Мехти Гусейн - Апшерон

Гейдар опустил голову. Стесняясь и краснея, он ответил:

- Нет, Сергей Тимофеевич. Скажите лучше сами.

- О чем? - спросил Рамазан.

Васильев обратился ко всей бригаде:

- Сегодня я приглашаю вас на свадьбу Гейдара. У нас так и было условлено: сыграть ее в день окончания буровой. В десять вечера пожалуйте к нам.

- Почему же к вам? - спросила Лятифа. - Ведь женится-то Гейдар?

- А ты разве не знаешь, на ком? - взглянул на нее Таир, улыбаясь. Гейдар роднится с Сергеем Тимофеевичем...

Рамазан окинул молодых рабочих многозначительным взглядом:

- Сергей Тимофеевич мстит за порядки старого мира, ребята. И наша дружба переходит в родство.

Запыхтел мотор "Чапаева". Все бросились на баркас. Когда он тронулся с места, Таир достал из чехла свой саз и затянул старую ашугскую песню с пожеланием счастья жениху в день его свадьбы.

Глаза всех были устремлены на Гейдара. Только Таир и Лятифа смотрели друг на друга...

10

Прошло десять дней. Лалэ сидела у себя в кабинете и просматривала сводку итогов работ, выполненных накануне. Вдруг она услышала доносившиеся со двора звуки баяна, встала из-за стола и подошла к окну.

Во дворе управления треста группа ребят, раздавшись в круг, хлопала в ладоши; посредине круга плясал молодой парень.

- Что это такое? Что за самодеятельность в разгар рабочего дня? спросила она входившего в кабинет главного инженера.

- Пришли забирать...

- Что?

- Они ведь победили в соревновании!..

Теперь все стало ясно Лалэ: они, эти парни, пришли за переходящим знаменем Государственного Комитета Обороны, которое теперь было завоевано трестом Кудрата.

- Они должны благодарить бригаду уста Рамазана! - сказала Лалэ, пристально глядя в глаза своему новому главному инженеру, и нахмурилась.

- Вы, как мне говорили, считали, что Кудрат Салманович сумеет выправить положение у себя в тресте не раньше, чем через шесть месяцев. Но, как видно, вы что-то упустили из виду...

Лалэ не успела ответить, - на лестнице послышались шаги и голоса людей.

Через минуту дверь кабинета раскрылась, и впереди всех вошли Миша с баяном и Таир с сазом подмышкой. Большинство прибывших составляла молодежь. Здесь были все братья Байрамлы. Рядом с Таиром стоял Джамиль.

- Здравствуйте, товарищ Исмаил-заде, - начал Миша и, стараясь выдержать свое обращение в официальном тоне, продолжал: - Ввиду того, что мы победили в социалистическом соревновании, это знамя, - он указал рукой на переходящее знамя, висевшее на стене за столом Лалэ, - согласно указанию Центрального Комитета переходит в наш трест!

- Ур...ра...а!.. - громко крикнул Мамед Байрамлы.

Все сперва засмеялись, но затем подхватили, и громкое "ура!" понеслось по коридору треста, где толпились рабочие.

Лалэ надо было сказать что-то в ответ.

- Мы радуемся, товарищи! - сказала она и на миг задумалась: - Радуемся тому, что наши же друзья вышли победителями из тяжелой битвы и удостоились такой чести... Однако... - Лалэ улыбнулась. - Однако это только начало... И наш трест сделает необходимые для себя выводы! - Она подошла к знамени, сняла его со стены и передала Мамеду Байрамлы, у которого на груди сверкали военные медали. - Хорошо вручить его герою двух фронтов! - закончила она.

Принимая знамя, Мамед Байрамлы провозгласил еще громче:

- А мы даем слово, что это знамя навсегда останется у нас!

Зазвонил телефон.

- Да, я, - отозвалась Лалэ и после небольшой паузы сказала в трубку: Ну что же, Кудрат, поздравляю! Все дело в двух процентах: у вас сто двадцать два, а у нас сто двадцать... Приложим усилия, Кудрат!.. - Лалэ покраснела. Не забудь, что мы держали его у себя целых два года.

Как только Лалэ положила трубку, Миша заиграл "Гайтаги" и пожалел, что поблизости нет Самандара.

Молодежь двинулась из кабинета. Мамед Байрамлы, подняв знамя, прошел вперед, и следом за ним все вышли на улицу.

Лалэ строго посмотрела на главного инженера.

- Надо всколыхнуть массу, мобилизоваться... Рассчитывать на одну группу передовиков не приходится. Необходимо двинуть на штурм всех!.. - и она замолкла, понимая, что сейчас не время заниматься разбором допущенных ошибок.

Машина Кудрата стояла на берегу. Сам он беседовал с корреспондентом газеты, глядя на безмолвную зыбь лазурного моря.

- Долго я ждал вас, - ответил он на вопрос корреспондента, - а теперь сказать вам о Рамазане нечего. Он перешел с поэзии на прозу...

Корреспондент скосил непонимающие глаза на Кудрата.

- Прозой на нашем языке называется отдых, - объяснил Кудрат. - Бригада Рамазана начнет бурить новую скважину только через неделю и там же, где была пробурена сто пятьдесят пятая. - Кудрат задумался на миг и продолжал медленно, взвешивая каждое слово: - Старых ошибок мы больше не повторим. До сего времени мы возлагали обычно надежду на образцовую работу отдельных бригад. Партия указала нам на эту ошибку, и мы теперь держим в центре внимания даже самые обыкновенные, ничем не примечательные скважины. Разве не из отдельных капель рождается море? Правда, сто пятьдесят пятая скважина дает пятьсот тонн в сутки, и ее дебит составляет значительный процент в добыче всего треста. Но мы ни в коем случае не можем жить за ее счет. Нам нужно поднимать все новые и новые залежи нефти, ибо она, эта нефть, является мерилом богатства и мощи всей нашей Родины. Скорость локомотива коммунизма тоже зависит от количества добываемой нефти. Это понимает каждый нефтяник и потому не стоит на месте. Он умеет смотреть далеко вперед!

Не замечая того, Кудрат начал излагать журналисту перспективы развертываемых на море работ:

- Надо, чтобы неисчерпаемые источники нефти, залегающие под Каспием, в ближайшее время стали на службу нашей стране!

В руках журналиста сегодня не было блокнота. Теперь ему все было ясно.

- Меня интересует только один вопрос, - сказал он. - Каковы нефтяные запасы морского Апшерона?

Кудрат посмотрел вдаль - туда, где сливалось небо с морем.

- Нефтяные залежи морского Апшерона можно было бы сравнить с Каспием. Правда, вода в море постепенно убывает, но есть ли надобность думать о том, что она когда-нибудь иссякнет? Впрочем, к самому этому сравнению следовало бы подходить критически. Полагать, что в Каспий будет впадать какая-нибудь новая река, у нас нет оснований. Зато к Апшерону присоединяются все новые и новые нефтяные источники Азербайджана. Нафталан, Нефтечала, Кировабад, остров Артема - все это новые родники нефти... Можете написать вот так: "Источник мощи Страны Советов будет бурлить вечно, пока живет Азербайджан!"

- Да, да, это верно! - подтвердил корреспондент слова Кудрата.

Вдруг на море показались баркасы. Их было не пять, не десять, казалось, им не было счета.

- Куда они плывут?