Максим Горький - Трое

- Илья Яковлевич! - внушительно заговорила женщина. - Мы с мужем обдумали одно дело и хотим поговорить с вами серьёзно...

- Хо, хо, хо! - захохотал околоточный, крепко потирая свои красные руки. Илья вздрогнул, удивлённо взглянув на него.

- Мы обдумали! - широко улыбаясь, воскликнул Кирик и, подмигнув Илье на жену, добавил: - Гениальная башка!

- Мы скопили немножко денег, Илья Яковлевич.

- Мы скопили! Хо, хо! Милая моя!..

- Перестань! - строго сказала Татьяна Власьевна, Лицо у неё стало сухое и ещё более заострилось.

- Мы скопили рублей около тысячи, - говорила она вполголоса, наклонясь к Илье и впиваясь острыми глазками в его глаза. - Деньги эти лежат в банке и дают нам четыре процента...

- А этого мало! - вскричал Кирик, стукнув по столу. - Мы хотим...

Жена остановила его строгим взглядом.

- Нам, конечно, вполне достаточно такого процента, Но мы хотим помочь вам выйти на дорогу...

Сказав несколько комплиментов Илье, продолжала:

- Вы говорили, что галантерейный магазин может дать процентов двадцать и более, смотря по тому, как поставить дело. Ну-с, мы готовы дать вам под вексель на срок - до предъявления, не иначе, - наши деньги, а вы открываете магазин. Торговать вы будете под моим контролем, а прибыль мы делим пополам. Товар вы страхуете на моё имя, а кроме того, вы даёте мне на него ещё одну бумажку - пустая бумажка! Но она необходима для формы. Нуте-ка, подумайте над этим и скажите: да или нет?

Илья слушал её тонкий, сухой голос и крепко тёр себе лоб. Несколько раз в течение её речи он поглядывал в угол, где блестела золочёная риза иконы с венчальными свечами по бокам её. Он не удивлялся, но ему было как-то неловко, даже боязно. Это предложение, осуществляя его давнюю мечту, ошеломило его, обрадовало. Растерянно улыбаясь, он смотрел на маленькую женщину и думал:

"Вот она, судьба..."

А она говорила ему тоном матери:

- Подумайте об этом хорошенько; рассмотрите дело со всех сторон. Можете ли вы взяться за него, хватит ли сил, уменья? И потом скажите нам, кроме труда, что ещё можете вложить вы в дело? Наших денег - мало... не так ли?

- Я могу, - медленно заговорил Илья, - вложить рублей тысячу. Мне дядя даст... Может быть, и больше...

- Ур-ра! - крикнул Кирик Автономов.

- Значит - вы согласны? - спросила Татьяна Власьевна.

- Ну ещё бы! - закричал околоточный и, сунув руку в карман, заговорил громко и возбуждённо: - А теперь - пьём шампанское! Шампанское, чёрт побери мою душу! Илья, беги, братец, в погребок, тащи шампань! На - мы тебя угощаем. Спрашивай донского шампанского в девять гривен и скажи, что это мне, Автономову, - тогда за шестьдесят пять отдадут... Живо-о!

Илья с улыбкой поглядел на сияющие лица супругов и ушёл.

Он думал: вот - судьба ломала, тискала его, сунула в тяжёлый грех, смутила душу, а теперь как будто прощенья у него просит, улыбается, угождает ему... Теперь пред ним открыта свободная дорога в чистый угол жизни, где он будет жить один и умиротворит свою душу. Мысли кружились в его голове весёлым хороводом, вливая в сердце неведомую Илье до этой поры уверенность.

Он принёс из погребка настоящего шампанского, заплатив за бутылку семь рублей.

- Ого-о! - воскликнул Автономов. - Это шикозно, братец! В этом есть идея, да-а!

Татьяна Власьевна отнеслась иначе. Она укоризненно покачала головой и, рассмотрев бутылку, с укором сказала:

- Рублей пять? Ай, как это непрактично!

Лунёв, счастливый и умилённый, стоял пред ней и улыбался.

