Мирза Ибрагимов - Слияние вод

- Эх!... - вздохнул Рустам и посмотрел искоса на Ширзада. - Видно, парень, все у нас в колхозе-надо переделать заново...

7

Через несколько дней Рустам, вернувшись с поля, застал в правлении Шарафоглу, Калантара, Ширзада и Салмана.

Старик сразу заметил, что у Салмана лицо сморщилось, как соленый помидор, а Калантар был печален, будто его пригласили на собственные похороны.

Поздоровались.

- Вот что, Рустам, - осторожно, словно речь шла о больном, начал Шарафоглу, - советовались мы в райкоме с Асланом и пришли к выводу, что уместно бы проверить финансовые дела в колхозе. Как ты на это посмотришь?

- Ну что же. - Рустам кашлянул. - Дело хорошее. А кто председатель этой самой... ревизии?

- Да я и буду председателем.

Рустам почувствовал, как отлегло от сердца: Шараф не станет понапрасну мутить воду. А вообще в ревизиях нет ничего страшного: доверять - доверяй, но и проверяй; Рустам всегда придерживался такого мнения.

Зато Салман с неожиданной твердостью сказал, что в разгар уборочных работ ревизии устраивать недопустимо, ну, пусть хоть закончится хозяйственный год. Что за спешка? Дайте людям управиться с урожаем, - никто ведь в спину не подталкивает. Не так ли, достоуважаемый Калантар?

Калантар на миг закрыл глаза, как бы желая сосредоточиться, но ничего не ответил.

Рустам не поддержал Салмана: "Еще подумают, что боюсь..", - и упрямо возразил:

- Ничего, пусть проверяют, надо только так сделать, чтобы людей не отрывать от дела.

В разговор вмешался и Ширзад:

- Проведем ревизию - прекратятся сплетни. И это на пользу...

Салман не сдержался:

-- Ты о себе думаешь, а не о деле!

Его упрек был до того нелепым, что Ширзад даже не обиделся.

- Чего ты? - вступился Рустам, - И ему, и мне, и тебе от ревизии одна польза.

- Я тоже так думаю, - поддержал председателя Шарафоглу. - Кстати, - он покосился на Салмана, - мы заодно и ферму проверим!

У Салмана сердце сжалось, он умоляюще посмотрел на Калантара: "Спасай!", но "братец" безмолвствовал.

- Мне-то что? Хоть детские ясли проверяйте, - взяв себя в руки, сказал Салман. - Но я остаюсь при своем мнении: в такое время устраивать ревизии, дергать людей вредно. Я немедленно сообщу об этом в Баку. Для чего такая спешка? Сплетни как раз не угаснут, а пламенем вспыхнут: все скажут дядюшка Рустам лишился доверия... И я, значит, тоже лишился, и Ширзад...

- Ты не о них, о себе беспокойся! - посоветовал Шарафоглу и встал. Значит, с понедельника начнем... Да, еще одно дело... - Он помолчал. - Надо бы Калантар-лелеша куда-нибудь пристроить на работу. Да, сняли... Ну, вот в бригаду Ширзада хотя бы...

- Товарищ Шараф, как же такому барчуку в земле ковыряться? - сказал Рустам, нисколько не удивившись известию. - Подберите ему работенку полегче: скажем, в сельпо или на складе. Пусть там и околачивается. Верно я говорю, Калантар-лелеш?

Осунувшийся, с бледным, неприятно лоснящимся, будто салом смазанным лицом, Калантар не уловил насмешки и напыщенно воскликнул:

- Куда бы ни послала меня партия, стану самоотверженно трудиться!

Шарафоглу и Ширзад переглянулись: тошно им сделалось от этой фальши.

- Да, его дело - керосином торговать! - сказал серьезно Шарафоглу.

Всего ожидал последние дни Салман, но от такой новости его прошиб холодный пот. Окаменев, он наблюдал, как Рустам, Шарафоглу и Ширзад, оживленно разговаривая, пошли по улице...

