Даниил Хармс - Стихотворения (356 шт)

"Яков Лейбус он художник..." (24 ноября 1926 года)

* * *

А ну скажи:

какая сила

вбивает в землю кол?

Сидит на ярмарке могол

и держит слабую дощечку.

куда приткнуться человечку

когда погнут, разбит и сломан

его несчастный организм?

<1933 год>

Вью'шка смерть

Сергею Есенину

ах вы се'ни мои се'ни

я ли гу'сями вяжу'

при'ходил ко мне Есе'нин

и четы'ре мужика

и с чего' бы это ра'доваться

ло'жкой стучать

пошивеливая пальцами

гру'сть да печа'ль

как ходи'ли мы ходи'ли

от поро'га в Кишинё'в

проплева'ли три неде'ли

потеря'ли кошелёк

ты Серё'жа рукомо'йник

сарынь и дуда'

разо'хотился по мо'йму

совсе'м не туда'

для тебя' ли из корежё'ны

ору'жье штык

не тако'й ты Серё'жа

не тако'й уж ты'

по'й-ма'й

щё'ки ду'ли

скарлоти'ну перламу'тр

из за во'рота поду'ли

Va'ter U'nser - Li'eber Go'tt

я пляса'ла сокола'ми

возле де'рева круго'м

ноги то'пали пляса'ли

возле де'рева круго'м

размога'й меня заты'ка

на кало'ше и ведре'

походи'-ка на заты'лке

мимо за'пертых двере'й

гу'ли пе'ли ха'лваду'

чири'кали до' ночи'

на' засеке до'лго ду'мал

кто' поёт и бро'ви чи'нит

не по'полу пе'рвая

залуди'ла пе'рьями

сперва' чем то ду'дочны'м

вро'де как уха'бица'

полива'ла сы'пала

не ве'рила ле'бе'дя'ми'

зашу'хала кры'льями

зуба'ми зато'пала

с тако'го по ма'тери

с э'такого ку'барем

в обнимку целу'ется'

в о'чи ва'лит бли'ньями

а лета'ми плю'й его'

до бе'лой доски' и ся'дь

добреду' до Клю'ева'

обратно заки'нуся'

просты'нкой за ро'дину

за ма'тушку ле'вую

у де'рева то'ненька'

за Ду'нькину пу'говку'

пожури'ла де'вица'

неве'ста сику'рая'

а Серё'жа де'ревце'м

на груди' не кла'няется

на груди' не кла'няется

не бу'кой не ве'черо'м

посыпа'ет о'коло'

сперва' чем то ду'дочны'м

14 января 1926 года

От бабушки до Esther

баба'ля мальчик

тре'стень гу'бка

рукой саратовской в мыло уйду

сыры'м седе'ньем

ще'ниша ва'льги

кудрявый носик

платком обут

капот в балах

скольжу трамваем

Владимирскую поперёк

посельницам

сыру'нду сваи

грубить татарину

в окно.

мы улицу

валу'нно ла'чим

и валенками набекрень

и жёлтая рука иначе

купается меж деревень.

шлён и студень

фарсится шляпой

лишь горсточка

лишь только три

лишь настежь балериной снята

и ту'кается у ветрин.

холодное бродяга брюхо

вздымается на костыли

резиновая старуха

а может быть павлин

а может быть

вот в этом доме

ба'баля очередо'м

канды'жится семью попами

соломенное ведро.

купальница

поёт карманы

из улицы

в прыщи дворов

надушенная

се'лью рябчика

распахивается

под перо

и кажется

она Владимирская

садится у печеря'

серёжками

- как будто за' город

а сумочкою

- на меня

шуро'ванная

так и катится

за ба'баля кале'ты

репейником

простое платьеце

и ленточкою головы

ПУСТЬ

- балабошит бабушка

Бельгию и блены

пусть озирает до'хлая

ро'станную полынь

сердится кошечкой

около кота

вырвится вырвится

вырвится в лад

шубкою о'конью

ля'женьем в бунь

ма'ханьким пе'рсиком

вихрь таба'нь

а'льдера шишечка

ми'ндера буль

у'лька и фа'нька

и ситец и я.

