Валерий Коновалов - Век Свободы не слыхать

Зуев отвез нас с Игорем к поезду и ранним утром на Белорусском вокзале нас встретил Шавров

В Белокаменной снова нарисовался Елистратов. Грузинский, а может, и чеченский бизнесмен дал ему отпуск, дескать, надобность в специалисте по романским языкам временно отпала, так что он честно-де готов отрабатывать свои "трудодни" в качестве "извозчика".

- Иншалла! Бисмалла, аль Рахман, аль Рахим... Вот тебе, Мишаня, и первый маршрут. Вчера я говорил по телефону с Руцким. Александр Владимирович примет меня послезавтра во второй половине дня в собственных апартаментах. Улица Остоженка тебе, полагаю, известна? Руцкой живет рядом за углом. И давай без опозданий, от моих, простите, "апартаментов", путь к нему не близкий. А сегодня и завтра - экспромт. Катаемся по городу, книжечек почитать закупим, покушаем и, конечно, выпьем. Ах, простите, вы за рулем? Вам нельзя? Ну тогда я один за всех. А взбредет чего в голову, заедем и с кем-нибудь побеседуем.

- А к Руцкому ты...

- К Руцкому, Мишаня, я иду савсэм адын!

В означенный день мы подъехали в район улицы Остоженка, и Миша начал выискивать место для парковки, внимательно оглядывая окрестности.

- Ты знаешь, кажется, будущего участника твоей программы здорово обложили "наружкой". Тут как минимум четыре разных точки наблюдения, не считая пеших филеров,- заметил с явной тревогой Елистратов.

- Тебе-то что, ты остаешься в машине.

- Знаешь, лучше я в другом месте запаркуюсь, во дворе дома Пластуна, да заодно и в гости к нему загляну.

- Как знаешь, только не говори Пластуну, где я. Закончу работу - сам поставлю его в известность.

Высадив меня, Елистратов развернулся в сторону Остоженки, а я подошел к ограде уютного особнячка, архитектурно схожего с "Президент-отелем". Охрана проводила меня к лифту, поднялась со мной на самый верхний этаж и подвела к квартире Руцкого.

Дверь открыл сам Александр Владимирович, по домашнему одетый в спортивный костюм. Я поздоровался, пожал протянутую мне руку и прошел через прихожую в кабинет. Сразу скажу, ходившие по Москве досужие сплетни о "царском убранстве" апартаментов бывшего вице-президента не подтвердились. Квартира хотя и крупнее по метражу, но по убранству - не богаче моей мюнхенской, а я, по западным меркам, живу весьма скромно. Да и компьютер на рабочем столе Руцкого - не самый крутой. Единственным украшением квартиры генерал-майора авиации служили модели боевых самолетов. Их было так много, что у меня разбегались глаза, и на некоторое время я позабыл о хозяине: "Вот бы сюда Серегу,- подумал я про себя, зная страсть Шаврова к авиамоделированию,- за уши бы не оттянули".

- Интересуетесь?

- В детстве мечтал стать летчиком, как и каждый нормальный русский ребенок.

Руцкой улыбнулся, взгляд до этого напряженных глаз потеплел. Мы говорили долго, более трех часов. Поначалу, на меня опять накатило (не успел как следует "принять на грудь"), и я заикался больше обычного. Рукцой остановил меня, жестом показав, чтобы я выключил магнитофон.

- Давно это у вас?

- Давно, но так - волнами, то подкатит, то уйдет. Не успел принять сто грамм для "храбрости".

- Не стесняйтесь.

- А вы?

- Мне нельзя.

Я опрокидываю рюмку, водка приятным теплом растекается по желудку. На лбу сразу выступает испарина, но это нормальная реакция. В целом я успокаиваюсь.

Александр Владимирович продолжает:

- В детстве я тоже заикался. Сами понимаете, с этим в летное училище дорога мне была заказана. Но переборол себя - как только, как вы говорите, "подкатывало", научился делать паузы, говорил медленно, чуть протягивая гласные, и проблема эта ушла. На вступительных экзаменах никто ничего не заметил.

Я принял еще рюмочку, снова включил магнитофон и последовал совету собеседника. Как ни странно, у меня получилось почти сразу, правда, время от времени заикание все же проскакивало, если я забывал о самоконтроле и торопился говорить.

Основным лейтмотивом беседы, конечно, были события августа 91-го, октября 93-го и роль Александра Владимировича в этих событиях. Я понимал, что генералу тяжело вспоминать об этом, а вопросы у меня были отнюдь не прилизанные. Но Руцкой реагировал на них нормально и отвечал спокойно, без излишних эмоций. А на мой вопрос, если бы историю можно было повернуть вспять, ответил, что повторил бы пройденное, может быть, уже с учетом прошлого опыта, но историю вспять не повернешь, в этом-то все и дело. Потом у нас была тема Афганистана: Герой Советского Союза Александр Руцкой вспомнил авиабазу Баграм, сослуживцев, последний вылет его "грача" - 25-й "сушки", катапультирование и плен. Почти в самом конце разговора, уж не знаю по какому наитию, я коснулся вопроса Чечни и личности другого заслуженного летчика - Джохара Мусаевича Дудаева. Войны в Чечне тогда еще не было, но закулисные приготовления к ней уже велись. Если помните, уважаемый читатель, еще в самом конце 91-го в кремлевских кулуарах шел разговор о том, чтобы хорошо спланированной военной акцией поставить Чечню под российский контроль и навсегда задавить ростки какого-либо сепаратизма, пока не поздно. Разговоры эти так и остались разговорами, а потом уже было поздно.

Я напомнил Руцкому о тех не таких уж далеких временах. Чуть помедлив с ответом, Александр Владимирович сказал, что поначалу и сам был сторонником силового решения чеченской проблемы, однако позже понял, что военной силой там ничего не решишь, только разворотишь тлеющие угли и начнется пожар. Чечню надо было брать в кольцо экономической и политической блокады, продолжал Руцкой, а где нужно - наносить хирургически точные удары силами спецподразделений. Однако такая "мирная" концепция многих в окружении президента не устраивала, в первую очередь министров обороны и внутренних дел, а теперь уже поздно проводить даже крупномасштабную силовую акцию. Чечня вооружена до зубов, и любое вторжение будет означать затяжную кровавую войну на своей, российской территории. Это будет пострашнее Афганистана.

(В самом конце декабря 94-го то же самое, почти слово в слово, повторил в интервью радио "Свобода" и бывший командующий ВДВ, соратник Руцкого по октябрьским событиям 93-го года генерал Владислав Ачалов.)

В заключение беседы я спросил Александра Владимировича о его планах на будущее.

- Какие там планы? Честно тебе скажу, Валера, у меня давние проблемы с позвоночником, еще с Афганистана, после двух вынужденных катапультирований. Так вот мне мелко отомстили, лишив квалифицированной медицинской помощи. А так... Есть общественное движение "Держава". Мы собираемся в будущем заявить о себе как о политической силе. Ну и я собираюсь вот в будущем баллотироваться на пост губернатора Курска, если доживу, бог даст.