Сергей Клычков - Князь мира

…Так прошла ненастливая, перевитая холодными туманами осень, то с неправдышним снегом, то с уливным дождем, и только изредка золотился с барской усадьбы последний кленовый листок, похожий на девичью ладошку с расставленными пальцами как бы ради защиты; низко и лениво помахивая намокшими под дождиком крыльями, тянулись через село гуси косяками и тонкой бечевой журавли, с гоготом и курлыканьем потрафляя, должно быть, в то самое далекое царство, куда, собирая по добрым людям Рысачихин оброк, может, ушел и мужичишка-чудачок Недотяпа, и хмуро за ними, как будто еще хорошо не разобравши дороги, плелись изо дня в день низкие облака, как калики, подергиваясь к вечеру чернью и хмуростью и подолгу застаиваясь над взгорьем с несобранным льном, как будто додумывая над ним суровую мужицкую думу…

Сами при виде этой картины повисали у мужиков и без того отбитые руки и ноги, не слушались и не переступали дальше порога, у которого земля, кажется, на добрых пол-аршина в глубину расступилась и сверху разлезлась, словно по блюду кисель.

Как тут в такую пору дашь от барыни тягу?

Выйдешь за околицу и в глиняной жиже на смех людям последние лапти оставишь…

Да и после княжеской порки редко у кого вправились кости и затянулись рубцы, с рубахами, приросшими к битому телу; залегло Скудилище по печкам, обобрав на гумнах все лопухи для утишения жара, охая и почесывая спины в ожиданьи зимы и какой-нибудь еще новой неотвратимой напасти, и только бабы с темным по неотложному своему домохозяйству труском поспешали к колодцам, страшась друг дружке попасть на глаза… Ох, темные, непроглядимые ночи с волчьим воем у подворотни, с недужливым ветровым подвывом в трубе, от которого, кажется, захвораешь безо всякой болезни, дни-скупердяи с неправдышним светом, за которые ни одной поделки мало-мальски не успеешь доделать, кто вас так терпеливо, кроме русского мужика, выносил да и теперь еще глухими местами выносит?!

*****

Но как-то совсем незаметно свалился за непогодой важнецкий зазимок и заковал охряслую землю… В ночь повалил с неторопливой важностью снег, окуталась сразу земля, и по нетореной пороше напересек улицы пугливо запрыгали поутру следы от валенок и бабьих чуней, а к обеду с веселыми звонками, оставив сзади себя вдоль всего Скудилища широкую атласную ленту, прокатили к барской усадьбе кибитка и за нею вслед ковровый возок, в котором сидел соседский помещик, мелкопоместный барин Бодяга, и с ним два брата, тоже помещики, Кушаковы…

Мужики, заслышавши еще издалека малиновый звон, не знали, куда головы сунуть: а вдруг вернулся с дороги барынин нареченный, до Питера не доехав?..

Пойдут развлеченья, облавы на каждое утро, не только мужикам и бабам, зайцам в лесу и то покоя не будет, осподам удовольствие, а тут - застуда и чирьи, от которых потом всю зиму не налазишься в печку!..

Но вскорости после приезда гостей прибежали впопыхах дворовые девки с усадьбы и такое разнесли по селу, от чего у мужиков от большого удивления оттопырились уши: действительно, приехал соседский барин Бодяга, которого барыня не очень жаловала и всегда за столом усаживала с самого краю, ради шутки поила после дорогих вин уксусом, керосином и лампадным маслом, а с ним вместе два брата, помещики Кушаковы, похожие друг на дружку, как сорочьи дети, вплоть до бородавки у каждого на левой щеке, так что, как любила барыня над ними подтрунить, их даже путали жены, и столь бессловесные оба, что никакое угощение не развязывало у них языки… ехали будто запросто к барыне спрыснуть первый снежок и поцеловать барыне ручку, а по дороге как раз нагнала кибитка, и в этой кибитке оказался чиновник Подсбруев из Чагодуя, судейский, орденов у него - курочке клюнуть негде, бородища как у попа, и важность такая… расхаживает по всему дому и распоряжается, словно хозяин, все ему выложи да покажи, и вилки и ножи, а барыня с наплаканными глазами и вздувшимся носом от такого непредвиденного беспокойства ходит за ним по пятам и только прижимает к сердцу платочек…

Бодяга с братьями Кушаковыми хотели было, узнавши, в чем дело, поворотить к дому оглобли, но барыня чуть не со слезами упросила остаться, а Бодяге незаметным образом сунула в рукав сторублевку, моргнув на чиновника с орденами… Бодяга ткнул будто за фалды, а он и внимания никакого не выказал, переписал все в приемной и подвесил на ниточках сургучи…

- Взять взял, ирод, - шепнул барин Бодяга, отозвавши Рысачиху в сторону, - а медальки все же навесил! Вы бы, знаете-понимаете, ему еще сторублевик, а то и сразу три штуки… видно, что ему одной мало, жаратку!

Барыня не выдержала таких бодягинских слов и заголосила, как деревенская баба:

- Спасите… разбойники… грабют!

И хлопнулась на пол…

Бодяга отскочил от барыни, братья Кушаковы схватились за сердце, а чиновник Подсбруев со строгостью посмотрел на барыню, у которой даже глаза закатились, и бровью не повел от таких оскорбительных слов.

- Обычные в таких случаях нервы! - развел он руками перед Бодягой, который все время совался ему под ноги со сторублевкой, улучая минуту сунуть деньги за фалды, но, должно быть, так и не улучился, совравши барыне, а тут, не зная, что ему в таком курьезе с барыней делать, а самое главное, куда теперь девать сторублевку, забежал с поклоном за Кушаковых и незаметно опустил себе бумажку в карман. - Вполне понятная женская слабость! Однако, господа, вам придется остаться и дальше присутствовать при описи имущества помещицы Рысаковой, не брать же мне понятых, разумеется, из ее мужиков?!

Братья Кушаковы гмыкнули и поклонились, уставившись в ордена, а барин Бодяга выбежал стремглав в коридор и заорал хриплым тенорком:

- О, лю…ди…и…и, во…о…о…ды! Бары…ня помира…ает!

*****

Оттого ли, что Рысачиха так неожиданно на полу растянулась, аль потому, что барин Бодяга, сделавши страшное лицо, так заорал в коридоре, только на этот крик не только никто не отважился показаться, но даже Никита Мироныч, который стоял во время описи в уголку и ожидал от барыни распоряжений, даже Никита Мироныч от великого испуга бросился вместе со всеми задним ходом на улицу через людскую, оставивши барыню в таком ее положении безо всякой защиты.

Что там дальше творилось в селе Скудилище, никто хорошо сам не видел, и только потом уж, через десятые руки, со слов Бодягиных крепостных, с которыми барин Бодяга по малоимуществу своему был на короткую ногу, пошли разговоры, и если по ним рассудить, то кой-чему тут можно поверить, но и усомниться можно во многом…

*****

По этим рассказам так все выходит, что и барин Бодяга даже всего не мог видеть своими глазами, то есть сколь благополучно чиновник, сопровождаемый двумя братьями Кушаковыми, управился с описью у майора на половине, потому что, когда Бодяга вернулся из коридора, никого не дозвавшись, чиновника с братьями Кушаковыми он уже не застал, и куда они воспоследовали, шут их там знает, братья Кушаковы были известные гмыкалы и немтыри, если тут что и случилось, то об этом можно только догадываться и строить разные предположенья… тем более что барыня по возвращении Бодяги лежала в полной бездыханности по-прежнему в приемной и никаких знаков к жизни не подавала…