Антон Чехов - Том 23. Письма 1892-1894

Обе книжки — «Жену» и «Именины» я получил. Вы спрашиваете, нравится ли мне издание с внешней стороны. Мне кажется, что для 20-копеечной книги это слишком большой формат. Книжка займет много места на выставке в окне и в магазине. Чем компактнее книжка, тем она легче укладывается, переплетается и тем солиднее на вид. Надпись в круге: «для интел<���лигентных> читателей» совсем неудобна * . Она несерьезна, хотя и передает серьезную мысль. Я бы упразднил ее или перенес в объявление о книгах, где она не резала бы так глаза.

Вы пишете о сплетнях. Уверяю Вас, до сих пор о «Посреднике» и о Вашей деятельности я слышал только одно хорошее. И литераторы и общество относятся к Вам с полным сочувствием. Круг моих наблюдений и знакомств не широк. Я отвечаю только за тех, кого знаю, но думаю, что если бы что-нибудь похожее на сплетню носилось в воздухе, то оно достигло бы до моих ушей. Но, повторяю, я ничего не слышал такого, что могло бы не понравиться Вам. Всё обстоит благополучно.

И. И. Горбунова я не видел * . Мне говорили, что он заболел и не выходит из дому.

С Вашим расчетом (240 р.) я соглашаюсь, но о деньгах я не говорил с г. Х<���ирьяков>ым. Вы пришлите мне их в Серпухов, где они будут нужнее, здесь же в Петербурге я боюсь истратить их зря. Мой адрес для простых писем: Ст. Лопасня Моск. — Курск. д., а для заказных и страховых — г. Серпухов Моск. губ.

«Палата № 6» входит в сборник, который теперь печатается и выйдет через неделю. Уступить Вам этот рассказ значило бы остаться без сборника * , который даст мне по меньшей мере тысячу рублей. Деньги же мне теперь адски нужны, так как пишу я мало, а живу одной только литературой. Простите мне этот расчет.

Уеду я домой через 3–4 дня и буду жить безвыездно до конца мая.

Желаю Вам всего хорошего и прошу Вас верить в мое искреннее уважение и сочувствие. Я по-прежнему рад быть полезным Вашему делу, и если до сих пор был мало полезен, то это зависело не от желания, а от размеров сил моих.

Преданный

А. Чехов.

1267. П. П. ГНЕДИЧУ

22 января 1893 г. Петербург.

22 янв.

Дорогой Петр Петрович, сегодня я получил от г-жи Яковлевой письмо, в котором она приглашает меня к себе на вечер. Будьте добры передать ей, что я уезжаю сегодня или самое позднее — завтра и быть у нее не могу, что я очень благодарен ей за приглашение и за две книжки, которые она прислала мне * . Пишу Вам, а не ей, потому что она не сообщила мне в письме своего адреса.

Затем об уголовщине * . Г-жа Яковлева между прочим пишет мне, что она получила от меня записку, в которой будто я пишу ей, что я очень болен. Скажите ей, что никаких записок я не писал ей и что здоров я, как бык, и что мне положительно непонятно, кому и для чего понадобилось мистифицировать эту полную даму. Вероятно, кто-нибудь пошутил. Она пишет мне так: «Соломко сказал, что Вы уехали — каково же было мое удивление, когда я получила Вашу записку, что Вы больны, но что даете слабую надежду увидать и услыхать Вас».

Каково же мое удивление!

Желаю Вам всего хорошего. В декабре приеду опять, если, конечно, ничто не помешает, а теперь после разгульной, разгильдяйской жизни зароюсь как крот и буду стараться делать что-нибудь.

Всего хорошего!

Ваш А. Чехов.

1268. И. Е. РЕПИНУ

23 января 1893 г. Петербург.

23 янв.

Многоуважаемый Илья Ефимович, посылаю Вам свой больничный рассказ * , о котором я говорил * .

С Вашего позволения с вопросом насчет того, была ли луна в Гефсим<���анском> саду * , я обращался к молодому священнику — богослову * , изучавшему древнееврейскую литературу и проч. Третьего дня у меня с ним был разговор, и он, как на важнейший литературный источник, указал мне на книгу Исход * , глава XII, а сегодня я получил от него письмо, которое при сем прилагаю * . В этом письме есть два-три указания, которые, быть может, сгодятся. Сочинения Дидона * , о котором идет речь в письме, можно достать у Суворина.

Автор письма ученый и толковый человек. Если вопрос для него не ясен, то, значит, он не ясен для всех богословов. Что касается астрономов, то и они едва ли скажут Вам что-нибудь определенное.

Во всяком случае, надо думать, что была луна. Пишет же почему-то Ге с луной * . Очевидно, подробное изучение предмета (если, конечно, таковое было) склонило его в пользу луны.

Я вижу Вашу картину ясно во всех подробностях. Значит, она произвела на меня сильное впечатление. А вы говорили — скучный сюжет.

У меня был Л. Л. Толстой, и мы сговорились ехать вместе в Америку * .

Желаю Вам всего хорошего и еще раз благодарю.

Искренно Вас уважающий

А. Чехов.

1269. Г. М. ЧЕХОВУ

23 января 1893 г. Петербург.

23 янв. Петербург.

Дорогой Георгий, я вчера был в редакции «Севера» и сказал там, чтобы продолжали высылать вам журнал и в этом году. Журнал неважный, но будут приложения — книги, которые будут нелишними в вашей домашней библиотечке. Если журнал будете получать неисправно, то пиши мне, а я от себя буду писать в Питер.

Когда мы увидимся наконец? Я соскучился.

Завтра или послезавтра уезжаю домой в Мелихово. Пора. Если не уеду в Чикаго, то буду жить дома безвыездно до октября.

Твою семью обнимаю и желаю ей счастья. Будь здоров и, коли не скучно, пиши * .

Твой грешный брат

А. Чехов.

1270. Л. С. МИЗИНОВОЙ

26 января 1893 г. Москва.

Многоуважаемая Лидия Стахиевна!

Позвольте мне возвыситься до Вашего этажа, чтобы воспользоваться Вашим обещанием — напоить меня кофе. Верьте, что я не злоупотреблю Вашим доверием и буду вести себя прилично.

Рамоли́.

P. S. Жду скорейшего ответа.

1271. Н. А. ЛЕЙКИНУ

28 января 1893 г. Москва.

28 янв. Москва.

Пишу Вам из Москвы, добрейший Николай Александрович. Итак, план мой — найти себе на Каменноостров<���ском> проспекте квартирку и жить в Питере до марта — не осуществился, благодаря шалым свойствам моей натуры. Видя, что я не работаю, а только ем, пью и веселюсь, как богатый Лазарь * , видя, что срочные мои работы пребывают in statu quo [19], я каждый день стремился в Москву, каждый день укладывался и наконец умчался. Мы сговорились, что я уведомлю Вас о дне своего отъезда, но — слуга покорный! Уведомить Вас значило бы отложить свой отъезд еще дней на пять, если не больше. Уж лучше я подожду Вас в Москве.

А тут в Москве новая беда. Хотел я засесть здесь недели на две, чтобы кончить повесть для «Русской мысли» * , но судьба гонит в деревню. Тяжело заболел отец. Говорят, что у него немеют руки (и белеют при этом), судороги в ногах и головокружения. Старческие явления, по-видимому. Бедняга удручен и ждет смерти. Поеду лечить и утешать. Если угрожающего ничего нет пока, то вернусь в Москву и проживу здесь до начала весенних оттепелей.