Леонид Гаврилкин - Остаюсь с тобой

- Здесь, здесь, - отозвалась Катя, встала с крыльца, направилась к калитке и вдруг, точно сообразив что-то, остановилась.

Алесич лежал под машиной, не сводил глаз с ног женщины, своей бывшей жены, точно они магнитом приковали его взгляд к себе. Во рту пересохло, язык онемел. Надо было вылезать из-под машины, что-то говорить... А что?

- Ваня, тебя ждут...

Голос у Кати спокойный, даже радостный. Это хорошо, что она не вышла из себя, не потеряла самообладания, хотя, конечно, догадалась, что за гости препожаловали.

Алесич наконец вылез из-под машины.

У распахнутой калитки стояла Вера и держала за руку Костика.

Глянув на Веру, едва удержался, чтобы не залиться смехом. Зеленая юбка, цветастая кофта, белый расстегнутый плащ, волосы светло-фиолетового цвета, будто отмачивались в разведенных чернилах... Губы накрашены, цветочком.

Костик - чубатый, худощавый, с острым личиком - был в синем костюмчике, из которого давно вырос.

- Костик, - дрогнул, подался на шаг вперед Алесич.

- Папочка, - хлопчик рванулся к отцу, повис у него на шее, легкий, костлявый.

- Родненький мой, - Алесич обнимал сына за узкие плечи, ощущая под руками острые уголки лопаток.

Сын часто шмыгал носом у него под ухом.

Как откуда-то из-под земли дошел до Алесича голос Кати:

- Что ж вы, так и будете стоять во дворе? Заходите в хату. Мы как раз собрались обедать, все на столе. Посидим, поговорим...

- Спасибо, - сквозь зубы процедила Вера. Всякий раз, когда злилась, то вместо того, чтобы крикнуть или топнуть ногой, она начинала растягивать слова, пропуская их через нос, прикидываясь подчеркнуто ласковой. - Наелись на всю жизнь, хватит с нас.

- Я по-хорошему, - сказала Катя растерянно.

Вера все стояла у распахнутой калитки и брезгливо кривила свои губы.

- Может, хватит обниматься? - повысила голос. - Костик, иди сюда. Я кому сказала?

Алесич почувствовал, как детские руки еще крепче обхватили его за шею, потом вдруг обвяли. Костик выскользнул из отцовских объятий на землю, оглянулся на мать, прислонился к машине, начал водить пальчиком по фаре, внимательно разглядывая ее.

- Пойдем, Вера, правда... Спасибо тебе, что сына привезла, - проговорил Алесич и, обращаясь к Кате, добавил: - Приглашай же гостей в хату!

- Я приглашала, - обиделась Катя.

- Не думай, что я привезла его тебе. Жди... - уже не скрывая раздражения, сказала Вера. - Приехали вот посмотреть на тебя. А то такого понаписал в письме...

- Не стоять же здесь, - глянул беспомощно на Катю.

Та поняла мужа по-своему, пошла в хату, вынесла табуретки.

- Садитесь, - поставила посреди двора, сама отошла к крыльцу.

- Ничего, постоим, - отказалась Вера. - За дорогу насиделись. И некогда рассаживаться, скоро назад...

- Куда спешишь? - посмелел Алесич. - Побудьте немного. Я потом подвезу вас до станции.

- Не паны, чтобы на машинах разъезжать, - хмыкнула Вера.

- Ты что, приехала, чтобы только постоять у калитки? - Он внимательно посмотрел на нее, снова задержал взгляд на ее ногах. Спохватившись, отвел глаза, добавил: - Была же какая-то причина...

- Ма-а-ам! - Костику хотелось, чтобы они остались.

- Конечно, - горделиво вскинула фиолетовую голову Вера. - Не без причины... Приехала сказать, что сына ты не получишь. И не пытайся сманивать. Даже машиной. Когда написал, не поверила. Думала, пишешь, чтобы заманить... Ха! У него машина...

- Машина не моя - ее, - показал на Катю.

