Федор Достоевский - Том 15. Письма. 1834—1881

Является ответом на письмо Алчевской от 10 марта 1876 г. (см.: РГАЛИ, ф. 212. I.56; частично опубликовано: ЛН. Т. 86. С. 448). Ответное письмо Алчевской от 19 апреля 1876 г. см.: Алчевская. С. 67–72.

Достоевский запамятовал: не от 9, а от 10 марта.

Речь идет о работе над мартовским выпуском «Дневника писателя» 1876 г.

Алчевская с письмом к Достоевскому отослала и главу из своего дневника (с датой: «30 ноября 1871 г. Петербург»), которая начинается словами: «Сегодня в 9 ч. утра я поехала в школу „оборвышей” Елизаветы Ивановны Чертковой» — и содержит затем, как верно отметил Достоевский, восторженное, идиллическое описание школы для 42 детей бедняков (РГАЛИ, ф. 212. I.56).

В ответном письме Алчевская выразила горячее желание принять Достоевского у себя в Харькове, но планы съездить на юг Достоевскому осуществить не удалось. Встретились они впервые в Петербурге, куда Алчевская приехала 19 мая 1876 г. (см. подробное описание их встречи в ее дневнике: Алчевская. С. 73–78).

Под словом «поэма» Достоевский понимал первоначальную стадию воплощения поэтической «идеи» произведения (см. об этом в письме Достоевского к А. Н. Майкову от 15 (27) мая 1869 г., а также в кн.: Фридлендер Г. М. Достоевский и мировая литература. Л., 1985. С. 135–136).

Достоевский находился под впечатлением печатавшегося в «Русском вестнике» романа Л. Н. Толстого «Анна Каренина», «злободневность» которого позднее особо подчеркнул в февральском выпуске «Дневника писателя» 1877 г. (см.: наст. изд. Т. 14. С. 58–62).

Достоевский имел в виду замысел романа «о русских теперешних детях, ну и конечно о теперешних их отцах», о котором он писал в январском выпуске «Дневника писателя». В начале марта 1876 г. Достоевский создает план романа «Отцы и дети». Замысел остался неосуществленным, но главные социальные и этические проблемы, намеченные в плане, нашли отражение в романе «Братья Карамазовы» (см.: ПСС. Т. XVII. С. 6–8, 430–435; Т. XXII. С. 7).

Достоевский ошибся: в апреле 1876 г. ему было уже 54 года.

Достоевский, вспоминая в «Дневнике писателя» 1877 г. об одной из встреч с Гончаровым, писал: «Встречаемся мы с ним очень редко, в несколько месяцев раз, и всегда случайно, всё как-нибудь на улице. <���…> Я люблю встречаться с этим милым и любимым моим романистом. <���…> Из краткого разговора с ним я всегда уношу какое-нибудь тонкое и дальновидное его слово» (см.: наст. изд. Т. 14. С. 233–234).

Делу С. Л. Кроненберга целиком посвящена вторая глава «Дневника писателя» 1876 г.

Открытые в 1872 г. при Медико-хирургической академии в Петербурге четырехгодичные Курсы для образования ученых акушерок в 1876 г. были преобразованы в пятилетние и переименованы в Женские врачебные курсы. Эти курсы положили начало высшему женскому медицинскому образованию в России (см.: Тарновская П. Женский медицинский институт и женские врачебные курсы // ВЕ. 1903. № 8. С. 497–504).

Размышления Достоевского о судьбах и характере русской молодой женщины, о необходимости высшего образования для женщин нашли отражение в майском и июньском выпусках «Дневника писателя» 1876 г.

Ответное письмо Лурье от 25 апреля 1876 г. см.: ВЛ. 1971. № 9. С. 181–182.

По-видимому, это ответ Достоевского на первое письмо Лурье к нему, нам неизвестное.

