Сергей Клычков - Чертухинский балакирь

Сразу запахло сильно во всей молельне гарью, как из преисподней, и не успел Петр Кирилыч подбежать к Спиридону и тронуть его за плечо, как по всем углам побежали золотые огоньки, словно языки высунулись из всех щелей, из алтаря повалил большим клубом дым, напирая Петру Кирилычу в нос и все застилая перед глазами. Все сразу пропало: Маша, Спиридон, иконы - будто сошли с них святые и по чудесной лестнице ушли из молельни. Только в самую последнюю минуту, когда Петр Кирилыч бросился к выходу, он обернулся и услыхал слабый стон Спиридона:

- Беги, сынок, беги… Оставь меня, окаянного!

В это время выхлынул большой овчиной из яслей перед Спиридоном огонь и золотой цепью обвил Спиридоновы ноги.

*****

Едва выкатился Петр Кирилыч.

Мельничий дом дымился со всех сторон, и по крыше кой-где уже пробегали золотыми мышками в темноте огоньки.

Чуднее всего было то, что и сарай, и пристройки были тоже по крышам в дыму и изнутри мельницы исходил свет и неторопливо потрескивало, но сообразить и во всем разобраться не было сил у Петра Кирилыча: он как бы в эту минуту немного срахнулся - вместо того чтобы бежать через мост в Чертухино сбузыкать народ, он опрометью бросился от мельницы вправо, через луговину, за которой в то время стоял дремучий, нехоженый лес.

*****

Тут… братцы, приходит конец и нашей рассказке про любовь Петра Кирилыча и про Спиридонову веру.

Как подумать теперь да вспомнить про все - давно это было! Пробегали за годами года, как кони с ночнины большим табуном, спираясь в сельских воротах, вздымая под окнами пыль: ничего, ничего впереди за ними не видно, а если оглянуться назад, так не отличить были от небылицы, правды от выдумки!

Ин и так все равно не повадно: темно у меня в избе, и в глазах у меня потемнело!

Вижу я только одно: приходит и нашей стариковской жизни конец, а конец есть увенчание жизни и делу!

Только жаль вот, что если про эту жизнь рассказать, так теперь уж никакой небылице не удивится никто, а… правде никто не поверит…

1926

Текст подготовлен по изданию: Клычков С.А. Чертухинский балакирь: Романы.- М.: Советский писатель, 1988.- С.227-418; примеч., с.672-676.

Роман публиковался в №№ 1, 3-9 журнала "Новый мир" за 1926 год. Книжное издание романа осуществлено Госиздатом в 1926 году. В 1928 году в издательстве "Федерация" его издает артель писателей "Круг". Вторая глава "Дубравна" и часть третьей главы - "Два брата" вошли в состав сборника "Серый барин", изданного харьковским издательством "Пролетарий" в 1926 году.

Печатается по изданию 1926 года.

Художественные достоинства романа были оценены А.М.Горьким. В библиотеке Горького хранился экземпляр "Чертухинского балакиря" с дарственной надписью автора: "Дорогому Алексею Максимовичу Горькому на память. С.Клычков. 6-го окт. 1926 г. Москва." - и пометами самого Горького.

13 ноября А.М.Горький пишет находившемуся в эмиграции Лутохину: "Посылаю Вам две книги. Очень обращаю внимание на роман Клычкова". (Архив А.М.Горького, т.14, с.418.) Речь шла о "Чертухинском балакире". 30 октября 1926 года, оценивая новый роман Клычкова, Горький замечает в письме к Ф.Гладкову: "Клычков написал книгу хорошую…" В письме содержалась общая оценка творчества С.А.Клычкова: "Клычков от "миллионных масс крестьянства", а мои симпатии навсегда с "ничтожной кучкой" городского пролетариата и с интеллигенцией. Клычковская поэзия тоже "провинциализм", но, разумеется, более оправданный именно тем, что это поэзия отмирающей миллионной России" (Горький А.М. Собрание сочинений, т.29, с.482). Однако на листе из блокнота он делает пометку следующего содержания: "С.Подъячев, Вольный боле кр(естьянские) писатели, чем Клычков, Клюев, Есенин и т.д. этого ряда" (Архив А.М. Горького, т.12, с.249).

1 Да ну тебя - офеня!.. Офеня и есть!.. - Офенями назывались разносчики с извозом, коробейники, щепетильники. Торговали всякой всячиной: иглами, шелком, книгами, бумагой, сыром и прочим добром. Искони офени пользовались своим, непонятным другим, офенским языком. Отчасти это были переиначенные русские слова: масья - мать, мастырить - делать; или им придавалось новое значение типа: костер - город; или это были новые слова, составленные по законам русского языка: скрыпы - двери, пащенок - дитя. Это могли быть произвольно вымышленные слова: юсы - деньги, воксари -дрова. Образчик офенской беседы приведен в словаре Вл. Даля: "Ропа кимать, полумеркоть; рыхло закурещат, ворыханы", что означает: "Пора спать, полночь; скоро запоют петухи". Родина офень - Алексинская волость Ковровского уезда (Владимирская губерния), откуда уже в 1700 году они разошлись по всей Руси.

2 Аким, чтой-то седни навной, что ли, Мавру укусил? - Имеется в виду навной бес, который, согласно народным поверьям, кусал по ночам женщин. Это считалось дурным признаком. Возможно, имеет отношение к созвучному навье, то есть мертвец. Здесь отразилась древняя связь демонов с тенями умерших. Как считали в старину, болезнь на людей могли напускать и бесы, и мертвецы. В связи с этим интересен факт из "Повести временных лет": эпидемия в Полоцке приписывалась мертвецам, скачущим на невидимых конях по улицам, - "навье бьют полочаны".

3 благо красная горка - надо этой весною жениться… - Красная горка была традиционным временем свадеб, что велось от языческих времен. И. Забелин, ссылаясь на летописца, писал: "…браков у язычников не было, но были игрища между сел. Сходились на игрища, на плясанье и на всякие бесовские игрища и тут умыкали себе жен, с которою кто совещался…" ("История русской жизни с древнейших времен". Издание М.И.Забелиной. М., 1912, с. 301.) В старину в этот день девушки и молодые женщины собирались на излюбленном месте и пели песни-веснянки, "закликали", "заигрывали" весну, водили хороводы, устраивали игры и пляски. В этот день происходили свадьбы, шло усиленное сватовство. Считалось дурной приметой, если какой-нибудь парень или девушка просидят на красную горку дома: они могут остаться без невесты или жениха. И.Забелин объяснял происхождение праздника красной горки следующим образом: "Надо заметить, что в языческое время родители хоронились обыкновенно на высоких горных местах, или _на горах_; относительно живущего поселения в Шенкурском и Вольском округах выражение _идти на горы_ значит идти на кладбище; на такие же горы язычник выходил и закликал весну; на горах он встречал играющее солнце; на горах и на могильных холмах или курганах, какие язычник ссыпал над умершими, после таяния снегов показывалась первая проталина и затем первая травка. Время появления этой первой зелени и получило наименование Красной, т.е. прекрасной, Горки, как известной высоты весеннего тепла" (там же).