Мехти Гусейн - Апшерон

Мальчик кончил играть. Взрыв аплодисментов напомнил Кудрату о шторме, который он наблюдал утром на пристани. Затем выступила девочка и после нее еще один мальчик. Трудно было сказать, кто из них сыграл лучше: все играли прекрасно, особенно девочка. Сколько стремительности и силы было в тоненьких пальчиках, бегающих по белым и черным рядам клавишей!

На сцене снова показалась ведущая. Она назвала Ширмаи. Сердце Кудрата забилось в тревожном волнении.

- Этюд Шопена! - объявила ведущая и покинула сцену.

Ширмаи, похожая на только что раскрывающуюся розу, вышла на сцену. Подходя мелкими шажками к роялю, она кого-то искала глазами. Кудрат посмотрел в направлении ее взгляда. В первом ряду сидела Лалэ вместе с Садаф. Рядом с ними было пустое кресло. "Заняли для меня", - быстро пронеслось у него в голове. Он теперь прекрасно знал, кого искала Ширмаи. Хотелось крикнуть ей: "Здесь я, доченька!"

Ширмаи села к роялю. Ногами она не доставала пола. На ногах ее были новенькие туфельки на низком каблучке, купленные на днях Кудратом. Но вот маленькие пальчики забегали по клавишам, и в зале опять воцарилась тишина. Ширмаи играла уверенно. На лицах слушателей застыла добрая и поощрительная улыбка. Родители радовались успеху каждого ребенка.

Сам Кудрат застыл в удивлении. Он впервые так внимательно слушал игру Ширмаи. Невольно он прошептал:

- Браво, доченька!

- Это ваша дочка? - спросила какая-то женщина, сидевшая рядом с Кудратом. - Девочка будет прекрасной пианисткой, - сказала она своей соседке. - Я с удовольствием приняла бы ее в свой класс!..

- Хорошо играет? - спросил Кудрат.

- Еще бы! - с восхищением сказала женщина. Только теперь узнал ее Кудрат: это была известная учительница музыки Шейда-ханум.

Ширмаи, взяв последние аккорды, вскочила из-за рояля и убежала со сцены. В зале по-прежнему стояла тишина. Никто не аплодировал. Кудрат изумленно и с тревогой обвел глазами ряды публики.

Вдруг раздался гром рукоплесканий. Аплодировали долго. Послышались крики: "бис!" "браво!"

Кудрат вытер платком влажные глаза.

8

А в это время шторм на море бушевал с невероятной силой. Непроницаемый мрак окутал все кругом. Только вдали, за пеленой тумана, тускло светили огни Баку. Огромные волны, ударяясь о сваи буровой, сотрясали все сооружение. Казалось, оно вот-вот сорвется с основания и повалится в бездну. Жуткий вой ураганного ветра заглушал мерный стук механизмов буровой. Но, несмотря ни на что, бурение шло в том же ускоренном темпе. Успех казался обеспеченным. До проектной глубины оставались считанные метры.

Мастер Рамазан напрягал все свое внимание и спокойными движениями руки управлял ходом работ. Рабочие, понимая ответственность момента, ни на минуту не оставляли своих постов. Глаза всех были устремлены на мастера, нервы всех напряглись до крайности.

Рамазан внимательно следил за движением ротора и лично наблюдал за колебаниями стрелки дриллометра. Когда инструмент достигал мягкого грунта, он сразу повышал давление на долото и увеличивал скорость бурения. Чтобы зря не волновать рабочих, внешне он оставался невозмутимым, отдавал приказания своим обычным спокойным голосом и, изредка зачерпнув горсть правильно циркулирующего глинистого раствора, подносил руку к носу, нюхал раствор и проверял его на ощупь.

- Хорошо, дети мои, хорошо! - говорил он не столько для того, чтобы подбодрить рабочих, сколько для собственного успокоения.

И вдруг шквал невероятной силы потряс буровую. Внезапно потух свет. Все ахнули...

- Чего заголосили? Не малые дети ведь! - крикнул Рамазан.

В кромешной тьме был слышен только рев волн, вой ветра и стук все еще продолжавшего крутиться ротора.

Таир давно знал, что энергия для освещения и работы механизмов поступает по разным линиям. Впопыхах он забыл об этой элементарной вещи и, стоя на месте, растерянно искал глазами в темноте мастера.

- Гриша, сбегай, сынок, за моим карманным фонарем! - услышал он голос Рамазана.

Сердце Таира тревожно стучало. Он не видел мастера, и это усиливало тревогу.

- Вот некстати! Пока в такую бурю приедет бригада, пока начнет ремонтировать...

Это говорил Гейдар. Его слова отрезвили Таира. "Чего я стою?" - подумал он и тут же вспомнил про свой карманный фонарик, который был приобретен им на случай, если придется проводить Лятифу в ночное время. Он протянул в темноте руки вперед и волоча ноги, медленно направился к столбику навеса, где висел его брезентовый плащ. Найдя ощупью столб, Таир вытащил фонарик из кармана и зажег его.

- Уста, - обратился он Рамазану, - разрешите мне поискать место обрыва.

Он хотел сказать "и починить", но побоялся произнести это слово. Всего неделю назад, вернувшись в общежитие, Таир решил проверить свои познания по электротехнике. Он начал копаться в электрическом счетчике, прибитом к стене коридора, при этом произошел контакт и чуть не возник пожар. Со всех сторон товарищи напали на него. "Ты что же это, Таир? Решил на нашей голове учиться стать парикмахером?" - шутили они.

Чтобы не очутиться снова в положении такого "парикмахера", он не давал мастеру никакого обещания и, направив на него кружок света своего фонарика, ждал ответа. Старик не говорил ни слова. Все его внимание было сосредоточено на забое. Он не взглянул на Таира и после того, как Гриша принес и подал ему фонарик. Казалось, предложение ученика его совсем не интересовало.

Внешне мастер оставался спокойным. На самом же деле сердце его обливалось кровью. Рамазан хорошо знал, что в такие минуты малейшая оплошность могла свести на-нет результаты напряженного трехмесячного труда. Вот почему старик требовал от всех железной дисциплины.

- Поискать, мастер? - снова спросил Таир, у которого уже иссякло терпение.

- Иди, только не один, сынок, а вместе с ребятами... - не отрывая глаз от забоя, ответил Рамазан.

Таир схватил за локоть Джамиля и потянул к себе:

- Пошли!

И они исчезли во мраке.

Таир прекрасно понимал, что взялся за опасное дело. Еще задолго до этого он украдкой изучал глазами провода, по которым подавалась энергия для буровой, знал, где они начинаются и какими зигзагами тянутся. Возможно, обрыв произошел где-нибудь под водой, и тогда не только ему, новичку, но и бывалому электромонтеру будет не так просто найти обрыв и соединить провода.

- Джамиль, - спросил он, - как ты думаешь, где бы мог произойти обрыв?

- Ты же электромонтер, а не я... - с иронией в голосе ответил Джамиль.

- Ты не смейся надо мной. Труднее всего найти место обрыва. А там увидишь, починю или нет. Надо бы сначала проверить, не прекратили ли подачу тока со станции?... Ну, откуда мы начнем осмотр? - Светя фонариком, он начал подниматься по лестнице на вышку.