Лев Гунин - ГУЛаг Палестины

что произошло?

Я: сравнительно мало времени прошло со времени моего приезда. Мой иврит был еще недостаточно хорош, и,

когда я обращался с жалобой на то, что меня послали на курсы языка, которые были для меня очень неудобны,

я обнаружил, ?то без достаточно хорошего знания иврита я не могу жаловаться.

Г-жа Малка: вы не знали организаций, которые помогают людям, которые приехали так, как вы - из России?

Я: я и сейчас не знаю таких организаций, какие бы оказывали реальную помощь, а тогда - тем более.

Малка: Когда вам приходилось иметь дело с различными государственными депортаментами государства

Израиль, вы обращались к ним на иврите или по-русски?

Я: даже если чиновники и говорили по-русски, они старались этого не показывать.

Г-жа Малка: вы хотите сказать, что они не хотели с вами говорить по-русски?

Переводчица переводит с противоположным смыслом: " Вы хотите сказать, что они хотели с вами говорить

по-русски?"

Я: нет, наоборот.

Г-жа Малка: Я прочитала вашу заметку, и у меня есть определенные замечания, которые я хочу сообщить. Вы

говорите о многих инцедентах, когда полиция с вами была очень жестока, очень часто полиция отказывалась

вам помочь. Это вступает в противоречие с теми документами, которые у нас имеются об израильской

полиции. Например, документ номер 19 на второй странице, в параграфе 4, указывает на интервью с

директором группы наблюдения за полицией, ассоциации гражданских прав в Израиле.Это интервью имело

место 11 апреля 1995 года, при этом указывается, что обычной формой поведения офицера полиции в Израиле

является оказывание помощи всем, без различия их происхождения, и указывают на случай, когда полицейский

отказался оказать такие услуги палестинцу, и этот полицейский оказался перед дисциплинарной комиссией

полиции. Следующий, вернее, тот же параграф, говорит, ?то они не знают ни одного случая, когда бы новый

иммигрант нееврейского происхождения пожаловался на израильских полицейских за отказ помочь. В то же

время указывается, что эта организация получает примерно 100 жалоб в год. Это документ А-19, параграф 5. Я

бы хотела ваши комментарии, по поводу этого документа, если они у вас есть.

Я: Начну с того, что этот пример формально не подходит к морему случаю, потому что описывается 1995 год, а

я уехал из Израиле еще в 1994. Кроме того, там говорится о лицах нееврейского происхождения, а я лицо

еврейского происхождения. Но главное даже не в этом. Отсутствие сведений о жалобах может объясняться

очень просто. Я обращался с жалобами в письменной форме в Мин. Полиции, в Мин. Внутренних дел, в

полицию ( я предоставил вам квитанции всех заказных писем, отправленных мной в такие учреждения, и, если

вы сомневаетесь в подлинности квитанций, могу дать подлинники на экспертизу).

Иммиграционный офицер (мадам Малка) снова перебивает, не давая мне продолжить, она переходит на крик:

это не ответ на мой вопрос!!!

Теперь уже я перебиваю ее: дайте же мне ответить на ваш собственный вопрос! Не перебивайте меня! - Я не

получил никакого ответа на мои письма. Кроме того, я приходил в Тель-Авиве в специальную организацию,

которая рассматривает жалобы на полицейских, и эта организация также не отреагировала на мои жалобы. Я

думаю, что все жалобы от русскоязычных остаются не принятыми и даже не зарегистрированными.

Г-жа Малка: мьсье, ты сказал, что после сотрясения у тебя постоянные проблемы со здоровьем. Что именно?

Я: повышенное давление, слабость, головокружения, головные боли, неприятные ощущения под ложечкой и

другие...

Малка: что сделали в больнице?

Я: сделали рентген-снимок головы и настоятельно потребовали полежать дней 7, и только тогда обратиться к

неврапатологу.

Малка: это врач сказал, что повышенное давление связано с сотрясением?

Я: нет, я заметил, что ухудшение здоровья началось у меня именно с тех пор.

Малка: мсье, обращался ли ты зд?сь к неврапатологу?

Я: к семейному врачу, г-же Бжезинской, она отказала в направленнии к неврапатологу на том основании, что

сама знает, что мне нужно, и выписала мне медицинские средства, положенные при серьезно протекающей

гипертонии. Первый раз я обращался к ней по поводу головных болей и других проблем, связанных с тем. Что

может являться последствиями сотрясения, ?????? ??? ? ????????? ? ??? в декабре 1994 г., второй раз - в 1995

году, но когда точно - не помню.

Г-н Ив Буарон (комиссар): почему в истории написано: "израильтяне нас трактуют как рабов, эксплуатируют

нас, издеваются над нами, а, если мы не хотим работать так, как они того желают, они избивают нас"?

Я: г-н Буарон, вы умышленно исказили одну из фраз этого пассажа, там не написано " не хотим работать так,

как они того желают"; там написано "не работаем так, как они того желают"! Теперь я должем заметить, что эта

фраза не касается всех израильтян, а относится к совершенно определенному случаю, описанному в моем

заявлении о просьбе беженства. А именно - относится к такому явлению как "кабланут". Термин и явление

"кабланут" исчерпывающе описан в двух статьях талантливых журналисток, переводы которых я Вам

предоставил. Слова об избиении касаются того, что один из русских рабочих, вместе со мной находившихся на

стадионе (смотрите мою историю), был избит надсмотрщиком-израильтянином, который обвинял "русского" в

том, что тот умышленно медленно работает, в то время как "русский" уже был на грани обморока от

непосильного труда и невыносимой жары, к которой был непривычен. Израильтянин сказал тогда: " Тут вам не

Россия, тут надо работать, а не отдыхать!" Когда "русский" на минуту замешкался, один из израильтян,

наблюдавших за нашей работой, подошел к нему и ударил его по лицу. Когда тот был в шоке , растерявшись от

удара,израильтянин с силой толкнул его ногой, и тот упал...

{ Два следующих документа (нажмите стрелкой на связку) - ПЕРВЫЙ - ВТОРОЙ - }

Дорогие друзья!

Мы просим Вас рассматривать это обращение не как обычную просьбу о помощи, и не только как отчаянный

крик о помощи.

В октябре, 1998 года, Федеральный Суд Канады принял второе решение по делу семьи Гуниных (первое было

положительным). Это трагическое решение подвело печальный итог нашей просьбе о статусе беженцев,

процедуре, отнявшей у нас четыре года нашей жизни.

Позвольте нам кратко описать события, предшествовавшие этой грустной дате.

Глава семьи - Лев ГУНИН, - как и все остальные члены нашей семьи, родился в Бобруйске, Беларусь (бывший

СССР). Бессмысленное, слепое стечение обстоятельств в считанные дни превратило его из преуспевающего

ученика средней школы, юного композитора и подающего большие надежды молодого пианиста в человека,