Леонид Андреев - Том 3. Повести, рассказы и пьесы 1908-1910

Все обернули к ней спины и потихоньку уходят, на цыпочках, согнувшись. Одни только спины, трусливые, съежившиеся, хитрые. И тихий, злорадный, испуганный шепот:

— Она сумасшедшая.

— Уйдем от нее.

— Уйдем!

— Тише! Тише!

— Обманем ее! Уйдем потихоньку!

— Тише! Тише!

— Обманем!

— Тише!

Девушка в черном.О, трусы! Боже мой, что же это! Да танцуйте же, танцуйте! (В бешенстве плачет, топая ногами.)

— Тише! Тише! Уйдем! Тише!

— Не хотите! Так смотрите, я буду танцевать одна!

Хочет кружиться. К ней подходит Молодой человек, до сих пор молча стоявший у колонны, и говорит с изысканной нежностью:

— Позвольте вас просить.

Без музыки, в пустом пространстве некоторое время кружатся. А те, продолжая стоять к ним спинами, согнувшись, смотрят на них через плечи и шепчут, наполняя зал шипением:

— Сумасшедшие! Сумасшедшие! Сумасшедшие! Сумасшедшие!

Молодой человек (останавливаясь) . Идемте отсюда. Вам здесь не место.

Проводит Девушку среди поспешно расступающихся Гостей. Как только они скрываются, все с хохотом высыпают на середину.

Ликующие голоса.Ушла!

— Ха-ха-ха! Ушла!

— Мы ее обманули!

— Как они танцевали!

— Ха-ха!

Сердитый голос.Ее нужно посадить в сумасшедший дом. Своим криком она может поднять на нас весь город.

— Связать!

— Заткнуть ей рот.

— Еще немного — и я бы схватил ее за горло.

— Танцевать? Мы погибаем — вот что важно!

— Нужно молиться богу.

— Оставьте. Бог лучше вас знает, в чем тут дело. Нам нужно молиться дьяволу!.. Дьяволу!..

— Что они говорят? Это кощунство! Бог за нас!

— Я не хочу умирать. Я хочу жить — жить! А кто мне даст жизнь, бог или дьявол, — мне все равно!

— Он сошел с ума!

— Нет, он прав! Мы должны молиться дьяволу!

Шум. Почти вбегает Лакей и говорит Хозяину дома.

— Сюда идут! Уже близко!

— Что?

— Сюда идут!

Хозяин дома (задыхаясь, громко) . Господа, внимание. Они идут сюда. Гасите огни. Гасите огни. Скорее! Есть еще надежда, что нас не заметят в темноте. Гасите огни!

Общий переполох, но голосов не слышно. Охваченные паническим страхом, молча, точно слепые, все движутся в разные стороны и натыкаются друг на друга, пока гасят огни. И отовсюду, из всех дверей являются такие же смятенные, растерянные фигуры. Приходят и Художники. Погасла последняя лампочка, и наступает полная темнота, в которой со зловещей яркостью выступают красные четырехугольники окон. Теперь в среднем большом окне с цельным стеклом можно рассмотреть черный силуэт старинной колокольни, за которым клубится красный дым и даже как будто показываются языки огня. И оттуда идет непрерывный звон. Недалеко и хриплый рог Смерти. И в темноте протяжные плачущие голоса:

— Приближается гибель.

— Они идут, уже слышны их жестокие шаги!

— Погибнут картины! Погибнет Веласкес, Мурильо, Джорджоне!

— Погибнем и мы! И мы! И мы!

— Приближается гибель!

— Пощадите нас, голодные.

— Простите нас, голодные. Мы все сделаем для вас.

— Погибнет Веласкес!

— Боже, сжалься над нами!

— Он не услышит! Он отступился от нас.

— Он никогда и не был с нами. Молитесь дьяволу!

— Дьявол! Дьявол!

— Боже! Боже!

— Приди, о дьявол!

— Защити нас, о дьявол!

— Боже! Боже!

