Мехти Гусейн - Утро

Есть ли такой руководитель в Баку? Азизбеков этого еще не знал,

Первые дни Азизбеков провел с семьей, с родственниками присматривался, прислушивался, выяснял условия работы по специальности.

Положение самого Азизбекова было очень трудным и требовало от него умного и тонкого поведения.

Городская газета посвятила несколько строк приезду - "нашего соотечественника инженера господина Азизбекова". Многочисленная родня, мало интересовавшаяся - политическими взглядами Мешадибека, гордилась тем, что сирота, обманутый богатым дядей Рахимбеком, все же вышел в люди. Двоюродный брат Рашид, безалаберный, но добрый человек, готов был для Мешади на все. Азербайджанские интеллигенты видели в Азизбекове просвященного человека, который много сможет сделать для культуры своего народа. Даже миллионерам нефтяникам.-льстило, что азербайджанский юноша получил образование в Петербурге.

Казалось, судьба уготовила для Азизбекова легкий путь, по которому он мог прийти к богатству и почету.

Но совсем другое было на уме у молодого инженера.

Общественное положение "господина инженера Азизбекова" могло пригодиться ему для более тщательной конспирации. Теперь трудно было распознать, кто друг, а кто враг. Вчерашние единомышленники становились врагами. Малейшая оплошность - и можно было угодить в лапы охранки. Гнилые либералы, болтуны и истерики, примкнувшие к революции в годы подъема, становились теперь на путь измены и предательства. Шло резкое размежевание на большевиков и меньшевиков.

Раньше всего нужно было связаться с большевистской партийной организацией и найти товарищей. Азизбекову повезло. Он вышел побродить по городу. И вдруг - о счастье! - среди пестрой толпы, на улице, он встретил старого друга - рабочего-большевика, с которым работал когда-то на Баиловской электростанции.

Они сердечно поздоровались.

- Мешади! Из Петербурга? Закончил ученье?

- Да, Ваня, я теперь "господин инженер", - улыбнулся Азизбеков.

Они свернули с людной улицы в тихий, пустынный переулочек. И сразу же Ваня сообщил радостное известие:

- Коба здесь!

- Сталин?

- Да, он.

Глаза у Азизбекова вспыхнули. Казалось, что искра надежды, теплившаяся у него в груди, разгорелась в пламя. Одного этого известия было достаточно, чтобы он почувствовал себя полным сил.

В бакинской организации хорошо знали влияние и авторитет Сталина. В 1904 году, приехав ненадолго из Тифлиса по поручению Кавказского союзного комитета РСДРП, он разгромил меньшевистский бакинский комитет и, став во главе большевистской организации, обеспечил полную победу над меньшевиками. В том же году он вторично приезжал в Баку, для усиления кампании за созыв третьего съезда партии и для руководства подготовляющейся всеобщей стачкой. Выступал он под революционной кличкой "Коба", по имени смелого горца из повести грузинского писателя-классика Александра Казбеги.

- Стало быть, Коба приехал! - радостно повторил Мешадибек и заволновался: - Наверно, не знает, что я вернулся из Петербурга, иначе дал бы знать, послал бы за мной...

И Азизбеков заторопился.

- Постой, куда же ты? Коба приехал надолго. Прямо из Лондона, с партийного съезда.

Азизбеков продолжал взволнованно:

- Где его можно сейчас застать?

- Сейчас ты его не найдешь. Знаешь характер Кобы? Он не сидит на месте. Но вот сегодня вечером он будет на заводе Шибаева. Меньшевики усиленно готовятся к схватке. Ох, и досталось же им вчера от наших! Были предложены две резолюции. Триста из четырехсот человек присутствующих подали голос за наших. Вот меньшевики и беснуются. Но Коба все еще недоволен. Сказал, что ни один рабочий голос не должен достаться меньшевикам. Я обязательно наведаюсь к Шибаеву.

Друзья расстались.

Азизбеков с нетерпением дожидался вечера. Ему не раз приходилось бывать на заводе Шибаева. Меньшевики пользовались там серьезным влиянием на рабочую массу.

"Удастся ли нам вырвать рабочих из сетей меньшевиков? - тревожась, спрашивал он себя. - Меньшевизм пустил там глубокие корни".

На собрании присутствовало более пятисот человек. Часто смахивая со лба длинные пряди темных волос, Коба рассказывал о Лондонском съезде, на котором был делегатом.

- Пятый съезд нашей партии прошел успешно в мае месяце в столице Англии - Лондоне. Либеральные писаки ошиблись. Съезд дал нам не раскол, а дальнейшее объединение передовых рабочих всей России в одну нераздельную партию. Нам, большевикам, немало помогли шедшие за нами на съезде поляки и латыши. Съезд окончился победой "большевизма", победой революционной социал-демократии над оппортунистическим крылом партии, над "меньшевизмом".

Азизбеков не сводил глаз с докладчика. Он всматривался в его худощавое, обрамленное темными, откинутыми со лба густыми волосами, молодое лицо с резким изломом бровей и живыми глазами, внимательно устремленными на окружающих. Одет он был очень просто, как одевались мастеровые, - из-под пиджака выглядывала сатиновая рубашка, на ногах были легкие кожаные чусты. Движения его были спокойные, неторопливые. Особенно Азизбекову пришлось по душе то, что Коба говорил о гегемонии пролетариата в революции, громя меньшевиков:

- Меньшевики часто говорят, что задачей социал-демократии является превращение пролетариата в самостоятельную политическую силу. Верно ли это? Безусловно верно. Но содействуют ли меньшевики фактическому выделению пролетариата из массы окружающих его буржуазных элементов в самостоятельный независимый класс? Сплачивают ли они революционные элементы вокруг пролетариата и готовят ли пролетариат к роли вождя революции? Факты показывают, что ничего подобного меньшевики не делают. Наоборот: меньшевики советуют пролетариату по чаще заключать соглашения с, либеральной буржуазией. Меньшевики советуют пролетариату отказаться от роли вождя революции, уступить эту роль буржуазии, идти за буржуазией и тем самым содействуют не превращению пролетариата в самостоятельную политическую силу, а превращению его в хвостик буржуазии...

Докладчик говорил спокойным, негромким голосом. Он обвел глазами зал. Все слушали в глубоком молчании.

- Единственным вождем революции, заинтересованным и могущим повести за собой революционные силы России на штурм царского самодержавия, является пролетариат, - сказал в заключение Сталин.

Здесь, на заводе Шибаева, редко приходилось слышать оратора, который говорил бы так ясно, убедительно и с такой уверенностью в своей правоте. Зал заполняли рабочие. После того, как бакинские промышленники принялись сводить на нет все льготы, завоеванные рабочими во время стачек, уныние и разочарование стали проникать в их ряды. И вот теперь речь представителя большевиков, призывавшего к борьбе, а не к соглашению с буржуазией, как того требовали меньшевики, рабочие встретили бурными рукоплесканиями.