имея разрешения владельца, не пустил Бирона. Пришлось когда-то всесильному вельможе ночевать в бане.

Как и откуда появилась вдруг на пути Юрки Зайцева эта женщина с пакетом муки и кринкой молока под мышкой? Ни в тот миг, ни пару недель спустя он даже не догадался задать себе этого простого вопроса. Вопрос возник гораздо позже, но...

А в тот миг, обсыпанный мукой, залитый молоком Юрка ошеломленно смотрел на суетящуюся вокруг него незнакомку, лопочущую в оправдание что-то о своей рассеянности и кружившем в небе аэроплане. Женщина пыталась оттереть молочно-мучную смесь с френча чекиста рукавом платья, скоблила пятна ногтями, но от всех ее манипуляций они лишь размазывались все больше и больше.

Наконец убедившись, что без горячей воды и мыла обмундирование не почистить, она решительно схватила Юрку за руку и потянула к подъезду дома, расположенного напротив общежития НКВД.

- Идемте скорее ко мне. Я все почищу и высушу утюгом. Вы уж не переживайте, простите меня, простите, ради Бога, - с дрожью в голосе извинялась незнакомка. Но ее огромные зеленые глаза кричали о другом: "О! Как ты прекрасен! Как приятно мне касаться твоей руки, вдыхать твой запах!"

Возникшее в Юркиной голове желание покрыть женщину матом несколько поугасло. Касанья женских рук хоть и не смогли удалить пятен, но они пробудили волнение плоти, естественную для молодого самца тягу к зовущей его самке. Чекист молча проследовал за незнакомкой в подъезд, затем в тесноту небольшой, но чистенькой комнатки и остановился, уткнувшись коленями в край широкой металлической кровати.

Незнакомка быстро обошла кровать кругом, открыла дверцу трехстворчатого шкафа и достала два махровых халата. Один повесила рядом с собой на спинку стула, другой бросила через кровать Юрке:

- Переоденьтесь.

Юрка поймал халат на лету и вопросительно поглядел на женщину.

- Не смущайтесь. Я отвернусь, - приободрила она его. - Вы тоже отвернитесь, чтобы я смогла переодеться.

Юрка послушно развернулся вокруг оси, присел на край кровати, рядом положил халат, стянул с ног сапоги, размотал портянки. Встал, расстегнул портупею, снял ее, затем снял планшетку и положил все на пол. Сверху бросил галифе, френч, нагнулся к халату и... украдкой взглянул на женщину. Незнакомка стояла совершенно обнаженная, наклонившись к висящему на стуле халатику и что-то там поправляла. Не отрывая от нее взгляда, Юрка выпрямился, медленно стянул через голову гимнастерку, развязал веревочку на кальсонах. В этот момент женщина подняла голову. Их взгляды встретились. Секунду оба, застыв в неподвижности, смотрели не отрываясь друг другу в глаза, затем одновременно подались навстречу и, сбивая молодыми телами в комок стеганое покрывало, покатились в объятия страсти...

Все произошло настолько стремительно и естественно, что лишь спустя полчаса Юрка вспомнил о работе. Через сорок минут должна начаться селекторная перекличка. Не присутствовать на ней ему, начальнику лагпункта, было нельзя, но появиться перед подчиненными в залитом молоком френче чекисту тоже не хотелось. Как быть? Оттолкнув тянувшуюся к нему губами незнакомку, Юрка присел на краю кровати, поднял с пола френч, затем галифе. Пересыпанное мукой молоко застыло на форме крупными пятнами. Не сдержавшись, Юрка наконец-то выругался матом и бросил форменную одежду в лицо еще не остывшей от его ласк женщине:

- Через двадцать минут все должно быть чистым!

- Так быстро не выйдет! - возразила его нечаянная любовница.

- Надо! - пояснил чекист.

Незнакомка накинула халат, просунула ноги в стоявшие под кроватью туфли, молча взяла в руки френч, галифе и, хлопнув дверью, вышла из комнаты в длинный общий коридор. "Цок, цок, цок..." - застучали, удаляясь от комнаты ее шаги.

Установилась тишина. Юрка тоже надел на голое тело халат. Подошел к окну, прислушался к доносящимся со стороны общежития голосам. Затем вернулся к дверям, высунул голову в коридор. В коридоре было тихо. Юрка забеспокоился: "Черт. Она, кажется, обиделась. Как бы не пропала куда с одеждой. А я ни имени ее, ни фамилии не знаю". Однако бежать на поиски незнакомки, волоча по полу сапоги, портупею и прочее было как-то несподручно. Чекист на миг задумался, окинул глазами комнату, и тут его взгляд уткнулся в массивный ключ, торчащий из замочной скважины с внутренней стороны дверей. Оставив все как есть лежащим на полу, Юрка схватил ключ, выбежал в коридор, запер за собой дверь. Дернул за ручку, убедился, что без ключа ее не открыть и помчался в конец коридора, туда, куда несколько минут назад удалились шаги незнакомки.

К счастью, она не собиралась никуда убегать. В конце коридора была большая общая кухня. Помимо незнакомки на кухне находилось еще трое женщин. Все они с интересом уставились на ворвавшегося в их святая святых мужчину. Но Юрке не было никакого дела до женского интереса.

- Где форма? - подступился он к незнакомке.

Та, сдерживая слезы обиды, закусив свою пухленькую нижнюю губку, молча указала пальцем на большой чугунный котел, стоявший посередине кухонной плиты.