Николай Некрасов - Петербургские углы

Булгарина поддержал сотрудник "Северной пчелы" Л. В. Брант, известный своими систематическими выступлениями против "Отечественных записок", Белинского и писателей гоголевского направления. В большой рецензии на первую и вторую части "Физиологии Петербурга" (за подписью: "Я. Я. Я.") в трех номерах "Северной пчелы" Брант писал по поводу "Петербургских углов": "Писатель с дарованием, с умом и сердцем, сойдя воображением в это убогое жилище, в этот мрачный нищенский угол, мог бы нарисовать картину грустную, возбуждающую участие, сострадание. Г-н Некрасов, питомец новейшей школы, образованной г-ном Гоголем, школы, которая стыдится чувствительного, патетического, предпочитая сцены грязные, черные, изображает нам другого рода обитателей "углов": хозяйку, какую-то отвратительную старуху; забулдыгу дворового человека, отпущенного по оброку, который беспрестанно давит пауков; хмельную бабу, одержимую бесом; школьного учителя, выгнанного из службы за пьянство и когда-то в молодости писавшего поздравительные стихи милостивцам своим, и тому подобные лица. Не спорим, что они существуют как неизбежные исключения в низшем слое человеческого общества; но должно ли рисовать подробно их жалкую жизнь, и особенно рисовать так, как рисует г-н Некрасов, поставляющий, по-видимому, торжество искусства в картинах грязных и отвратительных". Здесь Брант резко выступил против Некрасова -- редактора и организатора сборника, приписав ему и "введение" и тенденциозно намекнув на знакомство с биографией писателя: "Яркость и милые частности описания не позволяют сомневаться, что автор "записок" непосредственно знаком с "углами", изображает их как действователь и очевидец" (СП, 1845, 19 окт., No 236, с. 942, см. также: 17 окт., No 234, с. 934--936; 18 окт., No 235, с. 942--943).

В унисон "Северной пчеле" писал о "Петербургских углах" анонимный критик "Маяка": ""Петербургские углы" -- это такая статья нечистая и смрадная, что, прочитавши се, если у кого достанет столько терпения, невольно скажет о нашей современной литературе… каковы делатели, такова и работа!.." (Маяк, 1845, т. 22, июль, "Новые книги", с. 7--8).

В защиту "Петербургских углов", как произведения характерного для периода становления "натуральной школы", неоднократно выступал Белинский. В рецензии на первую часть "Физиологии Петербурга" он писал по поводу нападок "Северной пчелы" на очерк Некрасова: "Упомянутая выше газета выписала из этой статьи три строки и всю статью обвинила в грязности; любопытно было бы нам услышать суждение этой газеты о романе "Счастье лучше богатырства", который сооружен совокупными трудами гг. Полевого и Булгарина и напечатан в "Библиотеке для чтения" нынешнего года. Там, видно, все чисто -- даже и описание подземных тайн винных откупов…" (Белинский, т. VIII, с. 383).

С Белинским солидаризировался анонимный рецензент "Русского инвалида". Сочувственно оценив общественный пафос "Петербургских углов" ("Особенно замечательны в этом сборнике "Петербургские углы", статья, которая произвела самые разноголосые толки"), критик иронизировал по поводу булгаринских обвинений писателей "натуральной школы" в литературной безнравственности: "По какому-то странному противоречию, люди, по-видимому не слишком щекотливые насчет нравственности в своих делах и поступках, в то же время требуют строгой благопристойности от литературы…" (РИ, 1845, 25 апр., No 89, с. 353--355).

В краткой анонимной рецензии на "Физиологию Петербурга" "Финский вестник" также одобрительно отозвался о рассказе Некрасова: ""Петербургские углы" г-на Некрасова и "Петербургская сторона" Е. П. Гребенки полны интереса и живых и забавных рассказов" (Финский вестник, 1845, т. Ill, "Смесь", с. 37).

"Петербургские углы" вызвали отклики в современной Некрасову художественной литературе. В водевиле П. А. Каратыгина "Натуральная школа" (СПб., 1847, с. 38--39) от имени одного из героев высмеивались художественные принципы писателей гоголевского направления и иронически обыгрывалось название очерка Некрасова:

Мы, мы натуры прямые поборники,

Гении задних дворов!

Наши герои бродяги и дворники,

Чернь петербургских углов.