В письме от 25 апреля 1876 г. Лурье просила писателя: «Назначьте день и час, когда Вы будете свободны, чтобы принять меня» (Там же. С. 181). Свидание их состоялось, скорее всего, в конце апреля 1876 г. Достоевский рассказал о посещении Лурье в июньском выпуске «Дневника писателя» 1876 г. (см.: наст. изд. Т. 13. С. 212–214).

Является ответом на письмо Алексеева от 3 июня 1876 г. (см.: ИРЛИ, ф. 100, № 29932; частично опубликовано: Д. Письма. Т. 3. С. 362).

Дата проставлена по подлиннику (ныне утраченному) первым публикатором письма Ф. Побединским, который также сообщает сведения об адресате — музыканте Алексееве и его взаимоотношениях с любимым писателем (см.: Голос минувшего на чужой стороне. Париж, 1927. № 5. С. 119).

Алексеев писал Достоевскому 3 июня 1876 г.; «Позвольте Вас спросить, что Вы хотите сказать <���…> упоминая <���…> слова из Евангелия о камнях, обращенных в хлебы. Это было предложено диаволом Христу, когда он его искушал, но камни не сделались хлебами и не обратились в пищу, и затем нигде не говорится в Евангелии о камнях, обращенных в хлебы» (ИРЛИ, ф. 100, № 29932). Вопрос Алексеева касался § II главы второй майского выпуска «Дневника писателя» 1876 г., озаглавленного «Одна несоответственная идея» и посвященного самоубийству Н. Писаревой. В предсмертном письме двадцатипятилетней Писаревой, оставившей распоряжение о деньгах, Достоевский усмотрел настроения, характерные для молодежи, проповедующей идеи социализма. «Эта важность, приданная деньгам, есть, может быть, последний отзыв главного предрассудка всей жизни „о камнях, обращенных в хлебы”, — писал он в «Дневнике писателя». — Одним словом, проглядывает руководящее убеждение всей жизни, то есть „были бы все обеспечены, были бы все и счастливы…”» (наст. изд. Т. 13. С. 182).

«Камни, обращенные в хлебы» — образ, заимствованный из евангельской притчи об искушении Христа дьяволом (см.: Евангелие от Матфея, гл. 4, ст. 3–4). Достоевский неоднократно обращался к этому евангельскому мотиву в своих романах и статьях, в частности в «Подростке», главе третьей январского выпуска «Дневника писателя» 1876 г. и ряде выпусков 1877 г. (см. об этом: ПСС. Т. ХХIХ 2. С. 249–250). Чрезвычайно важное значение образ «камней, превращенных в хлебы» приобрел в романе «Братья Карамазовы» (см.: наст. изд. Т. 9. С. 284–286). Письмо Достоевского к Алексееву явилось важнейшим документом из предыстории формирования философско-эстетической проблематики главы «Великий инквизитор» (см. об этом: ПСС. Т. XV. С. 407–409).

С начала 1860-х гг. в России стали издавать труды Ч. Дарвина и статьи о нем. О Дарвине писали и близкие к Достоевскому критики, например Н. Н. Страхов. В его статьях «Дурные признаки. (О книге Ч. Дарвина «Происхождение видов»)» (Вр. 1862. № 11. С. 158–172). «Переворот в науке. „Происхождение человека и подбор по отношению к полу” Ч. Дарвина…» (З. 1872. № 1. С. 1 —18) и рецензии на третье издание русского перевода книги Дарвина «О происхождении видов» (Гр. 1873. 6 июля. № 29) учение английского естествоиспытателя характеризуется как «огромный шаг» вперед в движении естественных наук и вместе с тем критикуется механическое перенесение положений дарвиновского учения на жизнь человеческого общества, свойственное ряду последователей эволюционизма. Достоевский полемизировал с идеями социального дарвинизма в набросках памфлета «Офицер и нигилистка», «Дневнике писателя» 1873, 1876 и 1877 гг., романах «Преступление и наказание» и «Братья Карамазовы» (см. об этом: Фридлендер. С. 157–161).