Юрий Кувалдин - Так говорил Заратустра

- А это - Коля, - сказала офицеру Лиза, - мы с ним вместе учились в школе.

Беляев почувствовал фальшивость в ее голосе. Втроем они стояли в неловком молчании. Офицер пожал руку Беляеву и представился:

- Владимир.

Нельзя было не оценить его величавого достоинства, но Беляева пугала неопределенность его присутствия с Лизой.

- Можно тебя на минуточку? - отозвал Беляев Лизу в сторону.

На губах Лизы мелькнула едва заметная гримаска горечи, - офицер не уловил ее, или просто сделал вид, что ничего не видел. Что было у Лизы в мыслях? Всякий раз, оставаясь вдвоем с Лизой, Беляев как бы заново изумлялся счастливой судьбе, спаявшей их воедино, но в эти минуты, хмурый и замкнутый, он ни словом, ни жестом не выказывал подобных чувств.

- Что это за тип? - холодно спросил он.

Лиза сначала покраснела, потом побледнела.

- Да так, - взмахнула она рукой, пытаясь отшутиться, - один знакомый... Попросил поводить его по магазинам...

- Говори правду! - грозно прошипел Беляев.

- Правду?

- Да!

- Неужели ты не понимаешь? - усмехнулась нервно Лиза.

Беляев похолодел - до него дошла суть слов Лизы. Он с неприязнью взглянул на офицера, тот делал вид, что рассматривает что-то на витрине.

- Стой здесь! - приказал он Лизе и подошел к офицеру.

- Слушаю? - сказал тот, когда его тронул за локоть Беляев.

- Извините, но нам с Лизой нужно уйти, - твердо, даже со злобой, сказал Беляев.

Не слушая офицера, он жестко схватил Лизу за локоть и буквально потащил ее, но не вниз, а наверх, приговаривая:

- Я тебе покажу офицеров! Ты у меня увидишь офицеров!

- Перестань! - едва заметно сопротивлялась Лиза. - Нам нужно поговорить. Ты понимаешь, что нам нужно объясниться?!

- Чуть позже я с тобой объяснюсь, - прикрикнул на нее Беляев,- а пока купим подарок Комарову.

Лиза оглядывается, смотрит, не следует ли за ней офицер...

В отделе мужской одежды Беляев говорит:

- Все! Покупаю Леве вот этот костюм! И смотрит на Лизу.

- Хороший костюм, - говорит она равнодушно.

И только в этот момент Беляев начинает кое-что замечать. Не то, даже, что замечать, а чувствовать. Глаза Лизы, прежде отдававшие ему свою теплоту, свой блеск, свою жизнь, глаза ее теперь были равнодушны, как и слова. Ведь Беляев ее совсем недавно видел и не заметил этой новизны.

Отчаяние и злоба охватили Беляева. Сжимая сверток с костюмом под мышкой, он вел, как собачку на поводке, Лизу к себе, зная, что мать сегодня придет поздно, у нее отчетно-выборное собрание в университете. Лиза теперь шла послушно сама, но вид ее был прежним. Хотя она говорила с Беляевым, слушала его, даже смеялась, но была вся в себе, в своем равнодушии к Беляеву.

Как только он привел ее к себе в комнату, стал раздевать ее, нет, срывать с нее одежды, она не противилась, но и не зажигалась, была холодна, но Беляев должен был во что бы то ни стало доказать ей, что только он имеет право любить ее...

Глава VI

Пожаров приятно улыбнулся, полез во внутренний карман пиджака, помедлил и достал красную книжечку.

- Понял! - воскликнул он. - Вчера выдали! Приняли...

- Теперь тебе зеленый свет прямо до Нью-Йорка, - сказал Беляев.

Пожаров несколько раз прошел, мягко ступая по ковру, из угла в угол. Щеки его порозовели и более отчетливо стали заметны на них ямочки. Глаза Пожарова блестели, и он, как некую драгоценность, несколько раз принимался рассматривать книжечку.

- Ну, кто я до этого был? Раб Господен. А теперь? Для нас открыты солнечные дали, - пропел он и продолжил: - А то каждая гнида - ты не член, тебе нельзя... Понимаешь?

Пожаров был возбужден и говорил с чувством.

- Просчитываешь правильно, - сказал Беляев.

- Еще бы!

- Я как-то все откладывал, - начал Беляев.

- Дооткладываешься! Потом взвоешь... Ты только посмотри, что у нас делается в институте! Доцент один, нормальный мужик, я с ним выпивал пару раз, пятый год не может вступить! Все. Финиш. После института не прорвешься и локти кусать будешь. Я не знаю, как этот доцент на доцента без этого дела вышел...

- Для процента, - сказал Беляев.

- Именно.

- Чтобы сказать, что у нас никто не зажимается... И вот примерчик беспартийный доцент! Его поэтому никогда не примут. Зря старается, - сказал Беляев. Он сидел на диване, поджав под себя ногу, и курил.

- А тут сразу нас, студентов, пятнадцать человек приняли...

- Списком?

- За полчаса отстрелялись... Пару вопросов задали... А я как врезал: коммунизм есть высшая, против капиталистической, производительность труда добровольных, сознательных, объединенных, использующих передовую технику, рабочих!- так они сразу проголосовали единогласно. Понял?

Беляев встал и взволнованно, как и Пожаров, заходил по мягкому ковру. Множество мыслей нахлынуло на него.

- Понимаешь, - сказал он, - у меня же с отцом не все в порядке...

- Ерунда! - отмахнулся Пожаров. - При чем теперь твой отец! Дело это решенное. Он сам по себе, ты сам по себе. Твоя мать с ним разведена. Мало ли что было раньше... Он же реабилитирован?

- Реабилитирован, - как-то нехотя подтвердил Беляев. - Только его в милицию таскают, участковый приходит: почему, мол, не работаешь? Черт, я понимаю, он пьяница, но работу же он берет, делает!

- Для них нужно, чтобы он где-нибудь числился, - сказал Пожаров.

- Я то же самое отцу говорил: устройся куда-нибудь. Бесполезно! Говорит, что он вольный стрелок...

- Пусть живет так, как ему хочется!

- Анкету же мне заполнять...

- Об отце не пиши вообще...

Пожаров остановился и торжественным басом проговорил:

- Смысл нашей социалистической работы заключается в построении такой жизни, которая дала бы возможность развернуть все таящиеся в человеке возможности, которая бы сделала человека в десятки раз умнее, счастливее, красивее и богаче, чем ныне!

- А еще? - усмехнулся Беляев.

- Пожалуйста, - согласился Пожаров и, выбросив вперед руку, загудел: -Коммунизм вырастает решительно из всех сторон общественной жизни, ростки его есть решительно повсюду!

Беляев одобрительно закивал головой и сказал:

- Хорошо у тебя получается, очень хорошо!

- У тебя тоже получится, - сказал Пожаров.

- Ты мне подбери какие-нибудь цитаты, чтобы и я, как ты говоришь, врезал там...

- Хоть сейчас! - воодушевился Пожаров, сбегал в кабинет отца и притащил синий пухлый том.

Он принялся листать книгу. Найдя подходящее, прочитал с выражением, меняя силу голоса:

- Коммунизм - это бесклассовый общественный строй с единой общенародной собственностью...

Беляеву эта цитата очень понравилась, и он сел ее переписывать. Тем временем Пожаров сходил на кухню, приготовил чай и бутерброды с сыром и колбасой. Все это он принес в комнату на подносе.

Сунув листок с цитатой в карман, Беляев подошел к столу и, подумав, сказал: