Леонид Гаврилкин - Остаюсь с тобой

- Очень приятно, очень приятно, - хохотнул мужчина. - Мы боялись, что только мы не были. А если нас много, то не страшно. Коллективно - оно веселей! - Он вышел, быстро вернулся, снова сел на диване. - Слушаю вас, извините, не знаю, как величать.

- Алла Петровна, - подсказал сын.

- Слушаем вас, Алла Петровна.

- Ваш сын не написал диктант, - сказала Алла Петровна.

- Знаем, знаем. Игорек говорил, вы быстро диктовали.

- Может, это и так, не будем уточнять, - казалось, согласилась учительница. - Но он вообще не писал. Посмотрите, чем занимался на уроке. И она развернула тетрадь как раз там, где вместо диктанта была нарисована остроносая голова собаки.

- Евочка! - неожиданно радостно закричал хозяин, увидев рисунок. - Иди посмотри. Вылитый Маргончик. Скорей же!..

Нагнувшись над тетрадью, Ева заохала, заахала, радостно поглядывая маленькими глазками то на мужа, то на учительницу.

- Алла Петровна, - попросил хозяин учительницу. - Подарите нам этот рисунок, если, конечно, можно. Мы собираем портреты собак. Набралась большая коллекция. Показать?

- Спасибо, спасибо! В другой раз. Я специально зайду, - пообещала учительница. - Лучше поговорим, почему ваш сын плохо учится. Паренек способный. Я посмотрела, ему негде учить уроки.

- Что вы, что вы! - запела Ева. - Как негде? Отдельная комната, отдельный стол...

- Мы ему отдали залу, - перебил жену хозяин. - Здесь целый день никого. Телевизор? Телевизор вот и сейчас включен. Скажите, он мешает нам разговаривать? Нет. Мы и не слышим его. Дома библиотека. Читай, пожалуйста... Конечно, Мопассана ему не даю, а так... Была бы охота! Марго завели, чтобы учился любить все живое. Правда, с кнутом над ним не стоим. Пусть привыкает отвечать за себя.

- Неужели вас не волнует, что он плохо учится? Ваш родительский долг...

- Извините, Алла Петровна, - не терпелось высказаться до конца хозяину. - Вы, надеюсь, кроме языка и литературы изучали экономику, историю. И, наверное, имеете хоть какое-то представление об общественном разделении труда. Какие наши обязанности перед обществом? Обязанности рабочего класса? Стоять у станков, зарабатывать деньги. Одевать, кормить детей. Ваша обязанность - их учить. Общество поручило вам эту святую работу. Теперь, представьте, наш завод не справляется с планом. Значит, десятки заводов недополучают наших изделий, не справляются со своими заданиями, а из-за них, в свою очередь, сотни, тысячи заводов забуксуют. Хорошо понимая это, мы что делаем? Остаемся у станков после работы. Трудимся в субботу. Выполняем свой рабочий долг. И правильно. Не можешь справиться в рабочее время, делай после работы. Но сделай! Так и вы... Не можете научить их на уроках, учите после уроков. А как же? Общество не должно нести урон из-за того, что кто-то из нас не умеет работать.

Алле Петровне стало ясно, что они говорят на разных языках. Продолжать разговор, тем более спорить, не было никакого смысла. Да и нужды не было. Она пришла сюда, чтобы посмотреть, в каких условиях живет ее ученик. Посмотрела. А что делать дальше, об этом она еще подумает.

- Ну хорошо, - встала учительница.

- Куда вы? Мы же с вами посидим за самоварчиком. Поговорим, поспорим. Знаете, как иногда хочется порассуждать с образованным человеком. А то, бывает, неделями, кроме распоряжений и приказов, ничего не слышишь. Пожалуйста, Алла Петровна, не отказывайтесь. - И неожиданно угрожающе крикнул в дверь жене: - Что ты там возишься?

- Спасибо! - отказалась Алла Петровна.

