Виктор Широков - Случайное обнажение, или Торс в желтой рубашке

Эхо этих супружеских бурь, переживаний и размышлений слышится во многих произведениях Экзюпери, особенно в "Цитадели". При всей своей рефлексии он был, как уже говорилось, очень цельный человек, очень выносливый, очень целеустремленный. Однажды его спросили, что для него важнее: летать или писать. Перечтите начало эссе, там приведен его ответ.

Жаль, что у супружеской четы не было детей. "Маленький принц" восполнил этот печальный пробел, заполнил эмоциональную пустоту, невостребованность отцовских чувств. Сент-Экс в этой своей сказке не только проповедник, хотя он и учит нас даже в самые горькие минуты не терять веры в конечное торжество добра; никогда не быть безразличным к тому, что творится в мире, даже если это и не касается лично тебя, твоих будничных дел, твоих правил и вкусов; пусть волнуют тебя судьбы всего живого вбирать в свое сердце весь мир, как бы далеко ни происходила схватка добра со злом, знай, что это твоя, лично твоя забота.

Между тем жизнь супругов шла своим чередом, с бытовыми трудностями, будничным сумасшедствием, постоянными долгами, несмотря на немалые гонорары. Разочаровавшись в браке, но по-прежнему повторяя друзьям по поводу Консуэло, мол, это его крест и он будет нести его и дальше, Сент-Экзюпери в доме Луизы де Вильморен (а по другим сведениям — в салоне своей кузины Ивонны де Лестранж) встретил замужнюю даму, именно тот тип женщины, который его всегда привлекал. Они, не придавая значения предписаниям строгой морали, сблизились. И Антуан стал жить как бы на два дома. Госпожа Н. (по другим данным госпожа де Б.) не раз приходила в трудные минуты на помощь возлюбленному: и вниманием, и творческой помощью, и даже деньгами. К чести Сент-Экса он был весьма щепетилен по части материальной поддержки. Впрочем, Антуан не покидал и Консуэло. пока за него не сделала это Вторая мировая война.

Надо заметить, что судьба не раз щадила пилота, он много раз попадал в тяжелейшие катастрофы, но его вылет 31 июля 1944 года оказался последним. Что там произошло, до сих пор не известно. Недавно в газетах и журналах сообщалось о надожке на средиземноморском побережье очевидно вымытых со дна океана частей его самолета, чуть ли не заветного его перстня…

Все последующие годы Консуэло будет преданно хранить память о пропавшем без вести муже, она выполнит скульптуры Сент-Экса и Маленького принца, напишет книгу "Царство камня", откроет плавучий ресторан на Сене под названием "Маленький принц" и мемориальную доску на фасаде дома на Пляс-Вобан. А в 1979 году её похоронят на кладбище Пер-Лашез рядом с местом упокоения её первого мужа. Гомеса Каррильо.

А таинственная незнакомка Н. (или Б.) ещё в 1939 году под именем Элен Фроман опубликует роман "Обратно не возвращаются", где в беллетризированной форме поведает о тайне незаконной любви со знаменитым писателем и летчиком, а после его исчезновения уже под именем Пьера Шеврие напечатает самую обстоятельную биографию Сент-Экзюпери, откуда будут черпать сведения все последующие биографы. Известно, что у неё до сих пор хранится немало документов и рукописей писателя, их в голубом чемоданчике передали духовной наследнице друзья и боевые товарищи Сент-Экса.

Итак, давайте ещё раз задумаемся, какой путь к спасению человечества и всей планеты Земля предлагал писатель. Его рецепт, если помните, очень прост: "любить — это не значит смотреть друг на друга, это значит вместе смотреть в одном направлении".

Общественная геометрия XIX века достаточно тривиальна, все её многогранники зачастую состоят из любовных треугольников, где катеты супружеских пар непременно замыкает гипотенуза третьего члена сообщества. Некоторые тройственные брачные союзы бывали довольно длительными и устойчивыми: Шелгуновы и поэт Михайлов, Мережковские и критик Философов, наконец, уже в начале XX века — Брики и Маяковский. Блоки и подбиравшийся к ним А. Белый.

"Разбуженный декабристами", Александр Иванович Герцен — внебрачный сын богатого помещика И. А. Яковлева, родился в Москве в 1812 году за пять месяцев до нашествия французов и московского пожара. Отцом его первой жены Натальи был родной брат Ивана Алексеевича камергер Александр Алексеевич Яковлев (из старинного рода Захарьиных, кровно близких царствовавшим Романовым), отставной обер-прокурор святого синода в начале царствования Александра I. Наташа родилась 22 октября 1817 года. Когда ей шел седьмой год, Александр Алексеевич скончался, и попечительницей девочки стала сестра Яковлева, вдовая княгиня Марья Алексеевна Хованская. В три-четыре года Наташа в доме своего дяди И. А. Яковлева впервые встретила Сашу Герцена, такого же незаконнорожденного, как и она. Пятилетняя разница в возрасте позволяла Саше по-братски опекать кузину. Когда Наташе было 15 лет, она впервые влюбилась, увлеклась А. С. Бирюковым, и Герцен стал поверенным в её сердечных делах, утешая и помогая советами.

Шли годы, был позади физико-математический факультет московского университета, но все творческие планы внезапно перечеркнула судьба. В Москве 9 июля 1834 года взяли под стражу Николая Огарева, с которым вместе Александр Герцен летом 1827 года на Воробьевых горах дал клятву продолжить дело декабристов, у него нашли письма ("в конституционном духе") Герцена. А 19 июля в Петербурге схватили поэта Владимира Соколовского, и 20 июля, ночью, арестовали Александра Ивановича. Суд и приговор не заставили себя ждать. Соколовского, Ибаева и Уткина заточили в Шлиссельбург. А Герцен, Огарев, Сатин и И. А. Оболенский были осуждены, говоря сегодняшним языком, на принудительные работы. Герцена сослали сначала в Пермь, трудиться в губернаторской канцелярии чиновником, а позднее — в Вятку. Оболенского сослали тоже в Пермь, Сатина — в Симбирск, а Огарева — в Пензу, где жил его отец, по сути ограничились домашним. надзором.

После ареста Герцен сначала сидел в Пречистенской полицейской части, затем его перевели в Крутицкие жандармские казармы. И вот именно в тесной келье бывшего монастырского здания и начался его роман в письмах с Наташей Захарьиной. Он сообщал о себе. наставлял кузину по части любовных отношений с мужчинами, поучал на правах брата. Там, в келье они и свиделись перед самым отъездом в ссылку. Дата 9 апреля 1835 года навсегда врезалась в их память. На прощанье Наташа крепко пожала ему руку и попросила: — Александр, не забывайте же сестру.

На следующий же день Герцен писал ей: "Вчерашнее посещение растаяло мое каменное направление, в котором я хотел ехать. Нет, я не камень, мне было нынче грустно ночью, очень грустно. Натали, Натали, я много теряю в Москве, что у меня только есть. О, тяжко чувство разлуки, и разлуки невольной! Но такова судьба, которой я отдался, она влечет меня, и я покоряюсь. Когда же мы увидимся? Где? Все это темно, но ярко воспоминание твоей дружбы; изгнанник никогда не забудет свою прелестную сестру". Выспренние слова, но высокопарность оболочки не отменяет искренности чувств.