Мирза Ибрагимов - Наступит день

- А как Хакимульмульк? Нельзя ли сделать что-нибудь через министра двора?

- О, ты знаешь эту лису! - воскликнул сертиб. - Этот человек способен ради карьеры пожертвовать собственными детьми. И потом он сам сейчас дрожит за свое положение; Реза-шах уверил себя, что его министр спит и видит во сне шахский трон. И кроме того, имеются еще наши "друзья" - вальтеры, томасы, мистеры гарольды. Все они внимательно следят за этим делом...

- Это верно, - согласился Фридун. - Они готовы перегрызть друг другу горло из-за рынков, но когда дело доходит до освободительного движения, тут они сразу объединяются. Настоящая волчья стая! И ведь это не только в Иране!

- Поэтому ваш путь - самый верный путь. И славный путь! Я счастлив, что наконец понял это. Ведь если объединяются эти волки, то с еще большим рвением должны объединяться свободолюбивые люди всего мира. И взоры их должны устремляться к Каабе свободы - к Москве. Иного пути нет...

- Да, не боясь наветов врагов, мы должны прямо сказать об этом нашему народу, - убежденно сказал Фридун.

Даже в эти дни, когда все мысли и чувства Фрпдуна были напряжены до предела, он часто ловил себя на том, что думает о Судабе. И это казалось ему странным, - ведь после исчезновения Гюльназ он весь без остатка отдался борьбе.

Судаба также искала встреч с Фридуном. Не считаясь с общественным мнением, она иногда даже приезжала к Фридуну домой. Правда, во время своих посещений она больше разговаривала с Ризой Гахрамани, который дружелюбно относился к ней, хотя и питал к людям ее круга инстинктивную ненависть.

- Да, она не такая, как они все, - говорил он после ее ухода. - В этой умной девушке есть что-то настоящее, честное и простое. Мне кажется, что ее сердце требует одного, а среда дает ей совсем другое. Да, это тебе не Шамсия-ханум! Уж если такая встретит хорошего человека, будет предана ему до гроба...

Но Фридун еще не потерял надежды встретиться с Гюльназ. Не отвечая, он упорно думал.

- Пойдем выберем к празднику подарок для Судабы-ханум, - предложил как-то Гахрамани. - Ведь она пригласила нас на последнюю среду старого года.

- Но что же купить?

После долгого раздумья Фридуна осенила неплохая мысль. Судаба и ее мать беспрестанно вспоминали об Азершехре. Самым удачным подарком будет, конечно, вид родных мест. В среду Гахрамани почти насильно потащил Фридуна к Судабе.

Ему представлялось, что дочь министра двора живет в роскошном доме, окруженном парком, где цветники и бассейны, а дом этот разделен на женскую и мужскую половины - "эндерун" и "бирун", как заведено это во всех аристократических семействах. Когда же Судаба провела своих гостей через обыкновенный небольшой двор к домику, в котором было всего лишь четыре комнаты, молодые люди едва скрыли свое удивление.

- Господин Хакимульмульк тоже живет здесь? - не выдержал Фридун.

- Нет, - ответила девушка просто, - У него пять больших домов. Этот домик он подарил нам, но никогда здесь не бывает.

- Вы знаете, ханум, мы народ бедный, богатством не обременены, обратился к Судабе Гахрамани. - Поэтому мы не имели возможности принести вам в подарок что-нибудь достойное вас. "Дервиш дарит то, что имеет..." процитировал он. - Но я думаю, что вы будете довольны нашим скромным подношением: мы долго обдумывали...

При этих словах Фридун протянул Судабе гравюру на эмали.

- О, - восхищенно проговорила Судаба и передала гравюру вошедшей в комнату матери. - Посмотри, как прекрасно!

- Что может быть дороже этого? - сказала мать, взглянув на художественно исполненный вид Азершехра, и прослезилась.

Фридун почти все время молчал. Мечтательно смотрел он то на девушку, то на ее мать, чувствуя, что они ему близки и дороги, И все же Фридун пытался подавить в себе серьезное чувство, незаметно все глубже и глубже проникавшее в его душу. Он думал о своем положении, о потерянной Гюльназ, о предстоящем трудном и опасном жизненном пути... И старался умерить свои романтические мечты.

Риза Гахрамани проснулся, как всегда, очень рано, когда еще не взошло солнце, оделся, тщательно умылся и, поев хлеба с сыром, вышел из дому.

Фридун, засидевшийся за работой допоздна, еще спал. Он уже привык к тому, что товарищ его вставал до рассвета, и не просыпался от производимого им шума. Да и Риза Гахрамани, не желая беспокоить спящего друга, старался двигаться как можно тише. Сегодня он так же осторожно, как и всегда, прикрыл за собой дверь и отправился по еще безлюдным улицам города к железнодорожной станции.

Мысли Гахрамани были заняты Серханом, которого он очень любил. Это был первый человек, с которым Риза по приезде в Тегеран познакомился в депо.

Тогда Гахрамани ремонтировал паровоз.

- Браво, мастер! - сказал Серхан, наблюдая за его работой. - Хоть и молод, а мастер. Золотые руки! А у меня уж такая болезнь: встречу хорошего работника, жизнь за него готов отдать.

- Видно, и ты умелец, - ответил ему Риза с улыбкой. - Ведь мастера может оценить только мастер.

- Что верно, то верно! Вот взять бы тебя на паровоз да на полных парах прокатить до Бендершаха. Тогда б ты понял, какой я есть машинист, братец!

Узнав о том, что Риза Гахрамани прибыл в Тегеран недавно и никого в городе не имеет, Серхан радушно пригласил его к себе.

- В пятницу приходи, познакомлю с женой и матерью. Стаканчик чайку выпьем...

Так с течением времени они стали друзьями. Впоследствии появились новые приятели, из которых и сложился подпольный кружок.

Кроме того, Серхану удалось создать небольшие ячейки среди рабочих в Горгане, Шахи, Бендершахе и других городах Мазандеранской провинции. Состояла такая ячейка из пяти - десяти человек, - люди все на подбор, смелые, крепкие и надежные.

И вот, подходя ранним утром к железнодорожной станции, Гахрамани думал о Серхане, который почему-то сильно задержался в пути.

Перед выездом Серхан взял с собой двести брошюр для доставки расположенным по пути его следования ячейкам.

"Не обнаружены ли эти брошюры на паровозе? - в тревоге думал Риза. - А может, он пойман с поличным - при передаче брошюр товарищам?"

Пройдя большое здание тегеранского вокзала, Риза Гахрамани зашагал по рельсам к депо, нарочно избрав путь мимо будки стрелочника Рустама.

Потомственный тегеранец и потомственный бедняк, Рустам пользовался полным доверием Ризы, который часто прибегал к его услугам для связи с Серханом.

Молчаливый и мрачный по натуре, Рустам при виде Гахрамани еще издали покачал головой. Гахрамани, поняв, что Серхан еще не вернулся, прямой дорогой отправился в депо.

Рабочие постепенно собирались. Они были в замасленных, грязных блузах с заплатками; у них были истощенные, землистые лица. Перед началом трудового дня они приводили в порядок свое рабочее место.