Антоп Чехов - Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. Сочинения т 1-3

{02013}

- Да-с! Про меня напечатали! Теперь обо мне вся Россия знает! Вы, мамаша, спрячьте этот нумер на память! Будем читать иногда. Поглядите! Митя вытащил из кармана нумер газеты, подал отцу и ткнул пальцем в место, обведенное синим карандашом. - Читайте! Отец надел очки. - Читайте же! Мамаша взглянула на образ и перекрестилась. Папаша кашлянул и начал читать: "29-го декабря, в одиннадцать часов вечера, коллежский регистратор Дмитрий Кулдаров... - Видите, видите? Дальше! ...коллежский регистратор Дмитрий Кулдаров, выходя из портерной, что на Малой Бронной, в доме Козихина, и находясь в нетрезвом состоянии... - Это я с Семеном Петровичем... Всё до тонкостей описано! Продолжайте! Дальше! Слушайте! ...и находясь в нетрезвом состоянии, поскользнулся и упал под лошадь стоявшего здесь извозчика, крестьянина дер. Дурыкиной, Юхновского уезда, Ивана Дротова. Испуганная лошадь, перешагнув через Кулдарова и протащив через него сани с находившимся в них второй гильдии московским купцом Степаном Луковым, помчалась по улице и была задержана дворниками. Кулдаров, вначале находясь в бесчувственном состоянии, был отведен в полицейский участок и освидетельствован врачом. Удар, который он получил по затылку... - Это я об оглоблю, папаша. Дальше! Вы дальше читайте! ...который он получил по затылку, отнесен к легким. О случившемся составлен протокол. Потерпевшему подана медицинская помощь"... - Велели затылок холодной водой примачивать. Читали теперь? А? То-то вот! Теперь по всей России пошло! Дайте сюда! Митя схватил газету, сложил ее и сунул в карман. - Побегу к Макаровым, им покажу... Надо еще Иваницким показать, Наталии Ивановне, Анисиму Васильичу... Побегу! Прощайте! Митя надел фуражку с кокардой и, торжествующий, радостный, выбежал на улицу.

{02014}

Не читайте Уфимских губернских ведомостей: из них вы не почерпнете никаких сведений об Уфимской губернии. Русская печать имеет в своем распоряжении множество источников света. Она имеет: комаровский Свет, Зарю, Радугу, Свет и тени, Луч, Огонек, Рассвет et caet. Но почему же ей так темно? Она имеет Наблюдателя, Инвалида и Сибирь. Печать имеет Развлечение, Игрушечку, но из этого не следует, что ей слишком весело... Она имеет Голос и Эхо свои собственные... Да? Что не долговечно, то не может кичиться своим Веком... Русь имеет мало общего с Москвой. Русская мысль высылается... в плотной обложке. Имеются и Здоровье и Врач, а между тем - сколько могил!

{02015}

(ПЕРЕВОД С ИСПАНСКОГО) I Сквозь изменчивый узор высоко плывущих облаков глядит луна и заливает своим светом влюбленные пары, воркующие под тенью померанца и апельсина. Воздух, сладострастно знойный и душный от запаха гелиотропа, еще более раскаляется от слов любви и песен. Сады, леса и воды, тихо засыпая, внемлют соловью... Любви, любви! Перед окном одного из домиков стоит прекрасный гидальго. Он перебирает пальцами струны, дрожит, пламенеет и поет. Окно закрыто, но он не унывает: на то испанец он! Его песнь зажжет сердце неприступной, окно уступит напору маленькой ручки, послушной сердцу, и - дело в шляпе с широкими полями! II Гидальго поет час, другой, третий... Восток начинает белеть и румяниться. На гитаре лопаются одна за другой квинта, терция... На лбу прекрасного лица выступает пот и начинает капать на горячую землю, а... он всё поет. - Plenus venter non studet libenter! - поет он наконец. - Imperfectum conjunctivi passivi! [В переводе сие значит: "О, лучше убей меня, но выйди! Коли не выйдешь, кровь моя брызнет в твое окно! умираю!" Примеч. переводчика. ] За окном слышны шаги. Наконец таки! Окно с визгом открывается, и в нем появляется донна, прелестная, чудная, знойная... Гидальго замирает от восторга и захлебывается счастьем. О, чудные мгновенья! Она высовывается наполовину из окна и, сверкая черными глазами, говорит:

{02016}

- Вы перестанете когда-нибудь или нет? Подло и гнусно! Вы не даете мне спать! Если вы не перестанете, милостивый государь, то я принуждена буду спать с городовым. III Окно захлопывается. Гидальго закалывается. Протокол.

