Михаил Левинштейн - Дух Физтеха

Аспирант заскулил и поплелся к Руководителю группы. "Так ты на меня жаловаться, щучий сын,?!. Считай, что ты в Физтехе не работаешь. Через 2 месяца аттестация, и я тебя к чертовой матери выгоню!"

Руководитель группы обычно приходил на работу к 11. Аспирант в этот день пришел в 8 утра.

Когда Руководитель зашел в комнату, где вчера была установка, Аспирант отдыхал, сидя на станине. Ни одной стекляшки, ни одного кусочка кварца крупнее пятикопеечной монеты в комнате не было. Стеклянно-кварцевая пыль остатки реакторов, ровным слоем покрывала пол. Но что говорить о стекле и кварце? В комнате не осталось ни одного целого штуцера. Ни одной не погнутой трубы. Ни одного провода длиннее 5 сантиметров, ни одной не покалеченной резьбы. Все, что за 3 часа могли совершить с помощью монтировки усердие, отменное здоровье, ярость и сознание собственной правоты, - было сделано.

Руководитель взвыл и бросился к завлабу. Однако с достигнутой высоты беды Руководителя казались ничуть не важнее неприятностей Аспиранта.

"Голубчик, - сказал завлаб,- Вы уже полтора года работаете с Аспирантом. Я не раз слышал от Вас, что он - добросовестный и ответственный человек, который всегда поступает разумно и с которым всегда можно по доброму обо всем договориться. Конечно, он погорячился. бесспорно. Но, помилуйте,- суд? Подумайте, каким пятном все это ляжет на лабораторию, да и на группу...Уверен, что все как-нибудь устроится...".

И действительно, все как-то устроилось. Аспирант перешел на работу на соседнее предприятие, а через несколько лет вернулся в Физтех. Защитил диссертацию, и даже стал лауреатом одной из самых почетных научных премий.

Как не вспомнить Алексея Константиновича Толстого?

Затем он членом сделался Совета

В короткий срок

Какой пример для нас являет это,

Какой урок!

Исторические корни

...Определенный де в прошлом 1742 году при оной академии адъюнкт Михайло Ломоносов во всю бытность при академии показывал себя во многих поступках не по надежде их профессорской и, часто пьянствуя, делал многие непорядки и драки, за что в сентябре того ж 1742 году и под караул в полицию приведен был. Сверх же того он, Ломоносов, во время следственной об академии наук комиссии показал всем при той академии обретающимся профессорам многие несносные обиды и бесчестье.

А понеже де такие бесчинства и непорядочные поступки для отвращения дальних вредительных следствий во всем свете без наказания не оставляются, и нигде в академиях тот места иметь не может, кто в таких предерзостях явится, а наипаче кто всех чинов академии так чувствительно обидит и обесчестит, того ради по учиненному февраля 21 дня в академической конференции определению объявлено от них помянутому Ломоносову, чтоб он к ним в академическую конференцию не приходил.

А сего де 1743 году апреля 26 дня перед полуднем он, Ломоносов, напившись пьян, приходил с крайней наглостью и бесчинством в ту палату, где профессоры для конференции заседают, в которое де время профессорского собрания хотя и не было, однако же находился там при архиве конференции профессор Вицгейм и при нем некоторые прочие служители. Причем де оный Ломоносов, не поздравя никого и не скинув шляпы, мимо их прошел в географический департамент, а идучи мимо профессорского стола, остановился и весьма неприличным образом безчестный и крайне поносный знак руками против них сделал. Сверх того грозил он профессору Вицгейму, ругая его всякою скверною бранью, что он ему де зубы поправит, а советника Шумахера называл вором. И повторяя оную брань неоднократно, сказывал с великим безчинством и посмеянием, чтобы то в журнал записали.

( Маия 11 числа 1743 года)

Материалы для истории Академии Наук

* Семинары *

Совместная работа

На научном семинаре место заведующего лабораторией, руководителя семинара - впереди. В точном соответствии с диспозицией незабвенного Василия Ивановича. Представив докладчика, руководитель садится в первом ряду, и, если не происходит чего-нибудь чрезвычайного, тихо засыпает, сохраняя позу, исполненную достоинства и внимания к докладчику. К исключениям относятся сравнительно редкие случаи : докладчик обладает редкостным ораторским даром, или докладывается необыкновенно интересная работа, или рассказывается работа спорная или склочная.

На этот раз аспирантом докладывалась работа вполне дюжинная. Ораторское дарование докладчика оставляло желать... Да к тому же и работа была совместной с заведующим лабораторией. Немудрено, что Морфей принял в свои объятия руководителя семинара несколько скорее обычного.

Между тем, минут через 15 кто-то из въедливых молодых обнаружил в работе неясное место. Аспирант стал объяснять, - и стало ясно, что тут не неясность, а ошибка. По известному обычаю все стали орать одновременно, перебивая друг друга. И...завлаб. проснулся. Осторожно поглядев по сторонам и удостоверившись, что лицо не потеряно, он стал прислушиваться, и через пару минут все ему стало ясно.

"Володя", - обратился он к секомому аспиранту. И все стихло.

"Володя, - знаете ли Вы китайскую пословицу, что человека не ошибка позорит, а нежелание ее исправить.. Работа и так слабая, а с такой ошибкой, мне кажется, отправлять ее в печать - преждевременно".

"Но N.N!, -возопил несчастный, - это ведь наша совместная работа! Вы в ней соавтор!!. И она уже принята к печати!!!".

Произошла неловкость, которую, впрочем, старший товарищ незамедлительно разрешил.

" Это - совершенно не основание, для того, чтобы докладывать ее так скверно!"

Порочишь нацию

Правил, созданных людьми, не бывает без исключений. Один из весьма известных завлавбов ( а может быть, даже и заведующий отделом ), напротив, любил садиться в заднем ряду, умело извлекая все стратегические выгоды из этой позиции.

Доклад, о котором пойдет речь, делал москвич. Тема доклада до обидного близко перекликалась с работой одного из аспирантов лаборатории. Будучи человеком заинтересованным и не очень умным, этот аспирант начал придираться к докладчику, едва тот раскрыл рот. Будучи евреем, т.е. человеком южным и страстным, он делал свои замечания тоном отнюдь не академическим.

Докладчик держался с достоинством, и не без юмора парировал выпады аспиранта, чем горячил того все больше и больше. Наконец ситуация сделалась уже неприличной.

Заведующий лабораторией (а может быть и отделом), человек роста высокого и движений неторопливых, поднялся со своего места в последнем ряду и, не торопясь, шаркающей кавалерийской походкой побрел по проходу к первому ряду. Проходя мимо аспиранта, сидевшего у прохода, он слегка наклонил голову и негромко, но отчетливо произнес: " Порочишь нацию". После чего прошел дальше и сел в первом ряду.