- Не придавай значения, - схватив его за руку, зашептал Калантар. Вся спесь с него слетела. - Я еще поднимусь, друзья выручат.

Рука Калантара была липкой, и Салману показалось, что на него прыгнула жаба.

- Пойдем к тебе, поужинаем, все расскажу!

- Сестра уехала, ужина нет, и вообще...

Салман круто повернулся и, не глядя на братца Калантара, поплелся домой.

8

На стройке Дома культуры стоял звонкий перестук топоров, шипели пилы... Здание подвели под крышу, плотники стругали доски, вставляли оконные рамы, штукатуры ляпали на стены штукатурку, выравнивали, выглаживали, зализывали каждый уголок, внутри дома уже работали маляры.

К кому бы ни подошел Рустам, все успокаивали: к празднику, мол, управимся.

Да уж шевелитесь, друзья, - поторапливал мастеров Рустам. - Праздник на носу. Как невесту, должны принарядить здание, чтобы все залюбовались.

Ему так хотелось поскорее закончить строительство! Перерезать бы красную ленту у входа, отойти в сторону и сказать, обращаясь к своим односельчанам:

- Вот вам ключи - сами хозяйничайте! Сила моя иссякла! Пора на отдых.

И в самом деле, Рустам чувствовал, что непереносимо тяжела его ноша, гнет к земле. Он собирался в конце года просить колхозников отпустить его с председательского поста, но не раньше, чем кончится ревизия: "Все налажу, приведу в порядок и сдам дела новому председателю..."

А кому же? Эта дума мучила Рустама. Он уже потерял доверие к Салману. "Сам назначил - сам и выгоню, - размышлял Рустам. - Если бы каждый убирал за собой мусор, легко дышалось бы людям на земле..."

Из Дома культуры он прошел в правление. Там застал Ширзада, Гошатхана и старого чабана Бабу. С Ширзадом Рустам поздоровался сдержанно, с Гошатханом - холодно, а старика обнял.

- О, Баба! Какими судьбами?! Рад, очень рад! - Повесив фураж ку на вешалку, уселся рядом со стариком. - Ну, рассказывай...

Баба погладил бороду.

- Нет, садись за стол, там твое председательское место. У меня дело государственное. Выслушай и прими меры.

Рустам покорно сел за стол, принял официальный вид.

- Я его привез, - сказал Гошатхан, не смущаясь, что Рустам на него не смотрел. - Завернул на ферму проверить, все ли детишки учатся, там и переночевал, а утром он говорит: "Отвези к Рустаму". Я отговаривал, боялся, что на ухабах растрясет. "Расскажи, говорю, мне, передам в точности". Нет, не согласился.

Чабан лукаво прищурился.

- Мы делили хлеб, мы "саламом" приветствовали друг друга, как же я посмею через другого передать

Рустаму важные вести? Это оскорбительно и для меня и для Рустама. Он же упрекнет: "Почему, друг, сделал меня притчей во языцех?"

- Дядя, ведь я еще не знаю, о чем речь пойдет, - почтительно промолвил Рустам.

- Сейчас узнаешь, - успокоил Баба. - А при них можно? - Он указал на Ширзада и Гошатхана.

- Почему же? Люди надежные.

- Так вот, послушай... Ночи две назад, устроив овец, чабаны улеглись у костра. Я тоже расстелил на земле овчину. Стариков сон берет не сразу, чтобы не скучать, я думал о минувших и грядущих временах, о счастье и горестях. А справа от меня чабан - есть у нас такой, прости бог, придурковатый парень - храпел так смачно, что храп можно было метлой выметать. А слева комар беспутный привязался: отгоню со щеки - приместится на лоб; со лба согнал - он уже на носу. И жужжал комар звучнее зурны...

- Полог бы опустил. - посоветовал Рустам.