Влияние "Петербургских углов" прослеживается в некоторых произведениях "натуральной школы". "Фиолетовый человек" в довести Я. П. Буткова "Невский проспект, или Путешествия Нестора Залетаева" (1848) напоминает некрасовских "зеленого господина" и "дворового человека". Отдельные мотивы и детали очерка Некрасова находят соответствие в пьесе К. Д. Ефимовича (псевдоним "И. Ралянч") "Отставной театральный музыкант и княгиня" (1846). В подражание Некрасову написан очерк Н. Полякова "Московские углы" (М. вестн., 1859, No 39, с. 484--490). Возможно, с рассказом Некрасова косвенно было связано название романа В. В. Крестовского "Петербургские трущобы" (1864--1867) (ср. также очерки А. И. Левитова "Московские "комнаты снебилью"" (1863), перепечатанные в сборнике "Московские норы и трущобы" (1866)).

С. 333. (Из записок одного молодого человека). -- Подзаголовок, характерный для повестей и рассказов 1840-х гг. Ср. у Достоевского: "Рассказы бывалого человека. (Из записок неизвестного). I. Отставной. II. Честный вор" (ОЗ, 1848, No 4), "Елка и свадьба. (Из записок неизвестного)" (ОЗ, 1848, N" 9). Возможно, он был навеян аналогичным названием автобиографической повести А. И. Герцена "Из записок одного молодого человека" (ОЗ, 1840, No 12; 1841, No 8).

С. 333. Ат даеца, внаймы угал ~ спрасить квартернай хозяйке Акулины Федотовне.-- Ср. с аналогичным объявлением ("ярлыком", "билетом", по фразеологии некрасовского времени) в водевиле П. А. Каратыгина "Дом на Петербургской стороне, или, Искусство не платить за квартиру" (переделка французского водевиля Н. Вожьена и П. Деланда; первая постановка в Петербурге -- 25 апреля 1838 г.): "Въ сем доме одаеца чистый новый покой, а цена спросить в лавочке, с хозяйскими дровами" (РиП, 1843, No 2). В повести Я. П. Буткова "Темный человек" безграмотность вывески особенно утрируется: "Сдесь атпускают кушинье и нумера сдравами ивадой а каму угодно и! састалом ибесонова! а цене спрасить в Клеопатре Артемовне!" (ОЗ, 1848, No 4, отд. I, с. 228).

С. 333. Дом, на двор которого я вошел ~ у растворенных окон и пели. -- Описание дома ассоциативно связано с гоголевским "домом Зверкова" в "Записках сумасшедшего" (1835). Ср. также с соответственной зарисовкой в рассказе М. Воскресенского "Замоскворецкие Тереза и Фальдони": "Дом этот снизу доверху набит, как Ноев ковчег, разнородными обитателями. Тут живут по найму и мелкие торговцы, и писари из губернского правления, и модная портниха, и бухарец с походной лавочкой, и чистильщик кружев, и пятновыводчики, одним словом, не перечтешь всех…" (ЛГ, 1843, 14 февр., No 7, с. 128).

С. 333. …делают троур и гробы и на прокат отпускают; медную и лудят; из иностранцев Трофимов ~ самовар с изломанной ручкой, мундир. -- Комические вывески, перекликающиеся с гоголевскими в "Мертвых душах" (1842): "Попадались почти смытые дождем вывески с кренделями и сапогами, кое-где с нарисованными синими брюками и подписью какого-то Аршавского портного; где магазин с картузами, фуражками и надписью: "Иностранец Василий Федоров"; где нарисован был билиярт с двумя игроками во фраках, в какие одеваются у нас на театрах гости, входящие в последнем акте на сцену. Игроки были изображены с прицелившимися киями, несколько вывороченными назад руками и косыми ногами, только что сделавшими на воздухе антраша. Под всем этим было написано: "И вот заведение"" (Гоголь, т. VI, с. И; см. также: Чуковский, с. 80). Ср. в повести Д. В. Григоровича "Капельмейстер Сусликов": "Госпожа Трутру из Парижа, Modes", с прибавлением внизу русскими буквами: "Нувоте", где упоминается также трактир, на котором была вывеска с надписью: "Trakteur" (С, 1848, No 12, отд. I, с. 267--277). Ассоциацию с "Петербургскими углами" вызывает и описание вывески в повести Я. П. Буткова "Темный человек": "Трафим Кренделеф грабы делает идроги атпускает сатвечающим трауром" (ОЗ, 1848, No 4, отд. I, с. 228). См. также: Кулешов В. И. Натуральная школа в русской литературе. М., 1965, с. 266--267.