Николай Переяслов - Я пишу - лучше всех

Придя в редакцию, узнал, что в предыдущем (пятом) номере они напечатали материалы круглого стола по теме "Движение русской литературы: классика и современность", который состоялся в марте этого года в ИМЛИ и на котором я прочитал небольшой доклад под названием "По былинам сего времени". Перечитав его через семь месяцев, вижу, что он сохраняет свою актуальность и, доведись мне сегодня опять выступать по этой теме, я в нем, пожалуй, не стал бы менять ни единого слова.

Вот его текст:

"Говоря о современной русской литературе, на мой взгляд, нельзя - уже просто невозможно! - делать вид, что за последние десять-пятнадцать лет не изменилась сама читательская среда, в которой она сегодня существует. Если не обманывать себя, а честно посмотреть вокруг, то станет видно, что за постперестроечное десятилетие в России выросло совершенно новое поколение, в основу менталитета которого легли уже не сказки Пушкина и не моральный кодекс строителя коммунизма, а мультики Уолта Диснея и наставления Дейла Карнеги о том, как завоевать мир и сделаться миллионером. Может быть, это и покажется кому-то сильным преувеличением, но того народа, который был в России на конец 80-х годов ушедшего ХХ века, сегодня уже больше НЕТ. Посмотрите на своих друзей, родственников, на самих себя, и вы увидите, что мы стали абсолютно другими. Нравится нам это или нет, но в психологии русского человека произошли и продолжают происходить необратимые изменения. Мы становимся все более похожими на людей ЗАПАДНОГО типа: у нас исчезает потребность в общении друг с другом, мы перестаём ходить в гости, почти не пишем друг другу писем, замыкаемся в узком кругу домашних. Более того - мы утрачиваем свою всемирную отзывчивость, о которой когда-то, как о самой характерной черте русского народа, говорили наши классики: два месяца мы преспокойно наблюдали по телевизору, как натовские самолеты бомбили братскую нам Сербию, и в общем-то не сделали ничего существенного для её защиты.

Есть целая масса других прямых и косвенных признаков, показывающих, что в сегодняшней России происходит такой небывалый процесс, как стремительное изменение КАЧЕСТВА НАРОДА, утрата им одних жизненных ценностей и замена их другими.

И вот к этому - по сути, уже НОВОМУ - народу наша литература продолжает обращаться на оставшемся от эпохи соцреализма ВЧЕРАШНЕМ языке. При этом я даже не имею в виду саму трактовку таких философских категорий как Добро и Зло, Смысл Жизни, понятие Родины и так далее, речь идет только о художественных средствах, их выражающих. У нынешнего российского читателя, особенно молодого - уже почти стопроцентно КОМПЬЮТЕРНОЕ СОЗНАНИЕ, он воспринимает окружающий его мир как виртуальную компьютерную игру острую, захватывающую, динамичную, но в то же время не требующую от него никакой отдачи душевных сил и никакого сердечного соучастия (а тем более принятия на себя чужой боли). Такова же и та литература, которую он в своем большинстве сегодня читает - то есть то, что ему дают Пелевин, Сорокин, Пригов, Маринина, Ерофеев и другие создатели пустого в духовно-содержательном, но блестящего в формально-стилистическом или сюжетном отношении чтива. Патриотическое же крыло литературы пытается подсунуть ему вместо этого свои нравственно правильные, но словно бы вечно переписываемые через плечо друг у друга, и оттого становящиеся все скучнее и скучнее книги об умирании русской деревни, о трагедии выброшенного из жизни поколения стариков, о маленьких радостях маленького человека, а также на другие, столь же человечные, и вместе с тем - не воспринимаемые сегодняшним потребителем художественных книг - темы.

Отсюда и печальный результат: массовая потеря читателя, снижение тиражей "толстых" журналов, а главное - падение авторитета самой литературы в общественной жизни.

