Антон Чехов - Том 19. Письма 1875-1886

Кстати: высылайте нам гонорар в одном пакете, удобства ради. Ваша контора выслала мне вместо 50,08 к. — 50,80 к. На 72 коп. больше. Присланное не соответствует итогу. Ноль всю бухгалтерию испортил.

Как, однако, исправно Вы гонорар высылаете! Нам, москвичам, это в диковинку. Бывало, я хаживал в «Будильник» за трехрублевкой раз по десяти.

Спасибо за обещание побывать у меня в половине сентября. Я живу в Головином переулке. Если глядеть со Сретенки, то на левой стороне. Большой нештукатуренный дом, третий со стороны Сретенки, средний звонок справа, бельэтаж, дверь направо, злая собачонка.

Посылаю фельетон * . Что-нибудь из двух: или в Москве событий нет, или же я плохой фельетонист. Кланга ругать больше не буду * . Посылаю * при сем подпись к рисунку * , который Вы получите вместе с этим письмом. А за сим…

Остаюсь всегда уважающим

А. Чехонте.

5-го с<���ентября>.

54. Н. А. ЛЕЙКИНУ

19 сентября 1883 г. Москва.

19 сентябрь.

Многоуважаемый Николай Александрович!

Зима вступает в свои права. Начинаю работать по-зимнему. Впрочем, боюсь, чтоб не сглазить…

Написал Вам пропасть, дал кое-что в «Будильник» * и в чемодан про запас спрятал штучки две-три… Посылаю Вам « В ландо » * , где дело идет о Тургеневе, « В Москве на Трубе * ». Последний рассказ имеет чисто московский интерес. Написал его, потому что давным-давно не писал того, что называется легенькой сценкой. Посылаю и еще кое-что * . Заметки опять не того * …Отдано мною большое место «Училищу живописи» не без некоторого основания. Во-первых, всё художественное подлежит нашей цензуре, потому что «Осколки» сами журнал художественный, а во-вторых, вокруг упомянутого училища вертится всё московское великое и малое художество. В-третьих, каждый ученик купит по номеру, что составит немалый дивиденд, а в-4-х, мы заговорим об юбилее раньше других * . Я мало-помалу перестаю унывать за свои заметки. В ваших питерских заметках * тоже мало фактов. Всё больше насчет общего, а не частного… (Прекрасно ведутся у Вас эти заметки… Остроумны и легки, хотя и ведет их, по-видимому, юрист * .) Потом, я уже два раза съел за свои заметки «подлеца» от самых искренних моих, а А. М. Дмитриев рассказывал мне, что он знает, кто этот Рувер. «Он в Петербурге живет… Ему отсюда посылается материал… Талантлив, бестия!»

Недавно я искусился. Получил я приглашение от Буквы написать что-нибудь в «Альманах Стрекозы»… Я искусился и написал огромнейший рассказ в печатный лист. Рассказ пойдет. Название его «Шведская спичка» * , а суть — пародия на уголовные рассказы. Вышел смешной рассказ. Мне нравятся премии «Стрекозы».

Вы пишете, что Пальмин дикий человек * . Немножко есть, но не совсем… Раза два он давал мне материал для заметок, и из разговоров с ним видно, что он знает многое текущее. Проза его немножко попахивает чем-то небесно-чугунно-немецким, но, ей-богу, он хороший человек. Вчера у меня были большие гимназисты… Глядели «Суворина на березе» и не поняли * .

Прощайте. С почтением имею честь быть

А. Чехов.

55. Ал. П. ЧЕХОВУ

Между 15 и 28 октября 1883 г. Москва.

Брат наш мерзавец Александр Павлович!

Первым делом, не будь штанами и прости, что так долго не давал ответов на твои письма * . Виновата в моем молчании не столько лень, сколько отсутствие досуга. Минуты нет свободной. Даже пасьянсов не раскладываю за неимением времен. У меня (вопреки, скотина, твоему желанию, чтобы я при переходе на V курс порезался) выпускные экзамены, выдержав кои, я получу звание Качиловского * . Отзываются кошке мышкины слезки; так отзывается и мне теперь мое нерадение прошлых лет. Увы мне! Почти всё приходится учить с самого начала * . Кроме экзаменов (кои, впрочем, еще предстоят только) к моим услугам работа на трупах, клинические занятия с неизбежными гисториями морби, хождение в больницы… Работаю и чувствую свое бессилие. Память для зубрячки плоха стала, постарел, лень, литература… от вас водочкой пахнет и проч. Боюсь, что сорвусь на одном из экзаменов. Хочется отдохнуть, а… лето так еще далеко! Мысль, что впереди еще целая зима, заставляет мурашек бегать по моей спине. Впрочем, к делу…

А у нас новости. Начну со следующей страницы.

14-го октября умер мой друг и приятель Федор Федосеевич Попудогло. Для меня это незаменимая потеря. Федосеич был не талант, хоть в «Будильнике» и помещают его портрет * . Он был старожил литературный и имел прекрасный литературный нюх, а такие люди дороги для нашего брата, начинающего. Как тать ночной * , тайком, хаживал я к нему в Кудрино, и он изливал мне свою душу. Он симпатизировал мне. Я знал вся внутренняя его. Умер он от воспаления твердой оболочки мозга, хоть и лечился у такого важного врача, как я. Лечился он у 20 врачей, и из всех 20 я один только угадал при жизни настоящий недуг. Царство ему небесное, вечный покой. Умер он от алкоголя и добрых приятелей, nomina коих sunt odiosa [25]. Неразумие, небрежность, халатное отношение к жизни своей и чужой — вот от чего он умер 37 лет от роду.

Вторая новость. Был у меня Н. А. Лейкин * . Человечина он славный, хоть и скупой. Он жил в Москве пять дней и все эти дни умолял меня упросить тебя не петь лебединой песни * , о которой ты писал ему. Он думает, что ты на него сердишься. Твои рассказы ему нравятся, и не печатаются они только по «недоумению» и незнанию твоему «Осколок».

Вот слова Лейкина:

«И как бы ловко он сумел почесать таможню и как много у него материалу, но нет! — пишет про какую-то китайщину „там-од-зню“, словно боится чего-то… Писал бы прямо „таможня“, с русскими именами… Цензура не возбраняет».

Где нет китайщины, там убийственная лирика. Пиши, набредешь на истинный путь. Лишний заработок окупит своею прелестью первые неудачи. А неудачи плевые: твои рассказы были печатаны в «Осколках».

С Лейкиным приезжал и мой любимый писака, известный Н. С. Лесков. Последний бывал у нас, ходил со мной в Salon, в Соболевские вертепы * …Дал мне свои сочинения с факсимиле * . Еду однажды с ним ночью. Обращается ко мне полупьяный и спрашивает: — «Знаешь, кто я такой?» — «Знаю». — «Нет, не знаешь… Я мистик…» — «И это знаю…» Таращит на меня свои старческие глаза и пророчествует: — «Ты умрешь раньше своего брата». — «Может быть». — «Помазую тебя елеем, как Самуил помазал Давида * …Пиши». Этот человек похож на изящного француза и в то же время на попа-расстригу. Человечина, стоящий внимания. В Питере живучи, погощу у него. Разъехались приятелями.

Насчет рыбы и сантуринского будешь иметь дело с фатером * , специалистом по части юридического. У меня, признаться, денег нет, да и некогда их заработывать. Места тебе не ищу прямо из эгоистизма: хочу лето с тобой провести на юге. Дачи не ищи, ибо можешь не угодить. Вместе поищем.