Григорий Фукс - Двое в барабане

Как человек практический он улыбался такой игре воображения и посылал к черту еврея Фрейда с его теорией подсознания.

Конечно, он никому не признавался в таких видениях, но он не раз держал тонкие пальцы Ахматовой в своей руке и даже украдкой целовал их. Стать и профиль у нее напоминали солнцеликую царицу Тамар. Полцарства он бы не пожалел, чтобы приручить эту птицу. Но гордая белая птица летала слишком высоко и корм из рук не брала.

Кто бы мог представить, какие бесклассовые бредни рождались в его гениальном подсознании.

Но хорошие поэты никогда не соберутся за одним столом. Ему не суждено стать у них тамадой. Одни шагают в ногу с народом, вдохновляясь его трудной, но счастливой судьбой, другим хватает общения с бледноликой луной.

"Будущее за первыми, - убеждает себя Сталин. - Главное сделано: столбы подрублены, а заборы упадут сами".

Глава XIV

РАСПЯТИЕ НА КРЕСТЕ

"Обвал в горах"

Сталин "Молодую гвардию" не читал. Когда ему принесли роман, полистал его, пробежал глазами отдельные страницы. Подробней ознакомился с последней главой. Читать роман не стал, так как знал, о чем речь. О молодо-гвардейцах уже много писали в газетах, они были удостоены высоких правительственных наград: пятерым он подписал Указ о присвоении посмертно звания Героя, сорок пять получили ордена и медали.

Ничего спорного в романе быть не могло. Поэтому на заседании Комитета по Сталинским премиям Иосиф Виссарионович, дабы снять определенную неловкость у докладчика, а им, как обычно, был Фадеев, сам предложил присудить роману "Молодая гвардия" премию своего имени первой степени. После единодушного голосования тепло поздравил автора. Сам Сталин никогда не голосовал.

Роман издали миллионными тиражами. Он тут же стал в один ряд с книгой Н. Островского "Как закалялась сталь". Все газеты и журналы заполнили восторженные статьи. Устраивались коллективные читки, обсуждения, "Молодая гвардия" оказалась, бесспорно, самой читаемой книгой в стране.

Гроза разразилась через год. Друг Фадеева, известный кинорежиссер

С. Герасимов закончил съемки первой серии фильма с одноименным названием.

Тогдашний председатель Комитета по кинематографии Большаков, представлявший Сталину картины для просмотра, пытался предугадывать настроение Хозяина, выбирая момент для показа того или другого фильма. "Молодая гвардия", естественно, не вызвала у Большакова ни малейшего сомнения.

В кремлевском кинозале все присутствующие не столько глядели на экран, сколько прислушивались к реакции "обыкновенного зрителя", как любил себя называть Сталин. Если фильм не нравился, он начинал хмыкать, покашливать, подавать реплики, а иногда просто поднимался и уходил из зала, как было, к примеру, на смотринах фильма "Поезд идет на восток".

Первые части "Молодой гвардии" он отсидел спокойно, с интересом поглядывая на экран. Ему понравилось, что немцы впервые заговорили с экрана по-немецки, как было в жизни.

Но чем дальше развивались события, тем беспокойней становился Сталин. Он не мог и не старался скрыть раздражение. Не успел вспыхнуть свет, как грянул гром. "Фильм Сталина возмутил". Поднявшись с места, он, не обращаясь ни к кому конкретно, озадачивал самого себя: "Где городская комсомольская организация? Где партийное руководство? Кто поверит, что какие-то подростки сами поднялись на врага?"

Услышав, что фильм без изменений снят по знаменитому роману Фаде-ева, был раздосадован вдвойне: во-первых, на себя, что не прочел книгу сам, понадеявшись на авторитет автора, а во-вторых, на Фадеева, который оказался не на высоте. Ведь мелькнуло же у него сомнение в заглавии романа. Но он не мог предположить, что Фадеев оставит за бортом Старую гвардию.

Однако на просмотре все шишки достались С. Герасимову, оказавшемуся после этого с инфарктом в больнице.

Фильм, было сказано, переделать с учетом замечаний, что режиссер за год с успехом выполнил, получив одобрение вождя и Сталинскую премию первой степени в придачу.

Автора романа ждала другая участь. Сталин предпочел не выяснять с ним отношений лично. Он решил преподнести писателю публичный урок с резонансом на всю страну. Нельзя было упускать такой благоприятный педагогический момент. Проблема позволяла перевести разговор в важную идеологическую плоскость.

Теперь Сталин прочитал роман. Прочитал тщательно, как это делал в особых случаях. Он давно не был сентиментален, но отдельные страницы его тронули. Слезу, он, естественно, не смахнул, но юношеская горячность автора ему пришлась по душе. Досада на писателя уменьшилась. Такой человек, как Фадеев, не мог держать камень за пазухой. Романтические порывы автора не были безразличны Сталину. Он сам не раз называл себя, как уже говорилось, романтиком. Ему было приятно думать так о себе.

Но за искренней горячностью он уловил насторожившие его нотки. Тема борьбы с немцами давала право на активную позицию. Но со страниц романа явно чувствовалось дыхание независимой вольницы, партизанского духа. Эти дети жили, не опуская глаз, не дожидаясь подсказки.

Если бы роман был написан в годы войны, Сталин принял бы позицию автора без возражений. Но книга появилась позже, когда жизненный уклад общества необходимо было вернуть на круги своя. Роман Фадеева объективно запоздал, пришелся не ко времени и мог вызвать не те настроения, с которыми партия и лично товарищ Сталин боролись давно и всегда. Монопольное право решать и руководить оставалось краеугольным камнем партии, а Фадеев, без умысла, но со всей энергией таланта, расшатывал этот камень.

Сталин умел оценивать факты в исторической перспективе и поэтому ясно подметил опасность такого подхода.

Громкий успех "Молодой гвардии", популярность автора, занимаемое положение не только не вредили, а, наоборот, помогали замыслу. Сталин вознес писателя на Олимп, он же временно отправлял его на Голгофу. Он задумал публичное бичевание Фадеева, рассчитывая на его большевистское сознание, партийную дисциплину и, как произносил Сталин, "бычачье здоровье".

Правда, нарушался привычный порядок вещей. Обычно фильмы или произведения литературы подвергались критике в момент обсуждения или сразу по выходе в свет. В первый и последний раз в опале оказался роман-лауреат. Раздражение и забота о пользе дела оказались у Сталина такими, что он решился вызвать "огонь на себя", не опасаясь судьбы гоголевской унтер-офицерши.

Перечитывая некоторые главы "Молодой гвардии", Сталин улавливал настроение другого романа, с которым ознакомился в рукописи накануне войны. Но он сознавал, что партия и лично товарищ Сталин сильнее любой "чертовщины", какой бы талантливой она ни оказалась.