Камиль Яшен - Xамза

- Это оскорбление! - крикнул Насыров.

- Дать слово Хамзе! - кричали из зала. - Пускай сам все расскажет!

Хамза быстрой походкой уже шел между рядами.

Когда он поднялся на сцену, в зале раздались аплодисменты.

Хлопали не делегату курултая, не участнику дискуссии о коллективизации. Хлопали любимому поэту, стихи которого для многих сидевших в зале в свое время стали началом поворота к новой жизни.

- Товарищи! - энергично начал он, и глаза его засветились молодо и весело. - Советская власть и на втором десятилетии своей жизни продолжает одерживать одну победу за другой!..

Еще совсем недавно Шахимардан - этот далекий горный кишлак - был гнездом религиозного фанатизма, суеверий и предрассудков. Сейчас с этим покончено! В Шахимардане организован колхоз, построена красная чайхана, поставлен памятник Ленину.

Мы провели с гор канал и приступаем к созданию общественной системы арыков. Большинство наших женщин и девушек уже сняли паранджу... Наша артель берет обязательство образцово провести сев и собрать хороший урожай... Мы шли, идем и будем идти этим путем. И никому нас с него не свернуть!..

На этот раз дастархан был разостлан на той самой террасе, которая висела над пропастью. В предвечерних сумерках фиолетовые вершины гор были окрашены последними лучами уже зашедшего за край земли солнца.

Сегодня собрались только свои, шахимарданские. Шел доверительный разговор. И святой Миян Кудрат предался воспоминаниям о тех временах, когда он сам еще был здесь смотрителем гробницы.

Но всех интересовали будущие события. Все выжидательно смотрели на хазрата, надеясь, что для своих он откроет какие-то особые секреты.

- За границей все готово, - многозначительно произнес наконец Миян Кудрат. - Но знаете, уважаемые, что великий аллах ниспошлет нам победу только в том случае, если прибытие войск ислама будет поддержано всенародным восстанием. Сигналом к восстанию всего народа станет разрушение гробницы по инициативе Хамзы.

- Но Хамза, насколько я знаю, как раз не хочет допустить разрушения гробницы, - удивленно поднял брови Бузрук-ишан.

- Надо внушить народу, что Хамза хочет разрушить гробницу, что он получил приказ из Самарканда от Ахунбабаева, - насупился хазрат. - Очень важно, чтобы все поверили в это.

Только тогда народ поднимется на защиту ислама. А разрушат гробницу люди нашего славного Нормата-курбаши. Вам всем на это время придется уйти в горы. Я тоже буду находиться в горах.

Когда все будет окончено, вернемся обратно... Во время военных действий никого из нас, кроме Гиясходжи, не должно быть в Шахимардане.

- Мой хазрат, - поинтересовался Бузрук-ишан, - кто будет у нас главой нового государства?

- Наше новое государство будет возглавлять достойный человек. Кандидатура еще не намечена, но я думаю, что это будет верный слуга ислама.

- Хазрат, - спросил Гиясходжа, - а где Алчинбек Назири?

Миян Кудрат вздохнул.

- Я не хотел раньше времени говорить вам об этом, но, видно, придется сказать. Сегодня ко мне прибыл гонец из Коканда от моей семьи. Он привез печальную весть...

Все напряженно подались вперед.

- Алчинбек Назири арестован. В последнее время он слишком дерзко бросал вызов судьбе и рисковал там, где можно было бы обойтись без всякого риска. Аллах наказал его. Все в этом мире происходит с божьего ведома.

Все молчали. Никто не знал, что говорить.

- Он не выдаст нас? - осторожно спросил Бузрук-ишан.

Гиясходжа рассмеялся:

- Вы как ребенок...

- Зато вы очень взрослый! - обозлился Бузрук-ишан. - Пустили меня по миру... Я не хочу терять последнее. Если Назири назовет мое имя...

- Помолчите, - поморщился Гиясходжа.

- Рисковать можно только в том случае, - угрюмо сказал шейх Исмаил, когда от тебя не зависит жизнь других людей. Но когда в твоих руках находится такое дело, как наше, риск - это преступление.

- Очень справедливые слова, - подал наконец голос паломник из Гилгита, до этого сидевший молча. - Алчинбек Назири поставил под удар всю нашу организацию.

- Я должен сказать вам, - вздохнул Миян Кудрат, - что нам всем, очевидно, придется молиться за Алчинбека Назири...

- В каком смысле? - никак ничего не мог понять Бузрукишан. - Разве он уже умер? Или раскрыл все тайны?

- Как вы смеете подозревать в измене одного из самых верных наших сподвижников? - искренне возмутился Миян Кудрат. - Алчинбек Назири предпочтет смерть предательству!

- У погонщика своя цель, а у верблюда своя, - забыв о всяком почете, сердито забормотал Бузрук-ишан. - Допрос в ГПУ - это не беседа за пловом. Может продать, может продать...

- Ну, хватит вам скулить! - прикрикнул паломник. - Сказали - не продаст, значит, не продаст.

- Один из наших великих святых Идрис-алахис-салом, пребывающий на четвертом небе, начертал в книге судеб все деяния, которые совершат истинные мусульмане ради спасения исламской веры, - торжественно произнес Миян Кудрат, приложив руки к груди и закрыв глаза. - Ангелы Мункар и Накир, выйдя к воротам рая, будут за это встречать каждого правоверного...

Гиясходжа отозвал в сторону хромого дервиша. Миян Кудрат проводил их напряженным взглядом.

- Что с Назири? - глухо спросил он.

- А вы разве не слышали? Он арестован.

- Я не об этом... К чему все эти разговоры об ангелах Мункаре и Накире?

- Жизнь Алчинбека Назири приближается к своему пределу...

- Послушайте, Сайд Агзамхан, или как вас там... Вы можете мне толком объяснить, что происходит?

- Наш Миян Кудрат - великий человек. Он предвидел провал Назири. И принял необходимые меры. Курьер, приехавший сегодня к хазрату, сообщил, что можно быть спокойным.

Назири никого не выдаст.

- Он мертв?

- Это дело ближайших часов. Завтра приедет еще один курьер. От него все узнаем.

- Так будет со всеми?

- Так будет с теми, кто личные амбиции будет противопоставлять общей цели. Ислам не терпит индивидуалистов.

Миян Кудрат продолжал тревожно следить за ними.

- Вы напрасно нервничаете, Гиясходжа, - сказал паломник. - Лично вам ничего не угрожает. Возьмите себя в руки.

- Это плохое предзнаменование, - сказал Гиясходжа.

- Что именно? - прищурился хромой дервиш.

- Потеря Алчинбека.

- Такие потери неизбежны. Борьба есть борьба. Без жертв не обойтись.

Курултай Кокандского вилайета завершил свою работу.

В одной из комнат общежития делегатов готовились к отъезду домой Хамза и Алиджан - собирали вещи, связывали книги, купленные для школы. Здесь же сидел на табуретке грустный Амантай - ему предстояло ехать в Самарканд, его избрали делегатом на республиканский съезд Советов.

Хамза подошел к нему и протянул большой конверт:

- В Самарканде передашь этот пакет лично товарищу Ахунбабаеву. Попроси его от имени дехкан приехать к нам во время сева. Скажи, что я буду ждать его.