Мехти Гусейн - Апшерон

На листке из блокнота твердым и четким почерком Кудрата было написано:

"Лалэ! Пока что в моей работе недочетов уйма. Однако ни на чью помощь я не рассчитываю. Ты всегда признавала во мне человека, обладающего большой силой воли. Так вот этот человек говорит тебе: победа в соревновании останется за мной. Кудрат".

В прихожей раздался звонок. Ширмаи побежала открыть наружную дверь. Пришла ее учительница музыки Садаф. Заметив слезы на щеках своей ученицы, она спросила:

- Что с тобой, Ширмаи?

- Ничего, тетя Садаф... - Не в силах удержаться, девочка вдруг расплакалась.

Садаф взяла ее за руку и повела к пианино, стоявшему в столовой. Вошла Лалэ, поздоровалась с учительницей.

- Что это с ней? - спросила Садаф, указывая на Ширмаи.

- Читает, что ей не полагается, - ответила Лалэ, бросая на дочь недовольный взгляд. - Не слушается... Садаф-ханум, садитесь с нами завтракать. Выпьем чаю, потом начнете заниматься.

- Нет, нет, благодарю, я только что завтракала, - отказалась Садаф и начала урок.

Сегодня учительница была недовольна своей ученицей. Ширмаи играла рассеянно, путала ноты и пальцы. Обычно ласковая и терпеливая, Садаф и сегодня вела свой урок с присущим ей тактом, часто поправляла ученицу и, не теряя хладнокровия, заставляла ее играть один и тот же пассаж, пока не добивалась правильности и четкости исполнения.

- На нашем концерте, - говорила она, - непременно будут люди, хорошо понимающие музыку. Поэтому надо быть внимательной, надо, чтобы звучала каждая нота. Плохо сыграешь - обеим нам будет стыдно.

Ширмаи все же не могла сосредоточиться и поминутно делала ошибки. Садаф прервала урок.

- Садись лучше позавтракай, - сказала она ученице и, узнав из беседы с Тукезбан, за что Лалэ поругала дочку, снова обратилась к Ширмаи, которая нехотя пила чай: - Мама права. Маленькие не должны вмешиваться в дела взрослых.

- Я не маленькая, - возразила девочка и еще больше надулась.

Садаф и Тукезбан взглянули друг на друга и улыбнулись. Затем учительница снова усадила Ширмаи за пианино.

- До концерта остаются считанные дни, - напомнила она ученице. - Там нельзя быть такой рассеянной. Когда ты выйдешь на сцену, у тебя застучит сердце. Но ты не обращай на это внимания. Будь твердой, возьми себя в руки и всю волю направляй на то, чтобы хорошо сыграть. Чем сильнее у тебя будет эта воля, тем лучше сыграешь.

Услышав последние слова, Ширмаи встрепенулась:

- А что значит "сила воли", тетя Садаф? Я спросила маму, а она не ответила, рассердилась. Это плохие слова?

Садаф погладила девочку по голове:

- Воля - это то, что заставляет людей добиваться, чего они хотят, сказала она. - Если ты хочешь знать, что такое сила воли, взгляни на рабочих-нефтяников. В дождь, в снег, во время бурана они бьются на своих участках за нефть, потому что это решительные, не боящиеся никаких трудностей люди, люди сильной воли.

- Ну, а почему мама не объяснила, рассердилась на меня?

Садаф опустила голову, пряча улыбку. Она не могла ответить девочке на этот вопрос.

6

Таир и Лятифа тоже поспорили о том, что такое воля. Когда циркуляция глинистого раствора в скважине была восстановлена, ночная смена погрузилась в баркас и съехала на берег. Таир и Лятифа вместе возвращались домой. Всю дорогу от пристани девушка шла опустив голову и ни разу не взглянула на Таира. Мастер ни словом не обмолвился перед рабочими о виновнике аварии, и Таиру казалось, что холодная замкнутость Лятифы опять вызвана чьими-то происками.

