Валерий Коновалов - Век Свободы не слыхать

ПО СТРАНИЦАМ ПРОГРАММЫ "СИГНАЛ"

Подполковник запаса Михаил Елистратов закончил Военный институт иностранных языков Министерства обороны СССР. Основные языки - фпанцузский и шведский. Был военным советником в Африке - в Гвинее и в Алжире. Последнее место службы - Отдел информационной работы Разведовательного управления Ленинградского военного округа. С конца 1992-го года - офицер запаса.

Михаил Елистратов

Военный институт Министерства обороны России

Есть в Вооруженных Силах России уникальное учебное заведение - Военный институт иностранных языков, именуемый ныне Военным институтом Министерства обороны России. Это единственное в своем роде военное учебное заведение, которое осуществляет подготовку военных специалистов - переводчиков и юристов. Уникальность данного учебного заведения и в том, что за свою относительно недолгую историю институт неоднократно разгонялся, но как "птица Феникс" он возрождался из пепла вновь, ибо Советской Армии вновь требовались специалисты, владеющие несколькими иностранными языками. Особенно велика была потребность в них в кризисных ситуациях шестидесятых-семидесятых годов, когда "Советский корпус мира" - 10-е Главное управление Генерального штаба Вооруженных Сил - активно и массово осуществлял отправку советских военных специалистов в "горячие точки" планеты - в Африку, на Ближний Восток и в Азию. Данные военспецы, имевшие хорошую профессиональную подготовку, но не знавшие иностранных языков или плохо владевшие ими, просто не могли обойтись без переводчиков. Так было и в период Карибского кризиса, и в многочисленных вооруженных конфликтах на Ближнем Востоке и Азии. С помощью военных переводчиков советская военно-транспортная авиация по воздушному мосту перебрасывала оружие, военную технику и боеприпасы своим союзникам. Очень часто в те годы в эфире звучали неокрепшие юношеские голоса курсантов военного института, вызывающие авиационных диспетчеров с заморских аэродромов и авиабаз. Большое количество выпускников и курсантов института принимало участие и в почти десятилетней войне в Афганистане. В те кризисные периоды институт работал с полной нагрузкой, выпуская в массовом порядке специалистов с требуемыми иностранными языками, а иногда в целях экономии (ведь дипломированный специалист стоит дороже) отправляли в пекло войны и курсантов.

Но заканчивался очередной кризис, прекращались военные действия, и многочисленные специалисты, например с арабским языком, из которых можно было бы сформировать несколько мотострелковых батальонов, оставались без работы. Министерство обороны мало заботила их судьба. Там привыкли думать о сиюминутных потребностях. Поэтому многим военным переводчикам пришлось уволиться из армии, чтобы не прозябать в богом забытых "медвежьих углах", склеивая штабные карты, выполняя обязанности старшего машины, теряя свою высокую квалификацию и забывая иностранные языки. Наше военное руководство всегда почему-то отличалось расточительностью: затратив большие суммы на подготовку специалиста, о нем просто забывали. Хотя такая судьба была уготована не всем, так как в данном учебном заведении обучались и дети высокопоставленных родителей, которым, конечно же, была уготована совсем иная стезя. Высокопоставленные папы и мамы уверенно вели своих сыновей по ступенькам служебной иерархии.

Обращали на выпускников института свое пристальное внимание и представители спецслужб - ГРУ и КГБ, которые тщательно изучали личные дела выпускников, отбирая, по их мнению, самых достойных, что составляло примерно около пятидесяти процентов от общего числа выпускников - военных переводчиков. Последние же никогда потом не пользовались большим авторитетом в военной разведке, руководство которой даже пыталось сваливать на них провалы в своей работе. Если сотрудник одного из зарубежных аппаратов ГРУ перебегал на Запад и оказывалось, что он когда-то заканчивал Военный институт иностранных языков, то руководители из ГРУ считали, что это не их система превратила его в предателя, а тому способствовали недостатки в воспитательной работе в Военном институте МО. Они закрывали глаза на то, что в их руки попадал еще не окрепший морально двадцатидвух-, двадцатитрехлетний офицер, который на протяжение нескольких лет, находясь в их же системе, вынужден был дышать нездоровой атмосферой, пропитанной духом низкопоклонства, угодничества и взяточничества, без чего трудно было проложить себе дорогу по служебной лестнице выездного офицера ГРУ.