{02017}

Вышли из печати и продаются новые книги: Об отмене пошлины на бамбуковые палки, вывозимые из Китая. Брошюра. Ц. 40 к. Искусственное разведение ежей. Для фабрикующих рукавицы. Соч. отставного прапорщика Раздавилова. Ц. 15 коп. Издание общедоступное. Путеводитель по Сибири и ее окраинам. С картой и портретом г. Юханцева. Сод. I. Лучшие рестораны. II. Портные, каретники, куаферы. III. Адресы "этих дам". IV. Указатель богатых невест. V. Из записной книжки Юханцева (анекдоты, сценки, посвящения). Настольная книга для гг. интендантов и кассиров. Издание Буша и Макшеева. Ц. 3 р. 50 к. Есть ли в России деньги и где они? Соч. Рыкова. Ц. 1 р. Засаленный патриот. Ода. Посвящение самому себе. Соч. князя M. E. Щерского. Благонамеренные же благоволят высылать по 1 р. за экземпляр. Способ уловлять вселенную. Брошюра урядника Людоедова-Хватова. Ц. 60 к.

{02018}

(A PROPOS ПРОЦЕССА ПЕТЕРБ. ОБЩЕСТВА ВЗАИМНОГО КРЕДИТА) Было время, когда кассиры грабили и наше Общество. Страшно вспомнить! Они не обкрадывали, а буквально вылизывали нашу бедную кассу. Нутро нашей кассы было обито зеленым бархатом - и бархат украли. А один так увлекся, что вместе с деньгами утащил замок и крышку. За последние пять лет у нас перебывало девять кассиров, и все девять шлют нам теперь в большие праздники из Красноярска свои визитные карточки. Все девять! - Это ужасно! Что делать? - вздыхали мы, когда отдавали под суд девятого. - Стыд, срам! Все девять подлецы! И стали мы судить и рядить: кого взять в кассиры? Кто не мерзавец? Кто не вор? Выбор наш пал на Ивана Петровича, помощника бухгалтера: тихоня, богомольный и живет по-свински, не комфортабельно. Мы его выбрали, благословили на борьбу с искушениями и успокоились, но... не надолго! На другой же день Иван Петрович явился в новом галстухе. На третий он приехал в правление на извозчике, чего раньше с ним никогда не было. - Вы заметили? - шептались мы через неделю. - Новый галстух... Пенсне... Вчера на именины приглашал. Что-то есть... Богу стал чаще молиться... Надо полагать, совесть нечиста... Сообщили свои сомнения его превосходительству. - Неужели и десятый окажется канальей? - вздохнул наш директор. - Нет, это невозможно... Человек такой нравственный, тихий... Впрочем... пойдемте к нему! Подошли к Ивану Петровичу и окружили его кассу. - Извините, Иван Петрович, - обратился к нему директор умоляющим голосом. - Мы доверяем вам...

{02019}

Верим! М-да... Но, знаете ли... Позвольте обревизовать кассу! Уж вы позвольте! - Извольте-с! Очень хорошо-с! - бойко ответил кассир. - Сколько угодно-с! Начали считать. Считали, считали и недосчитались четырехсот рублей... И этот?! И десятый?! Ужасно! Это во-первых; а во-вторых, если он в неделю прожрал столько денег, то сколько же украдет он в год, в два! Мы остолбенели от ужаса, изумления, отчаяния... Что делать? Ну, что? Под суд его? Нет, это старо и бесполезно. Одиннадцатый тоже украдет, двенадцатый тоже... Всех не отдашь под суд. Вздуть его? Нельзя, обидится... Изгнать и позвать вместо него другого? Но ведь одиннадцатый тоже украдет! Как быть? Красный директор и бледные мы глядели в упор на Ивана Петровича и, опершись о желтую решетку, думали... Мы думали, напрягали мозги и страдали... А он сидел и невозмутимо пощелкивал на счетах, точно не он украл... Мы долго молчали. - Ты куда девал эти деньги? - обратился к нему наконец наш директор со слезами и дрожью в голосе. - На нужды, ваше превосходительство! - Гм... На нужды... Очень рад! Молчать! Я тттебе... Директор прошелся по комнате и продолжал: - Что же делать? Как уберечься от подобных... идолов? Господа, чего же вы молчите? Что делать? Не пороть же его, каналью! (Директор задумался.) Послушай, Иван Петрович... Мы взнесем эти деньги, не станем срамиться оглаской, чёрт с тобой, только ты откровенно, без экивок... Женский пол любишь, что ли? Иван Петрович улыбнулся и сконфузился. - Ну, понятно, - сказал директор. - Кто их не любит? Это понятно... Все грешны... Все мы жаждем любви, сказал какой-то... философ... Мы тебя понимаем... Вот что... Ежели ты так уж любишь, то изволь: я дам тебе письмо к одной... Она хорошенькая... Езди к ней на мой счет. Хочешь? И к другой дам письмо... И к третьей дам письмо!.. Все три хорошенькие, говорят по-французски... пухленькие... Вино тоже любишь? - Вина разные бывают, ваше превосходительство... Лиссабонского, например, я и в рот не возьму... Каждый напиток, ваше превосходительство, имеет, так сказать, свое значение...