Михаил Салтыков-Щедрин - Том 8. Помпадуры и помпадурши. История одного города

Положительными рецензиями на «Помпадура борьбы…» отозвались «С.-Петербургские ведомости» и «Одесский вестник».

«…новый сатирический этюд г. Щедрина «Помпадур борьбы» — вещь, по-моему, превосходная, — писал В. П. Буренин. — Это, быть может, лучшая из сатир даровитого писателя за последние годы по тонкости юмора и глубине сатиры» (Z. Журналистика. — «С.-Петербургские ведомости», 1873, № 268 от 29 сентября (11 октября).

С. Т. Герцо-Виноградский рекомендовал читателю «Помпадура борьбы…» как «самого грандиозного из грандиозных щедринских помпадуров». О страницах, написанных в ответ на упреки в преувеличениях и карикатуре, которыми близорукая критика встречала чуть ли не каждое произведение сатирика (см. текст, стр. 189–192), критик писал, что они «дышат такою художественною правдою, такою неотразимою убедительностью, что <���…> не могут не воздействовать на читателя самого неподатливого» (С. Г. — В. Очерки современной журналистики. — «Одесский вестник», 1873, № 222 от 11 октября).

«Это лучший из всех очерков его <���Щедрина>», — признавал и критик M. M. Стопановский в своем неблагожелательном в целом отзыве о «Помпадуре борьбы…» (100…Обзор журналов. «Петербургский листок», 1873, № 246 от 15 (27) декабря).

…m-lle Blanche Gandon. — Салтыков часто пользовался именем этой гастролировавшей в Петербурге французской опереточной артистки, как нарицательным, для обозначения ничем не стесняющегося демонстративного бесстыдства на сцене. О Дюссо и Минерашках см. прим. к стр. 7, 59.

…в городе Навозном. — Возникновение этого названия в сатирической топонимике Салтыкова связано, по-видимому, с его впечатлениями от Пензы — «отвратительного городишки». В письме к П. В. Анненкову от 2 марта 1865 года Салтыков закончил свою отрицательную характеристику Пензы такими словами: «У меня начинают складываться Очерки города Брюхова, но не думаю, чтобы вышло удачно. Надобно, чтобы и в самой пошлости было что-нибудь человеческое, а тут, кроме навоза, ничего нет. И как плотно скучился этот навоз…»

Воспрещение курить на улицах… ограничения относительно покроя одежды… истинно-диоклетиановские гонения противу яиц, носящих бороды и длинные волосы… — Один из многих примеров салтыковского метода отражения «политики в быте» (Горький): перечисляются регламентированные властями ограничения в быте жителей Петербурга и Москвы при Николае I. Диоклетиановские гонения — жесточайшие гонения на христиан римского императора Диоклетиана (284–305 гг. н. э.).

«Неоднократно замечено было мною, — писал он в этом циркуляре… — также один из многих примеров использования в салтыковской сатире языка и слога царской бюрократии для ее же осмеяния. В пародии отражено, в частности, характерное для «программных» бумаг и циркуляров высшей власти обращение к евангельским выражениям: «с нами бог — кто же на ны!» и «всуе труждаются зиждущие!».

…Смотри, чтобы не было запроса! — «Запрос» от руководителей правительственной политики, обычно министров, к нижестоящим представителям государственной администрации был сигналом недовольства первых последними и считался пятном в служебной карьере.

Одновременно с Кротиковым, стезю свободомыслия покинули: Иван Хлестаков, Иван Тряпичкин и Кузьма Прутков. — Заимствования героев чужих литературных произведений и выведение их как живых, реальных лиц в собственных своих сочинениях — один из характерных для Салтыкова приемов «исследования» направлений общественной мысли и их эволюции. « Судьбы русского либерализма » персонифицируются в рассказе героями Тургенева ( Лаврецкий из «Дворянского гнезда» и Веретьев из рассказа «Затишье») и Гончарова ( Райский из «Обрыва»). Шалопаи — носители и проводники консервативно-охранительной идеологии — выступают под масками персонажей Фонвизина ( Простакова и Тарас Скотинин из «Недоросля») и Гоголя ( Ноздрев, Держиморда, Сквозник-Дмухановский ). «Крайний образ мыслей» представлен фигурами тургеневского Рудина (о нем см. прим. к стр. 183) и гончаровского Марка Волохова. От группы « только что покинувших стезю свободомыслия » действуют Иван Хлестаков, Иван Тряпичкин и Кузьма Прутков. Здесь рядом с двумя персонажами из гоголевского «Ревизора» поставлено имя знаменитого «директора пробирной палатки», являющееся коллективным псевдонимом поэтов А. К. Толстого ибратьев А. М. и В. М. Жемчужниковых. Однако, по мнению Р. В. Иванова-Разумника, пуская «парфянскую» стрелу в Кузьму (правильно Козьму) Пруткова, Салтыков метил не в этих поэтов, а в М. Н. Лонгинова (см. прим. к стр. 84). Годом раньше появления «Помпадура борьбы…», а именно в 1872 году, Лонгинов пришел в ярость, узнав себя под тем же именем Козьмы Пруткова в «Дневнике провинциала в Петербурге». По предположению того же Иванова-Разумника, по-видимому, за это «Отеч. записки» и получили предостережение в 1872 году [235].

…сюбверсивные… — разрушительные, пагубные ( франц. subversif).

Франция подписала унизительный мир, а затем пала и Парижская коммуна. Феденька, который с минуты на минуту ждал взрыва, как-то опешил. Ни земская управа, ни окружной суд даже не шевельнулись. — 10 мая 1871 года Францией был подписан Франкфуртский мирный договор с Германией, которым завершилась франко-прусская война. 28 мая закончилось кровавое подавление Парижской коммуны. События во Франции, притом не столько само возникновение Парижской коммуны, сколько жестокая расправа с коммунарами, оказали сильное воздействие на чувства наиболее активной части русского общества, а в правом лагере и у правительства вызвали прилив страха перед возможным, как они полагали, революционным взрывом в стране. Страх оказался необоснованным. В России тогда отсутствовали условия, необходимые хотя бы для завершения половинчатого либерализма реформ 60-х годов, обозначенных в салтыковском тексте названием «новых учреждений» — земской управы и окружного суда .

Он перебрал в своей памяти… все газетные известия о чудесах в решете, происходящих в современной Франции… Крестовые походы, Иоанна д’Арк, храбрый рыцарь Дюнуа, лурдские богомолья, отречение от сатаны в Парэ-ле-Мониале… — «Газетные известия о чудесах в решете», происходивших во Франции в середине 1873 года в связи с борьбой монархического большинства Национального собрания против республиканского консерватизма Тьера, бывшего тогда президентом «республики без республиканцев», подробно переносились на страницы «Отеч. записок» их парижским обозревателем Ш.-Л. Шассеном, выступавшим тогда под псевдонимом Клод Франк. Большое внимание он уделил, в частности, описанию демонстраций, устроенных монархическим и католическим большинством Национального собрания перед парламентской битвой, данной Тьеру, в частности, пилигримства в Лурд, а также благодарственных молений в Парэ-ле-Мониале, устроенных после свержения Тьера 24 мая 1873 года. Клод Франк так описывает последнюю из упомянутых религиозных демонстраций: