Мехти Гусейн - Апшерон

Товарищи с любопытством вначале, а потом уже с беспокойством следили за каждым движением Самандара. Джамиль не выдержал и опустил руку на плечо толстяка.

- Черт с ним, с нашим спором, если даже ты выиграешь! - сказал он серьезно. - Я боюсь, дружище, что ты объешься и заболеешь, а виноват буду я.

Самандар, продолжая жевать, ничего не ответил.

Джамиль взял полотенце и вышел из комнаты.

А когда он вернулся, Самандар тоскливо смотрел на последний кусок баранины.

- Ну, как? - обратился к нему Джамиль.

Самандар поднял вверх обе руки:

- Сдаюсь!.. Клянусь аллахом, зря только наговаривают на меня, будто я такой обжора. Правду говорят:

"Овце выпустит кишки шакал, а свалят на волка".

Все засмеялись.

- Не отчаивайся! - поспешил успокоить его Джамиль. - С такой жирной бараниной не справился бы и сам Гурбан Али-бек.

Таир, внимательно присматриваясь к Самандару, угадывал в нем простодушного, искреннего парня и все больше проникался к нему чувством дружеского расположения. Ему казалось, что люди, вроде Самандара, всегда искренно желают другим счастья, не могут таить в себе злобу и при случае не пожалеют ничего ради товарища.

Джамиль взглянул на газеты, которые он только что просматривал, и снова обратился к Самандару:

- Ну, рассказывай, что нового? Дела в тресте, видно, идут неплохо? Не ругают нас больше в газетах!

- В трест прислали нового управляющего, Кудрата Исмаил-заде, - быстро ответил Самандар, довольный тем, что разговор перешел на другую тему. - Этот крепко взялся за дело. Все хвалят. Вчера вечером заходил сюда ваш мастер, старик Рамазан. Про тебя спрашивал. Я сказал, что ты не сегодня-завтра вернешься. Услышав, что им, Джамилем, интересовался сам Рамазан, молодой нефтяник просиял от радости.

Старый буровой мастер Рамазан был известен на весь Апшерон. Не имея специального образования, он, однако, хорошо знал тайны земных недр, и многие даже опытные буровые мастера обращались к нему за помощью во всех трудных случаях. В этом сказывался накопленный им многолетний опыт, благодаря которому Рамазан мог с закрытыми глазами отличить сураханские нефтяные пласты от романинских. О нем сложили даже забавную легенду: рассказывали, будто, тяжело заболев, старик собрал своих друзей и просил их непременно похоронить его там, где поиски нефти окажутся безрезультатными. "Почему ты этого хочешь?" - спросили его друзья. "Потому что, куда ступила моя нога, там обязательно появляется нефть", - ответил больной. А когда эту выдуманную историю рассказали самому Рамазану, он рассмеялся и сказал: "Да где же тут выдумка? Не было еще случая, чтобы пробуренная мною скважина дала воду вместо нефти".

Рамазана знали в Баку не только как одного из самых искусных мастеров бурения нефти, но и как старого большевика. В молодости ему пришлось работать в большевистской организации вместе с товарищем Сталиным. Рамазан не раз сидел за решеткой и не раз убегал из тюрьмы.

Джамиль понимал, что старик, всегда казавшийся таким хмурым и озабоченным, на самом деле обладает добрым и отзывчивым сердцем.

- Ну, так что же сказал мастер? - спросил он Самандара.

- Сказал, что боится, как бы ты не задержался в деревне. Наступили, должно быть, на морских буровых горячие дни... Посидел с нами, поговорил. Очень он понравился мне. Рассказывал о своей молодости, о далеких годах. Да... Повидал старик на своему веку немало...

Разговор опять перешел на трест.

- Так, значит, у нас новый управляющий. Ты видел его?

- Нет, не видел. До этого он работал в другом тресте. К вам его прислали неделю спустя после того, как ты уехал. Говорят, круто поворачивает дело. Газеты пока не тревожат его, видно, хотят дать срок. Но если не наведет порядка, уж, будь уверен, начнут честить и его вдоль и поперек...

- А план? Как с проходкой скважин? - нетерпеливо спросил Джамиль. Когда я уезжал, по тресту было шестьдесят процентов выполнения. Ну, а теперь как?

- План выполнять - это, брат, не халву есть! Что ж, ты думаешь - за десять дней он тебе сразу и чудес натворил?

Таиру наскучило все это слушать, и он, вынув из сумки полотенце, обратился к Джамилю:

- Где бы мне умыться?

Джамиль поднялся:

- Идем, покажу.

Они вышли из комнаты и, миновав десятка два одинаковых дверей, расположенных, как в гостинице, по обе стороны длинного и узкого коридора, вышли в душевую. Тут, один против другого, стояли два громоздких умывальника. Каждый имел по пяти сосков, вода из них текла тонкой струйкой.

У себя в деревне Таир ходил по утрам к водопаду и купался в студеной ключевой воде. Здесь, в присутствии веселой толпы молодых рабочих, он постеснялся раздеться. Засучив рукава, умылся, затем, смочив конец полотенца, сильно, до красноты натер грудь и шею. Когда, провожаемый любопытными взглядами молодежи, он вышел из душевой и вернулся обратно в комнату, Джамиль уже завтракал, сидя за столом. Глядя на растянувшегося на койке и едва переводившего дух Самандара, он со смехом говорил ему:

- Для меня ясно одно: такое обжорство тебя до добра не доведет. И какая бы ни стряслась с тобой беда, знай: причиной тому будет твой ненасытный желудок. Но вот что, Самандар: когда мы спорили, забыли договориться еще об одном. Скажи, за сколько месяцев ты прочтешь "Гурбан Али-бека"?

- Это уже мое дело! Коза норовит избавиться от ножа, а мясник - добыть мяса... Ох!.. Я умираю, ребята.

- Могу предложить только одно средство: вставай и принимайся опять за еду! Все равно, читать ты сейчас неспособен.

Упоминание о чтении вывело Самандара из себя:

- Хватит в конце концов! Буду читать романы стану таким, как ты. Ну, а что в этом проку?

- Проку немало. Если бы ты побольше читал, то уж наверное знал бы, что чревоугодие вредно отражается и на умственных способностях.

Джамиль громко рассмеялся и, поднявшись из-за стола, стал торопить Таира:

- Завтракай скорей да пойдем в трест. Хоть сегодня и выходной день, может быть найдем там кого-нибудь из начальства и поговорим о твоей работе. А потом погуляем по городу.

Взяв из тумбочки сапожную щетку, он направился в коридор, но Самандар остановил его:

- Да, Джамиль, чуть не забыл. Вчера я встретил в парке Лятифу. Красивая девушка, черт побери! Только была она не одна, а с каким-то инженером. Куда уж тебе, простому рабочему с мозолистыми руками, в измазанной мазутом одежде, тягаться с такими! Видать, она высоко метит!..

Неуместная шутка друга не понравилась Джамилю. Сразу насупившись, он решил еще раз уверить товарищей, что Лятифа ему совершенно безразлична.

- Послушай, Пузан! - резко оборвал он Самандара. - Какое мне дело до Лятифы? По мне пусть она гуляет, с кем ей нравится!.. А насчет того, что я простой рабочий - это ты зря... Во-первых, ничего унизительного в этом нет. А во-вторых, сегодня я рабочий, а лет через пять-шесть могу тоже стать инженером. Думаешь, это невозможно? Ведь мне и восемнадцати нет еще... Помолчав немного, он продолжал с еще большей горячностью: - Работа на промысле имеет одно серьезное преимущество: она не дает топтаться на месте, заставляет все время двигаться вперед. И хочешь ты этого или нет, а учиться, накоплять знания, идти вперед тебе придется! Это неизбежно!