Понятно, что сам собой возникает закономерный вопрос: что же в таком случае делать литературе, чтобы и читателя не потерять, и не утратить при этом своей изначальной функции воспитательницы нравов?

Думаю, ответ на это не так уж и сложен, ибо его понимал ещё безвестный автор знаменитого "Слова о полку Игореве", заявивший в зачине своей поэмы, что он будет творить свое произведение по законам СЕГО времени, а не по правилам древнего певца Бояна. И он действительно создает революционную для ХII века поэму, в которой можно обнаружить ростки почти всех, развившихся в последующем до самостоятельно полноценных, жанров. В этом небольшом по объему произведении явлены нам сразу и проза и поэзия; даны образцы раскрытия РАТНОЙ темы (например, в сценах выступления войска в поход, описаниях битв); воинской и патриотической РИТОРИКИ (речь Всеволода перед походом и речь Святослава о защите русской земли); ИНТИМНОЙ ЛИРИКИ (плач Ярославны); АВАНТЮРНОГО (поход - плен - побег князя Игоря) и МИСТИЧЕСКОГО (сон Святослава) РОМАНОВ; примеров ОДУХОТВОРЕНИЯ ПРИРОДЫ ("...ничить трава жалощами, а древо съ тугою къ земли приклонилось"); примеров ХРОНИКИ ("...были вечи Трояни, минула лета Ярославля; были плъци Олговы..."); прообразы СКАЗКИ (диалог Игоря с рекой Донец) и ВЕСТЕРНА (побег князя из плена и погоня за ним половецких ханов); образцы ЛИРИЧЕСКИХ ОТСТУПЛЕНИЙ ("Что ми шумить? Что ми звенить далече рано предъ зорями?..") и образцы ПРОПОВЕДИ ("Игореви князю Бог путь кажетъ изъ земли Половецкой въ землю Русскую..."); намечена тема ПРОБЛЕМЫ ПОКОЛЕНИЙ, данная в обращении великого князя Святослава к своим младшим родственникам ("О моя сыновчя, Игорю и Всеволоде!.. Се ли створисте моей сребреней седине?..") и даже предвосхищен прием употребления АЛЛИТЕРАЦИИ, сделанный с таким виртуозным изяществом, что ему позавидовали бы даже сегодняшние авангардисты ("Съ зарания въ Пятокъ ПотоПташа Поганыя Плъкы Половецкыя, и рассушясь стрелами По Полю, Помчаша красныя девкы Половецкыя..." - не правда ли, так и слышится затухающий топот копыт о сухую землю?..).

Благодаря примерно такой же "революционности" остались в истории русской литературы и наши классики, постоянно предсказывавшие появление новых социальных типов, прогнозировавшие развитие социальных процессов и всячески обновлявшие традиционные литературные формы. Достаточно, думаю, вспомнить такие произведения как поэмы Маяковского "Я", "Человек", "Мистерия-буфф" или романы Михаила Булгакова "Мастер и Маргарита" и Леонида Леонова "Пирамида", чтобы было понятно, о чем я веду здесь речь.

(А, скажем, Михаил Ломоносов, Гавриил Державин, Александр Пушкин?.. Да по сути, каждый настоящий русский писатель, сохраняя и углубляя НРАВСТВЕННУЮ ТРАДИЦИЮ нашей литературы, всегда оказывался революционным по отношению к своим предшественникам в смысле ФОРМАЛЬНОГО ПОИСКА...)

Если же взглянуть на сегодняшний день, то мы увидим, что подобное обновление литературной формы фактически полностью отошло в руки демократического крыла, тогда как писатели патриотического направления пишут, не отходя от привычных форм. Грубо говоря, на патриотическом фланге русской литературы сегодня наблюдается откровенная КОНСЕРВАЦИЯ традиционной духовности при закостенении художественной формы, а на демократическом полное АТРОФИРОВАНИЕ духовного начала при тотальном формотворческом эксперименте.