- Что, опять тебе наговорили про меня? - спросил он.

- Что наговаривать? Я сама все знаю!

- Скажи, чтобы я тоже знал. В чем моя вина? Почему ты даже не смотришь на меня?

Глаза Лятифы гневно сверкали.

- Бежать собрался, я ничего не сказала. Думала мальчишка, соскучился по матери. Вернулся, и я решила, что ты понял ошибку, одумался и будешь работать как следует. Но теперь вижу, что ошиблась. Ты ни на крупицу не поумнел.

- Но что же я такое сделал?

- Ты еще спрашиваешь! Тебе доверили дело, а ты? Позоришь только старика.

- Какого старика?

- Вот что, Таир, довольно притворяться. Сам прекрасно понимаешь, кого я имею в виду. Кто виновник аварии? Может быть, опять Джамиль?

- Что ты все время тычешь мне в глаза Джамиля?

Таир сердито взглянул на свою спутницу и отвернулся.

- Никогда из тебя не выйдет нефтяник! - громко, не обращая внимания на прохожих, сказала Лятифа, и слова ее показались Таиру тяжелым оскорблением. Он порывисто, с решительным видом повернулся к девушке:

- Почему?

- Потому что у настоящего нефтяника непременно должны быть три качества, из которых ты не обладаешь ни одним!

- Что это за качества?

- Внимание, смелость и сила воли!..

Они разошлись, даже не попрощавшись.

В тот же день на вечерних занятиях Таир получил еще один, более сильный удар. Джума-заде говорил о случаях, когда из-за невнимания рабочего начинается поглощение глинистого раствора и скважина выбывает из строя. В разгар беседы раскрылась дверь, и вошел Кудрат Исмаил-заде. Преподаватель и слушатели выжидающе посмотрели на него, думая, что начнутся обычные расспросы. Но управляющий, поздоровавшись со всеми, подошел к Джума-заде и спросил:

- Как учится у вас Таир Байрамлы?

Наступила тишина. Таир, предчувствуя недоброе, покраснел до ушей и опустил голову. Джума-заде ответил:

- На отлично.

- В самом деле?

Кудрат, сомневаясь, покачал головой:

- Не может быть. Он только и занят романами и стихами. Среди его книг нет ни одной технической. Так, вы говорите, неплохо учится?

- По всем предметам имеет пятерки, товарищ Исмаил-заде, - подтвердил преподаватель.

Таир просиял. "Молодец, учитель!" - похвалил он в душе Джума-заде. Но Кудрат снова покачал головой.

- По-моему, вы его захваливаете. Насколько Таир способен, настолько же он безволен и невнимателен. Правду я говорю?

- Да, это, пожалуй, так, - согласился Джума-заде.

Таир снова помрачнел и опустил глаза. "Они, должно быть, заранее сговорились", - решил он. Если бы все это сказали ему наедине, он не был бы так огорчен. А так завтра же Лятифа может узнать о случившемся.

7

Прошло уже свыше двух часов, как испортилась электросиловая линия на разведочной буровой. В составе бригады не было электрика, который мог бы взяться за исправление линии. Механизмы остановились; в ожидании монтера из конторы промысла рабочие сидели без дела. Все, и в особенности Рамазан и Васильев, были сильно не в духе. Каждый час простоя становился преградой на пути выполнения данного управляющему торжественного обещания. Приближалась годовщина Октябрьской революции. Местные газеты открыли на своих страницах "Доски почета", печатали имена передовиков. Корреспонденты и фотографы с утра до вечера разъезжали по буровым, собирая новости о ходе предоктябрьского соревнования и фотографируя лучших стахановцев. Не упускали они из виду и морскую буровую Рамазана, напоминая о торжественном обещании бригады и самому мастеру, и своим читателям. А вчера на буровой побывал даже московский корреспондент и подробно расспрашивал мастера о ходе работы. Старый мастер хвалил перед корреспондентом рабочую молодежь и особенно лестно отзывался о работе Джамиля. О Таире же не сказал ни слова.