- Наша, - уточнила Катя.

- Конечно, не твоя. У тебя ее век не было бы, - Вера зыркнула на Катю. - Подъехала, значит, на машине? Купила?

- Я не продаюсь, - сдавленным голосом проговорил Алесич.

- Тебя рюмкой можно купить, не то что машиной, - безнадежно махнула рукой Вера.

- Прошу без оскорблений, - сказала Катя.

- Не с тобой говорю, - огрызнулась Вера. - Без адвокатов обойдемся. Я с отцом своего сына говорю... И нечего тут!

Катя молча пошла в хату.

- Зачем ты так, - мягко упрекнул Алесич. - Что она тебе плохого сделала?

- Купила тебя.

- Ты меня прогнала...

- Ты не хотел со мной жить. Если бы хотел, не пил бы. А то не хотел. Теперь я все поняла. Тебе захотелось бабу с машиной. Конечно, у меня машины нет. Прикинулся алкоголиком, деньги не отдавал, с кулаками бросался... Теперь я поняла тебя. Добивался, чтобы я тебя прогнала. Чтобы я виноватой осталась, а не ты...

- Вера, что ты говоришь? - не верил своим ушам Алесич. В эту минуту он ненавидел ее. Так и раньше бывало. Когда она молча что-то делала по дому, готов был часами любоваться ею. Но стоило, бывало, ей открыть рот, начать корить его, как сразу все пропадало. - Сына постыдилась бы...

- Пусть сын знает правду, - чуть не на крик перешла Вера. - Пусть знает, а то вырастет таким же дураком, как я. Это же надо было польститься... Простить себе не могу. Думала, человек нашелся, радость светлая... Нарочно напивался, вытворял бог знает что, лишь бы жена его выгнала. Уже лучше взять бы и сказать, что не хочу с тобой жить, так нет, ему надо было поиздеваться, женино здоровье угробить, чтобы она после этого никому не была нужна, сына осиротить. Всю жизнь буду проклинать ту минуту, когда тебя встретила... Смотри, сын, и запоминай, чтобы никогда не быть таким.

- Вера, ты же умная женщина, - стараясь успокоить бывшую жену, сдержанно продолжал Алесич. Посмотрел на окно, боясь, что этот разговор услышит мать.

- Умная... Слепая я, а не умная, - шмыгнула носом Вера. - Хорошо, что хоть теперь раскусила. Лучше поздно, чем никогда. Ну что уставился? Не видела я твоих бесстыжих буркалов? Не думай, что тебе все так сойдет. Я еще твоему начальству напишу, пусть знает, что ты за цаца.

- Эх ты... Никогда не думал, что ты такая...

- Какая?

- Не хочу при сыне... - Алесичу хотелось крикнуть ей, что она, и только она виновата в том, что произошло между ними, но сдержался, только спросил: - Может, тебе трудно? Может, помочь чем? Давай обсудим все спокойно. Помогу. Не чужая ты мне. Ты же мать моего сына...

- Ха-ха-ха!.. Мать его сына! Вы слышали, люди? Откуда ты взял, что он твой сын? Ты же из-за водки света божьего не видел.

- Ну, ты и даешь, - рассмеялся Алесич. - Может ты и приехала, чтобы сказать мне об этом? Чтобы сын посмотрел на отца, увидел, какой он, и думать о нем перестал?.. Запомни, от сына никогда не отрекусь, что бы ты там ни говорила.

- Кто тебе позволит отречься? Документ есть.

- Что еще? - резко спросил Алесич. Он начинал терять выдержку.

- Твои подачки мне не нужны. Деньги посылает... Благодетель нашелся! На алименты подам.

- Будешь меньше получать.

- А это мы еще посмотрим. Хотел подачками откупиться. Отдашь все, что положено. Вот так. Пошли, сын! Посмотрели на родненького папочку... - Вера хотела засмеяться, но у нее вырвался звук, похожий на плач. - Пусть целуется с этой... машиной.

Костик стоял, опустив голову, водил пальцем по фаре.