- Настоящее! - сказал он, полный радости. - В первый раз в жизни моей настоящего хлебну! Какая жизнь была у меня? Вся - фальшивая... грязь, грубость, теснота... обиды для сердца... Разве этим можно человеку жить?

Он коснулся наболевшего места в душе своей и продолжал:

- Я с малых лет настоящего искал, а жил... как щепа в ручье... бросало меня из стороны в сторону... и всё вокруг меня было мутное, грязное, беспокойное. Пристать не к чему... И вот - бросило меня к вам. Вижу первый раз в жизни! - живут люди тихо, чисто, в любви...

Он посмотрел на них с ясной улыбкой и поклонился им.

- Спасибо вам! У вас я душу облегчил... ей-богу! Вы мне даёте помощь на всю жизнь! Теперь я пойду! Теперь я знаю, как жить!

Татьяна Власьевна смотрела на него взглядом кошки на птицу, увлечённую своим пением. В глазах у неё сверкал зелёный огонёк, губы вздрагивали. Кирик возился с бутылкой, сжимая её коленями и наклоняясь над ней. Шея у него налилась кровью, уши двигались...

Пробка хлопнула, ударилась в потолок и упала на стол. Задребезжал стакан, задетый ею...

Кирик, чмокая губами, разлил вино в стаканы и скомандовал:

- Берите!

А когда его жена и Лунёв взяли стаканы, он поднял высоко над головой свой стакан и крикнул:

- За преуспеяние фирмы "Татьяна Автономова и Лунёв" - ур-ра-а!

Несколько дней Лунёв обсуждал с Татьяной Власьевной подробности затеянного предприятия. Она всё знала и обо всём говорила с такой уверенностью, как будто всю жизнь вела торговлю галантерейным товаром. Илья с улыбкой слушал её, молчал и удивлялся. Ему хотелось скорее начать дело, и он соглашался на все предложения Автономовой, не вникая в них.

Оказалось, что Татьяна Власьевна имеет в виду и помещение. Оно было как раз таково, о каком мечтал Илья: на чистой улице маленькая лавочка с комнатой для торговца. Всё удавалось, всё, до мелочей, и Лунёв ликовал.

Бодрый и радостный явился он в больницу к товарищам; там его встретил Павел, тоже весёлый.

- Завтра выписываюсь! - возбуждённо объявил он Илье, прежде чем поздоровался с ним. - От Верки письмо получил... Ругается... Чертёнок!

Глаза у него сияли, на щеках горел румянец, он не мог спокойно стоять на месте, шаркал туфлями по полу, размахивал руками.

- Смотри! - сказал ему Илья. - Берегись теперь...

- Я? Кончено? Вопрос: мамзель Вера, - желаете вы венчаться? Пожалуйте! Нет? Нож в сердце!

По лицу и телу Павла пробежала судорога.

- Ну-ну!.. - усмехаясь, сказал Илья. - Тоже - нож!..

- Нет уж!.. Будет! Я без неё жить не могу... Пакостей довольно с неё... должна быть сыта... я - по горло сыт! Завтра у нас всё и произойдёт... так или эдак...

Лунёв всмотрелся в лицо товарища, и вдруг в голове его блеснула простая, ясная мысль. Он покраснел, а потом улыбнулся...

- Пашутка! Знаешь, я своё счастье нашёл!

И он кратко рассказал товарищу, в чём дело. Павел выслушал его и вздохнул, сказав:

- Да-а, везёт тебе...

- Так повезло, что мне пред тобой теперь даже стыдно... право! По совести говорю.

- И на том спасибо! - усмехнулся Павел.

- Знаешь что? - тихо заговорил Илья. - Я ведь это не хвастаясь, а серьёзно говорю, что стыдно мне...

Павел молча взглянул на него и вновь задумчиво опустил голову.

- И я хочу тебе сказать... в горе вместе жили, давай и радость поделим.

- Мм... - промычал Павел. - Я слышал, что радость, как бабу, делить нельзя...