Виктор Конецкий - Начало конца комедии

Ящик ел очередной апельсин с таким мрачным видом, будто его тоже раздирали противоречия. Потом сказал:

-- Ненавижу все, что пишется не для узких специалистов. Но про совесть прочту. Давай!

Я открыл "Будущее науки" на 172-й странице, на статье "Этометрия и модель совести".

Но свет притух -- самолет шел на посадку в Омске.

Мороз там оказался антарктический. Ночные прожектора светили сквозь фиолетовую неподвижность застывшего воздуха: От одного только зрелища мурашки драли по коже. И я объяснил Ящику, что наша "гусиная кожа" есть атавистическое наследие тех добрых времен, когда мы были сплошь покрыты перьями ил" волосами и эти перья или волосы в момент опасности становились дыбом, как это и сейчас бывает у птиц и животных, отчего они выглядят больше, сильнее и страшнее и сами начинают пугать то, что только что напугало их. У нас перья и сплошная шерсть отсутствуют, но пупырышки -- это те гнезда, из которых когда-то перья или волоски торчали. Микроскопические мышцы в гнездышках от страха сокращаются, как они сокращаются и от холода, ибо стоящая дыбом шерсть имеет в себе большую воздушную прослойку, нежели слежавшаяся шерсть, и лучше защищает организм от охлаждения.

-- Интересно отметить, -- проскрипел Ящик, когда мы выпили в аэровокзале Омска по бутылке теплого лимонада, -- что устроители научного центра в Сибири учли все, кроме сибирских морозов. В сорок градусов невозможно никуда, кроме как на работу, выйти, А мой

младший наследник сразу простыл, теперь мочится под себя, радикулит и прочее...

-- Подожди ты с этой ерундой, -- сказал я. Как ты думаешь, растет или уменьшается энтропия Земли, если считать планету замкнутой системой?

Он навел мне прямо в лоб толстостеклые бинокли и процедил:

-- Или ты меня разыгрываешь, или ты обыкновенный псих. Я тебе о своем горе, о сыне, который под себя мочится, а ты? Я тебе про Альфонса, а ты и координаты его не записал! -- Он увидел, вероятно, растерянность на моей физиономии и пожалел меня, потому что был добрым человеком. -- Господи! С такой настойчивостью у нас в Академгородке задавали дурацкие вопросы о расовом неравенстве одной гидше-секс-бомбе с американской выставки туристического барахла. Ее пытали и пытали про негров и индейцев и довели до точки. Вот пребывает она уже в точечном состоянии, эта сверх-секс-бомбочка, а ей еще вопросик: "Скажите, девушка, а вы сами чистая американка?" Она и брякни: "Да. Я сегодня уже мылась в душе!" Отстанешь ты или нет?

Новое о совести, или Шок от этометрии

У республиканца иная совесть, чем у роялиста, у имущего -- иная, чем у неимущего, у мыслящего -- иная, чем у того, кто неспособен мыслить.Карл Маркс

В этой замечательной цитате меня больше всего интересует сейчас заключительное предложение, где указывается на то, что совести- мыслящего человека и неспособного мыслить существенно различаются.

Теперь посмотрим еще одну цитату:

"В своем поведении человек руководствуется в значительной степени совестью, этим, присущим только ему интереснейшим механизмом. И, конечно, никогда не будет создан автомат, у которого была бы совесть. А впрочем, нельзя ли с помощью автомата моделировать хотя бы определенные стороны человеческой совести? В принципе можно.

Почему проблема эта не могла быть решена до сих пор? Адекватное математическое моделирование любых аспектов совести предполагает научное объяснение морали, которое стало возможным благодаря развитию марксистско-ленинской этики. Теперь основные области этой дисциплины должны быть математизированы. Этот закономерный процесс тормозится неосведомленностью многих специалистов в области общественных наук относительно математизации их дисциплины, включая этику. Однако необходимость подведения научной базы под управление общественными процессами и вытекающее отсюда требование широкого применения автоматов рано или поздно преодолеют эти предубеждения.

Математизация общественных наук, как это уже, например, делается в экономике, явится началом нового этапа, имеющего величайшее значение для прогресса науки. Большие перспективы, открывающиеся благодаря математике, для таких дисциплин, как этика, юриспруденция или эстетика, наметились в связи с формированием этометрии -- измерительной теории этики. Она занимается математическим моделированием моральных структур, включая такие структуры, как совесть.

Моделирование совести основывается на том, что она обладает функцией регулятора, который настраивает уровень поведения индивидуума (реальная величина) на уровень поведения, требуемого обществом (заданная величина). Говоря языком кибернетики, совесть сопоставляет значения заданной и реальной величин. До тех пор, пока существует определенное равновесие этих величин, совесть выполняет "пассивную" функцию. В обиходе это состояние называют "спокойной совестью". Однако как только это равновесие нарушается, то есть изменяется значение разности между заданной и реальной величинами, мобилизуется "активная" функция совести: появляются "угрызения совести", которые затем, по достижении равновесия, исчезают.

При моделировании совести необходимо иметь в виду, что некоторые люди обладают чувством повышенной совести, в то время как у других она практически отсутствует. В переводе на язык этометрии это означает, что совесть может реагировать на разность между заданной и реальной величинами по-разному. Люди с чувствительной совестью реагируют на весьма незначительные изменения разности, в то время как для людей со слабо развитой совестью эта разность может быть относительно большой. Поэтому величина разности -- основа дифференцированного моделирования различных видов совести или совести с различными оценками качества. Оценка качества совести равна наименьшему значению разности, на которое начинает реагировать совесть..." и т. д. и т. п.

Все это пишет профессор Франц Лезер -- Берлинский университет имени Гумбольдта. Известно, что если научная идея попадает в мозг человека, то остановить ее никакими митингами, законами и милицией невозможно. Тем более остановить немца. От немецкой идеи машинизировать проблему человеческой совести теперь не спрячешься даже в бомбоубежище.

Во времена Пушкина про науку говорили торжественным шепотом, употребляя слова "храм", "святилище". Разве сегодня мы употребляем такие выражения? Кажется, вопрос совместимости гения и злодейства уже решен положительно. Наука холодными, рациональными пальцами лезет в человеческую душу в полном смысле этого слова. Онаучивание касается всех областей жизни, включая нравственные и художественные. Технократ за эмоцией видит только химию, за совестью -- ЭВМ, за эстетикой -- формулу.