— Дьявол! Дьявол!

— Приближается гибель!

Стоны. Внезапно в темноте, с той стороны, где лестница, раздается мелкий, но спокойный, самоуверенный и громкий голос:

— Что здесь такое? Отчего у вас темно? Разве ток прекратился?

Одновременно испуганные и радостные голоса:

— Дьявол! Дьявол!

У входа зажигаются несколько лампочек и освещают маленькую фигурку Инженера. Это низенький, лысый, грязновато одетый, но чрезвычайно самоуверенный человечек. Некрасив, — хорош только большой выпуклый лоб.

Говорит что-то с улыбкой Лакею — он демократичен и не считается с приличиями, — и тот отвечает, разводя почтительно руками.

Инженер.Ага, понимаю! Пустяки, господа, пустяки. Можете зажечь все огни. Зажги-ка, любезный, они сами сейчас едва ли…

Вынимает грязный носовой платок и громко сморкается. Общая радость, крики «Инженер! Инженер!». Зажигаются все огни. Хозяин дома обнимает Инженера.

— Новости, дорогой мой, новости!

— Господа! Новости! Инженер принес новости!

— Пусть говорит!

— Слушайте, слушайте!

Инженер.Ничего особенного, господа. Должен вам сказать…

Вынимает платок и громко сморкается. Возмущенные нетерпеливые голоса:

— Что это?

— Тут ждут, а он…

— Он еще сморкается…

Инженер.Господа, если бы мой нос строил я, он, конечно, не нуждался бы в платке. Но насморк…

— Новости! Новости!

— Особенных новостей нет. Бунт еще продолжается. Эти господа зажгли что-то там еще, кажется, Национальную галерею. Такие идиоты! Впрочем, очень возможно, что галерея зажжена нашими же снарядами.

— Так это правда! Дальше! К делу!

— Могу добавить, что бунт захватывает, по-видимому, некоторые новые районы. Но мы, инженеры, приняли некоторые меры…

— С кем Царь Голод? Вы не видали?

— Виноват, этим вопросом не интересовался. Так вот, осмелюсь доложить, мы приняли некоторые меры… Боюсь, однако, что здесь нет людей, которые хорошо знали бы математику.

— Говорите без математики.

— Хорошо-с. Так вот, я и мои товарищи сделали несколько снарядов особенной, так сказать, разрушительной силы, размеры которой, сударыня, я затрудняюсь определить. Представим, например, обычную городскую площадь, полную народа, — и достаточно одного-двух таких снарядов…

Голоса.Ого!

— Славно! Так, так. На кусочки!

— Какой ужас!

— Оставьте. Я говорил, что нужно молиться дьяволу. Браво!

— Браво! Браво!

Аплодисменты. Инженер кланяется и снова вынимает платок.

— Извините, господа, но, право, такой ужасный насморк…

— Ничего! Пожалуйста! Пожалуйста!

— Неужели у него нет чистого платка?

— Нет, оставьте, он такой милый.

— Далее, на Солнечной горе мы поставили ряд больших орудий огромной силы. И если бунт еще продолжится, мы закидаем город.

— Это невозможно. А мы!

— Погибнут невинные!

— Это невозможно.

— Конечно, господа, здесь есть известный риск для нас. Но в настоящее время, благодаря работе моих товарищей…

— Браво!

— Прицельность орудий достигла такой высокой степени…

— Браво! Браво!

Аплодисменты.

Инженер (кланяется боком и знаком подзывает Лакея) . Не можешь ли ты мне, любезный, принести рюмку коньяку?

Хозяин (громовым голосом) . Коньяку господину инженеру!

Инженер.Такой, знаете, холод. В заключение, господа, еще одна маленькая, но утешительная новость. В среде этих же голодных мы нашли за невысокую относительно плату несколько достаточно умных и расторопных господ и снабдили их поручениями интимного свойства. И в настоящую минуту эти идиоты уже начали великолепнейшим образом истреблять друг друга.