Федор Кнорре - Утро

Торопливо дожевывая бутерброд, Сережа проскользнул вслед за ней в приотворенную дверь.

С залитой светом сцены, где стояли громадные ярко-зеленые деревья и толпились пестро одетые люди, неслась бравурная, веселая музыка.

Стараясь не споткнуться в полусумраке прохода, Сережа, подталкиваемый билетершей, добрался до своего места, сел и принялся без всякого интереса смотреть на сцену, где какие-то люди в коротеньких курточках и полосатых чулках пели хором, чокаясь большими картонными кружками.

Скоро хор допел, публика стала аплодировать, в то время как люди в курточках, лихо запрокидывая головы, делали вид, что с удовольствием пьют из своих кружек. Сережа из вежливости и чтобы не отличаться от других, тоже ударил несколько раз в ладоши, нечаянно повернул голову и вдруг, ничего не понимая, не веря глазам, мельком увидел обернувшееся к нему оживленное, милое лицо Ирины.

Немного позже, в антракте, когда он увидел в соседних рядах еще человек двенадцать знакомых ребят с верфи и даже услышал рассказ, как они устроились с недостающим билетом, присутствие Ирины перестало казаться ему таким необъяснимым и чудесным. Но в первый момент он сидел совсем ошеломленный и обрадованный до глупости.

Ирина сейчас же, правда, отвернулась и стала смотреть на сцену, но, после того как высокая полная блондинка сплясала и спела дуэт со своим маленьким, тщедушным партнером и публика захлопала, Ирина обернулась и холодно спросила:

- А где же вы свою барышню потеряли?

Сережа хотел спросить, про какую барышню идет речь, но музыка снова заиграла, и Ирина отмахнулась, впившись глазами в сцену. Он и сам стал прислушиваться к музыке, дожидаясь, когда можно будет снова заговорить, и вдруг понял: ей сказали, что он взял два билета, а для кого, ведь она не знает, вот и думает, что не для нее, а для другой девушки. И он вспомнил, как холодно она спросила, и ему стало весело так, что он почти забыл про Сушкина и с сочувствием стал следить за тем, что происходит на сцене.

В антракте к Сереже подошли знакомые ребята и стали подшучивать по поводу его помятого старого костюма, так как он, конечно, не успел переодеться, и высказывать разные смешные догадки о причине его опоздания. Это были невероятные и даже, пожалуй, глупые догадки, но в своей компании они казались очень веселыми.

Ирина сказала: "Он, ребята, опоздал потому, что все дожидался своей барышни, а она не пришла". И Сережа весело кивнул и промолвил: "Да, вот это совершенно правильно", - таким тоном, что она внимательно на него посмотрела, отвернулась и больше не шутила и не разговаривала с ним. Только когда они оказались снова рядом перед началом второго действия, Ирина вдруг повернулась и насмешливо сказала:

- Ай да кавалер! Девушек приглашает, а за ушами сажа.

Сережа потер платком наугад, в то время как Ирина демонстративно внимательно смотрела на не поднятый еще занавес.

- Это, наверное, когда я с дымоходом возился, - тихо сказал Сережа.

Ирина не слушала, не отвечала, и тут снова заиграла музыка и занавес начал открываться, и Сереже стало невыносимо тоскливо от мысли, что еще целый акт она будет сидеть так вот рядом с ним, не разговаривая, чужая, замкнутая, настороженная. Он придумал уже несколько недурных фраз, как постепенно ее заинтересовать, рассказывая не сразу, как он ездил к ней на дачу, но теперь все это позабыл и не очень подходящим, обиженным тоном буркнул:

- Это я у вас дымоходы чистил.

Ирина до такой степени, видимо, приготовилась ничего не слушать из того, что он будет говорить, что минуту еще продолжала сидеть с выражением презрительного невнимания, как вдруг быстро обернулась, некрасиво сморщив лоб, и торопливо спросила:

- Как? как? как?..

- Лиза сказала, что вы хотели билет. Вот я и поехал. Повез вам билет. А там дымоход засорен, немножко я задержался.

Ее взгляд на минуту пытливо, внимательно и неподвижно остановился на его лице, точно выясняя важный вопрос. Потом она отвела глаза и тихо сказала:

- А я, правда, подумала, какая-нибудь девушка.

Парень в полосатых чулках и девушка в шнурованном лифе, которые, держась за руки, улыбались так нежно, ну просто наглядеться друг на друга не могли, допели дуэт о счастье любви и тотчас же отвернулись и стали кланяться в разные стороны публике, не обращая один на другого внимания, точно у них всю любовь разом как рукой сняло.

Публика захлопала и зашумела. Ирина притронулась рукой к подбородку Сережи, заставляя его немножко отвернуть голову, послюнила платок и оттерла у него сажу за ухом.

После этого, переполненные ощущением значительности происшедшего, они просидели до конца действия, не поворачивая головы, не смея посмотреть друг на друга.

Через два дня "Некрасов" стоял у причала речного вокзала, готовясь отойти в свой первый, в этом году, рейс. Пассажиры, успевшие уже, не торопясь, занять свои места в каютах, стояли, облокотившись на перила верхней палубы, или, сойдя обратно на берег, покупали журналы, пили около киосков газированную воду, весело переговаривались с провожающими.

Сережа, пришедший проводить Ирину, стоял с ней рядом в стороне от всех на нижней палубе парохода, и оба молчали, рассеянно следя глазами за девушками-садовницами, которые неторопливо, в ногу ступая по сырым дорожкам, разносили плоские ящики с зеленой рассадой для будущих клумб.

- Однако уже и прощаться пора, - проговорила Ирина и незаметно сделала гримаску насмешливую и вместе чуточку печальную. - До свидания, Сережа... Обернувшись, она увидела, что к ним подходят две ее подруги, официантки Валя и Агния, и бодро добавила: - Не горюй, не грусти, пожелай нам доброго пути!

- Ладно. Не забудьте только передать горячий привет моему другу Васе Сушкину, - в тон ей ответил Сережа.

- Не забуду, - сказала Ирина.

- Обязательно, а то друг мой Бубликов обидится!

Девушки, переглянувшись, улыбнулись, и Ирина с удовольствием отметила, что Сережа им нравится.

- Смотрите, сейчас трап будут убирать, - сказала Валя. - Сходите на берег, а то с нами вместе уплывете.

- А это хорошая мысль. Может быть, бросить мне все дела? Затребую себе по радио отпуск и поплыву с вами пассажиром?

Девушки смеялись, а Сережа нарочно медленно, по два раза с каждой, прощался до тех пор, пока действительно не убрали трап.

Радио заиграло марш, провожающие замахали платками и шляпами, глухо зарокотал двигатель и между набережной и бортом двинувшегося теплохода заплескалась быстро расширяющаяся полоска воды.

У Ирины лицо стало серьезным, а Валя ахнула, и обе они заторопили Сережу и стали было его подталкивать к выходу, но тут же вцепились в него с двух сторон, не пуская.

- Сумасшедший!.. - с восхищением и ужасом всплескивая руками, восклицала Валя. - С ума сошел человек! Ведь и вправду уплыл. Что же вы теперь делать будете?