В настоящее время отнюдь не радужным видится будущее выпускников Военного института Министерства обороны. Если потребности в военных юристах будут постоянно возрастать - ввиду полной юридической безграмотности командиров,- то в связи с резким сокращением оказания помощи иностранным государствам потребности в переводчиках за рубежом столь же резко сократятся. И нынешними выпускниками института либо будут укомплектовываться многочисленные "осназы" и "спецназы", либо им останется единственный выбор - сразу же написать рапорт об увольнении в запас. А что теперь делать специалистам с западными и восточными языками в войсках? Ведь былые противники сейчас уже вроде как и не противники, а деловые партнеры.

Или такой факт. Руководство Министерства обороны доплачивает к денежному содержанию за знание двух иностранных языков просто "астрономическую" сумму - пятьдесят рублей, что с учетом инфляции и удорожания жизни равняется пяти советским копейкам.

Или же российское руководство примет очередное "мудрое" решение и в стенах Военного института МО форсированными темпами теперь начнут изучать уже языки народов бывшего СССР, а может быть, и языки народов России.

ПО СТРАНИЦАМ ПРОГРАММЫ "СИГНАЛ"

Журналист-международник Андрей Шарый закончил Московский государственный институт международных отношений. Специализировался по восточноевропейской политике. Несколько лет работал редактором международного отдела еженедельника "Россия". Специализировался по проблемам бывшей Югославии. Несколько лет был собственным корреспондентом газеты в Загребе (Хорватия).

Андрей Шарый

Россия: поиск естественных союзников

Резкое и непредсказуемое изменение баланса сил и интересов в мире порождает соблазн искать аналогии среди уже известных геополитических раскладок. Вакуум стабильности возникает всякий раз, когда одна из сверхдержав теряет сферы влияния. Пришел черед России. Вновь, как и сто тридцать лет назад после поражения в Крымской войне, настало время сосредоточиваться в своих границах. Очевидно, что это сосредоточение подразумевает и поиск новых союзников по критериям идеологическим, религиозным, этническим. Возрождение России как национального государства оживило славянскую идею, а вместе с ней и тезис о славянском братстве. Но кто нам теперь "братья"? Поляки, чехи, словаки, подружившись с неславянами-венграми, норовят самостоятельно пробраться в Европу. Украина, похоже, готова иметь дело со всеми, кроме своего северного соседа, да и Беларусь при всей своей толерантности к союзу с Россией больше тяготеет к Прибалтике и Польше. И дальнейшее логическое построение напрашивается: путь в "европейский дом" лежит через континентальный "погреб" - Балканы, где позиции России всегда были традиционно сильными. Не останавливает даже и то, что "погреб" этот вот уже несколько столетий называют не иначе как пороховым. Сербия - Болгария - Россия - готовая политическая ось, которая, как кажется, вполне способна скрепить разлезающийся по швам континент. Вроде налицо и общность языков, и общность культуры, и общность исторических корней, и единая вера. Чего еще нужно? Но это геополитическое построение, несмотря на всю его привлекательность для приверженцев панславянизма, православия и державности, вряд ли станет построением реальным. Нет единого каркаса, который смог бы на деле сплотить три славянских народа. Да, до сих пор свеж в памяти исторический союз в борьбе против сиятельной Порты, есть и соответствующий памятник героям Плевны в Москве, и роман Ивана Вазова "Под игом". Но те времена безвозвратно ушли. Болгарская армия проводит совместные маневры с войсками НАТО и принимает в своих портах американские военные корабли, хотя зависимость от поставок техники советского производства сказываться будет еще не одно десятилетие. Да и турки за минувшее столетие изменились. И если суждено России выбирать себе одного, а не нескольких союзников на Балканах, то, боюсь, избранником этим окажутся не братья-славяне, а мусульмане-иноверцы. Анкара заинтересована в российском рынке и усилении своего влияния в Средней Азии и на Балканах. Нынешнее руководство России заинтересовано в турецком капитале и нейтрализации исходящих от Ирана и некоторых других мусульманских стран фундаменталистских исламских идей на просторах бывшего советского Востока. А потому соображения прагматические могут перевесить соображения морально-этические. Турции сейчас нет равных на Балканах, и не в ее интересах допускать формирование в этом регионе любой группировки, которая даже в перспективе могла бы ограничить там влияние Анкары.