- Алла Петровна! Алла Петровна! Куда же вы? - заслонила собой дверь хозяйка. - Знали бы вы, какой у нас чай. Такой чай вы в магазине сроду не купите.

- В другой раз, в другой раз, - пообещала Алла Петровна. - Я обязательно зайду к вам. Выберу свободный вечерок и зайду. - И не удержалась от того, чтобы не уколоть хозяев: - А то тяжело говорить при включенном телевизоре.

- Я заглушу его сейчас же. Соседа позову. Вот интересный человек. Вместе посидим... Может, и по чарке пропустим за нашу долговечную технику. Алла Петровна, смотрите, я выключаю телевизор...

- Нет, спасибо, я пошла, - решительно подалась к выходу Алла Петровна. Обернувшись, глянула на Игоря. Тот сидел на диване, свесив голову. Проводил он учительницу грустными глазами, наверное, больше всех хотел, чтобы она осталась.

На этой же улице, только в другом конце, в двухэтажном деревянном доме, внизу, жил Юра Шагун. Алла Петровна позвонила. Открыл ей сам Юра. Какое-то время он стоял молча, разглядывая учительницу. Казалось, мальчик остолбенел от неожиданности. Он был в грязной майке, вылинявших синих брюках, босой.

Уже свечерело. Там и сям на столбах поблескивали красным электрические лампочки. Горел свет и в окнах нового пятиэтажного дома, в котором жил Василь Журавель. Среди приземистых деревянных домиков, обсаженных деревьями, этот пятиэтажный напоминал морской корабль, севший на мель.

В подъезде одуряющий дух жареной рыбы. Где-то поют на несколько голосов. Песню ведет хрипловатый баритон взрослого, его поддерживают слабые детские голоса. Слышится писклявый смех женщин.

В какой квартире пели - в той, которая была нужна Алле Петровне, или в соседней, трудно было разобрать. Она нажала на кнопку звонка, задержав палец дольше, чем надо было. Дверь отворила краснощекая полная блондинка в розовом платье и белом кухонном фартуке. В руке у нее был длинный столовый нож. Видать, только что резала хлеб.

- Извините, здесь живет Василь Журавель? - спросила Алла Петровна, жалея, что вообще заглянула сюда.

- Здесь, здесь... А вы?..

- Я классный руководитель. Вы мать?

- Нет, тетка, - улыбнулась краснощекая и, обернувшись, крикнула куда-то через плечо: - Вася! Твоя учителька пришла.

Вдруг за спиной женщины вырос высокий мужчина с космами черных волос, прилипших к потному лбу, в белой рубахе под голубым, чуть отпущенным галстуком. Глаза блестели, бессмысленно-пьяная улыбка расплывалась по всему лицу.

- Заходите, заходите. Ваш плащик прошу, сумочку... Вот так. - Он помог Алле Петровне раздеться, взял ее под руку. - Раз уж заглянули, то будьте гостьей. Прошу, прошу...

- Ой, что вы, - неумело отказывалась Алла Петровна. - Я зашла спросить, почему вашего сына не было в школе.

- Конечно, не было. Вы знаете, что сегодня за день? Сегодня день моего рождения. У батьки праздник! Праздник в семье! А как же? Прошу, прошу.

Он провел учительницу в зал, усадил во главе стола. Женщина в розовом платье поставила перед ней чистую тарелочку. Другая женщина - в зеленом платье, наверное, жена хозяина, - положила закуску. Хозяин налил вина.

- Я понимаю, что вы зашли, чтобы узнать, почему мои дети не были в школе. Но никакого разговора не получится, пока не выпьете за мой день рождения. И не подумайте отказываться. Ничего не выйдет. Вася! - обратился к хлопчику, который насупленно сидел здесь же, за столом, напротив отца. - Как твою учительницу звать-величать? Ага, Алла Петровна... Алла Петровна, у меня отказываться нельзя. Предложи я чарку любому жителю нашего дома, да что дома - всего города - никто не откажется. Сочтут за честь. Потому как меня все знают.