Фазиль Искандер - Морской скорпион

- Такие, как вы, - вдруг сказала она, словно не обращаясь {218} к нему, а отвечая своим мыслям, - на сельских не женятся.

- Почему? - спросил он, опять удивляясь ее необыкновенной смелости.

- Я же знаю, - сказала она, пожимая плечами. Она смотрела на него строгим взглядом, ожидая, что он скажет в оправдание, и готовая выслушать его оправдание, хотя чувствовалось, что этот вопрос она хорошо обдумала и оправдаться будет не просто. В это время на веранде раздались шаги и голос ее деда. Она продолжала на него смотреть тем же взглядом, словно готовая и, вероятно, действительно готовая продолжать этот немыслимый разговор при дедушке и старшем брате. Поняв, что Сергей не будет сейчас с ней продолжать этот разговор, она легко поднялась с корточек и прикрутила фитиль в лампе, стоявшей на карнизе очага. Она здесь царит, подумал Сергей, и она никого не боится.

Потом было долгое застолье у горящего очага, и она весь вечер разливала вино и подавала к столу всякую еду. И Сергей все время чувствовал ее присутствие и, пока не охмелел, украдкой поглядывал на нее, а охмелев, стал и более пристально смотреть на нее, что было замечено за стольцами.

- Сдается мне, - сказал старик, - что Заира сглазила нашего гостя.

Все рассмеялись, а Заира, подойдя к деду, со смехом обняла его сзади и поцеловала в голову. И стало понятно, что суровый старик обожает свою внучку.

Поздно ночью Сергей вышел из-за стола и спустился во двор. Двор белел от только что выпавшего снега, воздух был свеж, но было совсем не холодно. Голова кружилась, из дому доносился приглушенный шум затянувшегося застолья, и он думал об этой странной девушке, светящееся лицо которой он весь вечер чувствовал над собой. Поднявшись на веранду, он заметил у дверей ее маленькие галоши и с непонятным умилением долго смотрел на них. Тайный праздник души, подумал Сергей о своем состоянии и вошел в комнату.

Потом соседи, вызванные к застолью, разошлись по домам, и все стали укладываться спать. Заира предложила Сергею вымыть ноги, но Сергей отказался. Она постелила ему постель, взбила подушку, то и дело поглядывая на Сергея, как бы подтрунивая над его опьянением, а на самом деле, чувствуя его состояние, радостно одобряла его.

Заира ушла в другую комнату. Сергей разделся и лег, {219} чувствуя лицом жар все еще раскаленного очага, чувствуя тихое покачивание комнаты, слыша сдержанные голоса женщин, и среди них голос Заиры, угадывая ее легкие быстрые шаги. Потом он услышал, как она вошла в его комнату, что-то взяла со стола и вышла на веранду, и он услышал повизгивание подбежавшей собаки и понял, что она кормит ее остатками ужина. Потом он услышал голос деда из кухни, зовущий Заиру. Она надела галоши и спустилась на кухню, и через некоторое время дверь в кухне открылась, и Сергей услышал звук шлепнувшей воды и понял, что дед мыл ноги. Потом опять раздались ее шаги на веранде, и она, сняв галоши, открыла дверь, мягко и быстро ступая по полу, прошла его комнату, вошла в другую, о чем-то тихо разговаривая с женщинами, и разговор постепенно укорачивался, паузы между отдельными фразами делались дольше, потом ему показалось, что он услышал, а может, и в самом деле услышал, что она дует в лампу, и он сам погрузился в сладкий глубокий сон.

Утром он проснулся поздно и, проснувшись, почувствовал, что в доме никого нет. Голова была совершенно ясная, и он подумал, вот что значит хорошее деревенское вино. Он встал с кровати и теперь заметил, что его небрежно скинутые брюки, выглаженные, висят на спинке стула, а туфли, тщательно отмытые от деревенской грязи, стоят у кровати. Он понял, что это она, и вспомнил вчерашнее ощущение тайного праздника, и оно восстановилось, хотя и не с такой силой. Не слишком ли я вчера глазел на нее, подумал он с некоторым стыдом и, одевшись, вышел на веранду.

Шел мокрый снег, и на дворе, там, где снег протаял, зеленела трава. Умывальник висел на веранде, и Сергей умылся пахнущей дождем деревенской водой. Никого не было видно. Он вытер лицо свежим полотенцем, висевшим тут же, и спустился в кухню.

Заира, склонившись у очага, придвигала к огню глиняный горшок с фасолью.

- С добрым утром, - сказала она, - зачем встали? Спали бы еще.

Сергей не мог понять, смеется она над ним или говорит всерьез. Было уже начало одиннадцатого.

- Спасибо, я и так переспал, - сказал Сергей и присел к огню.

- Сейчас я дам вам позавтракать, - сказала она и стала накрывать на стол. - Сварить свежей мамалыги? - опросила она. {220}

- Ради бога, не надо, - отвечал Сергей, чувствуя, что при виде девушки проникается своим вчерашним состоянием.

Она нарезала ему хлеба, вчерашней мамалыги, поставила тарелку с сыром, тарелку с курицей в ореховой подливе и бутылку с вином. Он выпил стакан холодного вина и приступил к курице. Ему стало хорошо.

Она стояла перед ним, спрятав руки за фартук, все такая же свежая, с лицом, слегка разгоряченным возней у очага. Пожалуй, она может продолжить и вчерашний разговор, подумал он.

- А то оставайтесь до обеда, - сказала она, - пообедаете с братом, а потом поедете.

- Нет, - сказал он, - надо ехать.

- Ждет кто-нибудь? - спросила она.

- Нет, - сказал он, невольно улыбаясь ее любопытствуй - дела... Послушай, а я не слишком глазел на тебя вчера?

- Да нет! Что вы! - воскликнула она и, взметнув руки из-под фартука, махнула ими. - Дедушка совсем не обиделся, он все понимает.

Другие и в расчет не берутся, подумал Сергей и, налив себе еще один стакан вина, выпил его. Ему стало совсем хорошо.

- А знаете что, - вдруг сказала она, и руки ее под фартуком задвигались, - я вам напишу письмо... Можно?

- Конечно, - сказал Сергей, слегка опешив.

- И вы мне будете отвечать? - Руки ее так и двигались под фартуком.

- Обязательно, - сказал Сергей и, налив себе третий стакан вина, выпил.

Она побежала в горницу и принесла карандаш и ученическую тетрадь. Все-таки это удивительная девушка, подумал Сергей, когда она уселась напротив него.

- Я тут переписывалась в прошлом году с одним геологом, - сказала она вдруг, - они лагерем стояли недалеко от нас. Так он мне перестал отвечать.

- Что же случилось? - сказал Сергей, не понимая, зачем она ему это рассказывает.

- Не знаю, - ответила она задумчиво, - или погиб, или женился.

- Это одно и то же, - сказал Сергей.

- Как?! Как?! - воскликнула она. - По-вашему, жениться - это значит погибнуть?

- Бывает, - сказал Сергей, любуясь ее необычайно ожившим лицом. {221}

- Ну вы даете! - расхохоталась она и упала лицом на тетрадь. Послушайте, - вдруг она подняла лицо и посерьезнела, - да ведь с такими мыслями вы никогда не женитесь... Вы будете одиноким старцем...

- Ну это не обязательно, - сказал Сергей, улыбаясь ее определению и ей самой.

- Да! Да! - повторила она голосом вещуньи. - И вы умрете одиноким старцем!