Тогрул Мехти - Кара некрофила

Редактор Сона Ибад Абдуллаева

© Тогрул Ниязи Мехти, 2018

ISBN 978-5-4493-0027-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«…Сижу в кафе. Столик на четверых. Я один. Играет музыка. Это – саундтрек к фильму «Список Шиндлера». Как прекрасно эта мелодия отражает хмурое настроение сегодняшнего пасмурного дня. Наводит на что-то… Но не знаешь – на что? Это такое теплое и родное, это то, чего ты не помнишь. Словно, прожил еще одну жизнь, где все это имело свое значение. Разные вопросы в голове. Возникают они как-то неожиданно, а потом так же быстро исчезают. Что это? Хочу ответить. Но на какой вопрос, не знаю.

Выпил глоток Red Bull-а. Ответ пришел тогда, когда мое внимание было почему-то сосредоточено на кубиках льда, вращающихся в бокале из-под виски.

Для чего? Вот вопрос, который требует от меня ответа. Требует того, чего у меня пока нет. Но он мне так необходим. Хочу закрыть глаза. Музыка прекратилась. Слышно только тиканье настенных часов. Я закрываю глаза. Чувствую, что-то есть… Но не могу ухватиться и понять это. Нужно создать свою визуализацию. Вот я создаю комнату. Там много дверей. Открытых и закрытых. Открытые мне не интересны, потому, что я знаю, что за ними, а за закрытыми, возможно, и кроется ответ на мой вопрос: Для чего? Этот вопрос стоит перед каждой мыслью в моей голове. Я хочу найти смысл.

Передо мной дверь. Я толкнул ее. Она открылась, и новая картина…

Я в машине. Остановился перед светофором. Толпа справа и слева, дождавшись зеленого света, двинулась вперед, чтобы перейти дорогу. Все люди настолько разные, что непроизвольно начинают разбегаться глаза, выделяя из толпы то одного, то другого. Вот идет женщина с потухшим взглядом. Несет в руках пакет с продуктами. Я заглядываю ей в глаза и начинаю видеть ее историю. Время от времени она смотрит на тот самый пакет. И ее потухший взгляд вдруг озаряется светом, как будто содержимое в пакете очень ценно. И я понимаю почему. Возможность порадовать ребенка делает ее счастливой. Она зависима от любви к нему. И иногда взгляд выдает, униженное достоинство, ведь деньги приходится зарабатывать любой ценой, даже ценой собственной чести. Но эта история мне не интересна. Вот идет обычный неприметный мужчина, одетый в велюровый костюм, в стиле 60х годов. Но это не единственное, что в нем привлекает, в глаза бросаются его большие квадратные очки. Он скрипач? Или учитель? А еще лучше – учитель музыки по скрипке. Торопливо идет домой, где его ждет вечно недовольная жена. Она голодна мирскими желаниями, а он со своим скудным заработком никак не может удовлетворить ее. Его двухкомнатная квартира, где все еще веет Советским Союзом, включает в себя своеобразный романтизм и ностальгию, но ему не до этого. Он этого не видит, так как уже не живой. Весь его день, все его время посвящены тому, чтобы зарабатывать, а вечера он проводит с женой, которая его пилит и унижает. Мне его история также не интересна.

Моя власть позволяет мне большее. Я создаю истории. Но они слишком обычны и слабы для того, чтобы принять на себя тот груз событий, который я могу им навязать. Взгляд остановился на одном из толпы. Не знаю причину. Возможно, что-то в нем привлекло. Это человек среднего возраста. На нем дорогой костюм не первой свежести. Эта одежда говорит о том, что его обладатель был когда-то самодостаточным и материально обеспеченным человеком. Но позже удача покинула его. Тусклые и поникшие глаза, неопределенные, суетливые движения, хаотичность походки даже после того, как он уже перешел дорогу, говорили о сильных переживаниях. Он оглядывался вокруг так, будто что-то или кого-то искал. Смотрю на него, и мои мысли вселяют меня в этот персонаж, созданный воображением. Я начинаю мысленно принимать его прошлое как свое и ухожу в его детство.

Раннее утро. Только начинает светать. Но эта улица перед зеленым базаром уже слишком оживлена. Грузовые машины с разным продовольствием, привезенным на продажу, разгружаются. Гул моторов и крики торговцев кажутся неуместными, так как не соответствуют столь раннему утру. Слева, от входа на базар, выстроены в ряд тележки с номерками, и грузчики, собравшиеся вместе у тележек, проводят время в громких и шумных разговорах, ожидая своего часа работы.

Издали приближается еще одна тележка. Скрип колес и музыка, доносящаяся из маленького красного, старого радиоприемника, прикрепленного к рукоятке тележки, привлекают всеобщее внимание. Эта относительно маленькая тележка, с номерным знаком «001», аккуратно нарисованным на ней, принадлежит мальчику, а ее оформление свидетельствует о бурной фантазии ее владельца.

Это – Малыш. Одной ногой стоя на тележке, а другой отталкиваясь от земли, он ртом издавал звук, напоминавший рев мотора спортивной машины, и приближался к месту, где собрались грузчики.

Несмотря на то, что он чувствовал себя частью этой общины, грузчики обычно не хотели подпускать его к себе и прогоняли со словами: «Малыш, уйди отсюда, здесь твоих ровесников нет». В глубине души они его презирали, так как, вызывая жалость своим возрастом, мальчик порою отбирал у них клиентов, может быть, сам того не понимая. Но они и не предполагали, что среди них есть тот, кто каждый раз в конце рабочего дня, наводя страх на Малыша, отбирал весь его заработок, оставляя жалкие гроши, которых едва хватало только на то, чтобы купить хлеб. Малыш так сильно боялся этого человека, по прозвищу Баклан, что не мог никого просить о помощи. Как и Малыш, Баклан был сиротой. В отличие от Малыша, он провел свое детство в доме для сирот, в очень суровых условиях. Возможно, это и повлияло на то, что он стал бессердечным и жестоким человеком. Ему было лет 20. Он был худощавым, слегка сутулым молодым человеком. На лице же торчал большой нос с горбинкой. Видимо, поэтому у него было такое прозвище.

Малышу же было 12 лет. Это самый ранимый и чувствительный подростковый возраст. Когда так сильно нуждаешься в поддержке, понимании, любви и заботе семьи и взрослых. Матери у него не было. Он даже не помнил ее. Отец же часто напивался и избивал его.

И в один день Малыш просто сбежал из дома. Воспоминания о доме были настолько ужасны, что его сознание заблокировало их, он просто стер из памяти это прошлое так, словно его вовсе не было.

В тот период на улице Бюль-Бюля был недостроенный театральный зал, который предназначался для Хореографического училища. Но он так и не был сдан в эксплуатацию. Из-за нехватки средств это помещение так и осталось недостроенным и пребывало в заброшенном состоянии. Для Малыша же оно было домом. Часто туда забирались уличные собаки, и ему приходилось любыми способами отбиваться от них.