всё

<1925 год>

Баня

Баня - это отвратительное место.

В бане человек ходит голым.

А быть в голом виде человек не умеет.

В бане ему некогда об этом подумать,

ему нужно тереть мочалкой свой живот

и мылить под мышками.

Всюду голые пятки

и мокрые волосы.

В бане пахнет мочой.

Веники бьют ноздреватую кожу.

Шайка с мыльной водой

предмет общей зависти.

Голые люди дерутся ногами,

стараясь пяткой ударить соседа по челюсти.

В бане люди бесстыдны,

и никто не старается быть красивым.

Здесь всё напоказ,

и отвислый живот,

и кривые ноги,

и люди бегают согнувшись,

думая, что этак приличнее.

Недаром считалось когда-то, что баня

служит храмом нечистой силы.

Я не люблю общественных мест,

где мужчины и женщины порознь.

Даже трамвай приятнее бани.

13 марта 1934 года

* * *

Бегут задумчивые люди

Куда бегут? Зачем спешат?

У дам раскачиваются груди,

У кавалеров бороды шуршат.

<1933-1936гг.>

Казачья смерть

Бежала лошадь очень быстро

ее хозяин турондул.

Но вот уже Елагин остров

им путь собой перегородил.

Возница тут же запыхавшись

снял тулуп и лег в кровать

Четыре ночи спал обнявшись

его хотели покарать

но ты вскочил недавно спящий

наскоро запер письменный ящик

и не терпя позора фальши

через минуту ехал дальше

бежала лошадь очень быстро

казалось нет ее конца

вдруг прозвучал пустынный выстрел

поймав телегу и бойца.

Кто стреляет в эту пору?

Спросил потусторонний страж

седок и лошадь мчатся в прорубь

их головы объяла дрожь,

их туловища были с дыркой.

Мечтал скакун. Хозяин фыркал,

внемля блеянью овцы,

держа лошадь под уздцы.

Он был уже немного скучный,

так неожиданно умерев.

Пред ним кафтан благополучный

лежал, местами прогорев.

Скакали день и ночь гусары,

перекликаясь от тоски.

Карета плавала. Рессоры

ломались поперек доски.

Но вот седок ее убогий

ожил быстро как олень

перескочил на брег пологий

а дальше прыгнуть было лень.

О, как <���нрзб.> эта местность,

подумал он, смолчав.

К нему уже со всей окрестности

несли седеющих волчат.

Петроний встал под эти сосны

я лик и нет пощады вам

звучал его привет несносный

телега ехала к дровам.

В ту пору выстрелом не тронут

возница голову склонил

пусть живут себе тритоны

он небеса о том молил.

Его лошадка и тележка

стучала мимо дачных мест

а легкоперое колешко

высказывало свой протест.

Не езжал бы ты, мужик,

в этот сумрачный огород.

Вон колено твое дрожит

ты сам дрожишь наоборот

ты убит в четыре места

под угрозой топора

кличет на ветру невеста

ей тоже умереть пора.

Она завертывается в полотна

и раз два три молчит как пень.

но тут вошел гучар болотный

и промолчал. Он был слепень

и уехал набекрень.

Ему вдогонку пуля выла

он скакал закрыв глаза

все завертелось и уплыло

как муравей и стрекоза.

Бежала лошадь очень быстро

гусар качался на седле.

Там вперемежку дождик прыскал

избушка тухнула в селе

их путь лежал немного криво

уж понедельник наступил

- мне мешает эта грива,

казак нечайно говорил.

Он был убит и уничтожен

потом в железный ящик вложен

и как-то утречком весной

был похоронен под сосной.

Прощай казак турецкий воин