Ирина Грекова - Маленький Гарусов

- Толя, в чем дело, что-нибудь плохо?

- Ну да. Очень рассердилась. Даже кольцо хотела вернуть, которое я подарил. Говорит, я по отношению к ней поступил неблагородно. Не по-рыцарски. Если бы я не ходил туда, ничего бы не случилось.

- А что случилось-то?

- Муж по моему лицу догадался, что я не просто знакомый. Валя, конечно, отрицает, а он не верит. Успокоила его, что я только в командировку приехал, а живу в Воронеже, так что реальной опасности не представляю. Обещала, что мне писать не будет, и вообще никаких отношений. Конечно, я перед ней виноват.

- Вы же еще и виноваты? В чем?

- Не надо было ездить туда без ее согласия. Но она бы не согласилась. А мне надо было посмотреть, как они живут. Действительно ли так нуждаются, как она говорит.

- Ну, и...

- Живут вполне зажиточно, даже во всех отношениях лучше, чем моя семья. Я своей семье во многом отказывал, чтобы там помогать. Икра черная - просто так, в будний день. У меня дома не то чтобы икру, а и едят-то не всегда досыта.

Марина Борисовна стонала, до глубины сердца разорванная этой нелепейшей черной икрой:

- Перестаньте ей хоть сейчас-то давать деньги!

- Этого я не могу. Она уже привыкла к моей помощи, ей будет трудно.

- Пусть потрудится!

- И главное, если я перестану ей помогать, это будет как давление, чтобы она от мужа ушла и со мной жила. А я хочу, чтобы она если уйдет, то совершенно свободно, только потому, что меня любит.

- Да не любит она вас!

- Может быть. Я и сам понемногу в этом начинаю убеждаться. Но если бы даже и убедился, бросить ее не могу. Ей институт надо кончать. Без меня она не кончит.

- Но как вы не понимаете, это же преступление! - кричала Марина Борисовна, в гневе переходя на не свойственный ей патетический слог.Образование - за чужой счет! Чужими руками! Подумайте, какого специалиста навяжете вы государству! Ваша благотворительность, поймите, безнравственна!

Марина Борисовна петушилась, а Гарусов спокойно возражал:

- Инженером она работать не пойдет. Ей учеба нужна только для бумажки. Половина заочников так учится, и вы это хорошо знаете...

С заочным образованием и правда было неладно, и Марина Борисовна шла на мировую. Не могла она долго сердиться на Гарусова.

- Ну, ладно, Толя, вы меня не убедите, и я вас тоже. Давайте не будем ссориться, поговорим о деле...

Руки Марины Борисовны дрожали, но она мужественно продолжала:

- Ваш вывод в конце второй главы кажется мне неизящным. Я бы здесь воспользовалась преобразованием Лапласа...

15

Гарусов закончил диссертацию точно в срок. Работа получилась хорошая, но не выдающаяся, нормальная кандидатская работа. Отзывы от оппонентов пришли вполне положительные, один: "Безусловно заслуживает", другой: "Без всякого сомнения, заслуживает". Организации тоже поддержали. Наконец назначили день защиты. Гарусов, судя по внешним признакам, не волновался, был спокоен даже сверх обычного. Зато очень переживала Зоя. Черный костюм, в чем защищать, у Гарусова был, еще с Воронежа, когда хорошо жили. Из хозяйственных денег купила Зоя с рук нейлоновую рубашку. В черном костюме, в белой рубашке и с галстуком Гарусов походил на маленького проповедника.

Заведующий кафедрой, Роман Романович Темин, выступил на защите в качестве научного руководителя. Говорил он о Гарусове весьма одобрительно, хотя и несколько общо: было видно, что работы он не читал и доклада не слушал. Зато Марина Борисовна, в лучшем своем платье и в парикмахерской прическе, очень ее портившей, слушала Гарусова в каком-то трансе, так и приподнималась на своем стуле и шевелила губами вместе с докладчиком.

Гарусов изложил диссертацию хорошим языком, складно, а главное, кратко: ухитрился даже сэкономить пять минут из двадцати отведенных, чем очень расположил к себе членов ученого совета. На вопросы отвечал ясно и толково, так что произвел на всех очень хорошее впечатление. Только в заключительном слове выкинул неожиданный номер: поблагодарил своего научного руководителя, Марину Борисовну Крицкую. Этот небольшой комический эпизод оживил постную атмосферу. Все засмеялись, и один из членов совета ехидно спросил: "Мы только что слушали вашего научного руководителя, кажется, его звали иначе, и он был мужчиной?" Гарусов не растерялся, попросил извинения у профессора Темина, сказал, что многое почерпнул из его ценных указаний (на самом деле указание было одно: закрыть форточку), но настаивал, что фактически его научным руководителем была Марина Борисовна, идеи которой и были развиты в диссертации. Марина Борисовна слабо пискнула: "Не верьте ему!", но ее слова были встречены смехом собрания.

Ученый совет, размягченный неожиданным дивертисментом, проголосовал хорошо и дружно: двадцать "за" один "против" (в одном "против" сразу заподозрили профессора Темина, и несправедливо: "против" голосовал один доцент, которого Гарусов, еще студентом, раздражал своей несоразмерной росту солидностью). Марина Борисовна сияла так, словно она только что в муках родила Гарусова.

После защиты они зашли на кафедру и еще раз, напоследок, посидели за двуединым столом, где столько было переговорено, переспорено, сделано и переделано.

- Ну вот, Толя, вы и кандидат... Поздравляю вас еще раз, дайте руку.

Гарусов взял ее руку, чуть изогнутую, как бы для поцелуя, но поцеловать не догадался.

- Хоть сегодня-то вы счастливы?

Гарусов с трудом вышел из глубины и сказал:

- Марина Борисовна, я хорошо понимаю: моя кандидатская степень - в общем, то же, что и Валино высшее образование.

- Не понимаю.

- Очень просто. Если бы я был честный человек, я прямо сказал бы на защите, что диссертация не моя, а ваша.

Марина Борисовна перепугалась:

- Вы с ума сошли! Не смейте и думать так, не то что говорить! Мало ли кто подхватит, сообщит в ВАК...

- Отчего бы ВАКу не узнать правду?

- Правду?! Тут и намека нет на правду! Вы же сами знаете, сколько в диссертации ваших идей...

- Ни одной,- твердо сказал Гарусов.- Если я обманул людей и выдал эту диссертацию за свою, то...

- То что?

- Исключительно из личных соображений. Я не могу уехать из Ленинграда, Вале через год кончать институт.

Марина Борисовна примолкла. Если правду сказать, она была немного разочарована... Она ждала чего-то другого, более торжественного, более растроганного, она сама не знала, чего ждала. Гарусов выпустил ее руку. Они поднялись.

"Что ж, ничего не поделаешь,- думала Марина Борисовна,- такой уж он: суховат, но зато глубок. Сыновей же не выбирают..."

* * *

На другой день он позвонил и пришел.

- Вчера была встреча,- сообщил он, и только по нижней губе было видно, что он счастлив.- Вот, подарила мне авторучку.

Он вынул авторучку из нагрудного кармана и посмотрел на нее, как на ребенка.