Николай Некрасов - Том 7. Художественная проза 1840-1855
- Название:Том 7. Художественная проза 1840-1855
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Наука
- Год:1981
- Город:Ленинград
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Николай Некрасов - Том 7. Художественная проза 1840-1855 краткое содержание
В седьмой том вошли прозаические повести и рассказы Некрасова, опубликованные при жизни автора. Хронологические границы тома — 1840–1855 гг. — охватывают период жизни писателя от первого неудачного выступления в литературе (поэтический сборник «Мечты и звуки») до несомненного признания, когда имя его утвердилось в истории русской поэзии (выход в свет «Стихотворений» 1856 г.). Таким образом, время большой и упорной работы Некрасова-прозаика стало и временем роста и совершенствования его поэтического таланта.
В данной электронной редакции опущен раздел «Другие редакции и варианты».
http://ruslit.traumlibrary.net
Том 7. Художественная проза 1840-1855 - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Мартын! нет ли у нас чего перекрасить? — спросил на другое утро Хлыщов, просыпаясь в самом приятнейшем расположении духа и потягиваясь.
— А как же, сударь! сами еще изволили говорить: желтый фуляр весь фаброй выпачкался…
— Ба! ба! ба! — воскликнул Хлыщов. — В самом деле! Так ты приготовь его…
Он не колебался долее. Желтый фуляр решил дело.
Часу в двенадцатом, одевшись по-вчерашнему, герой наш тем же путем отправился к невесте и скоро очутился перед домом с вывеской братьев Дирлинг и К о. Белокурая головка была тут, совершенно в том же положении, как будто она всю ночь провела у окна.
— Я к вам иду, — сказал он самым нежным и вкрадчивым полушепотом.
— Пожалуйте, — отвечала она спокойно и приветливо.
Хлыщов поднялся по лестнице. Не успел он подойти к двери с маленькой вывеской «Дирлинг и К®», как уже дверь отворилась. Хлыщов поспешил войти и заметил, что отворила ему сама хозяйка.
Он вошел в комнату довольно просторную, по стенам которой помещались высокие шкапы. Поперек тянулся прилавок, захватывавший крайнее окно, у которого, как сообразил Хлыщов, показывалась ему интересная красильщица. У другого окна стояла огромная вешалка, заваленная распоротыми платьями, салопами, сюртуками и другими принадлежностями мужской и женской одежды разных цветов и размеров; к каждой вещи приколот был булавкой ярлык с нумером. Хлыщов был поражен таким разнообразным смешением одежд и думал, что если б собрать в одну кучу их владельцев, то вышло бы не менее разнообразное и занимательное смешение лиц. Два шкапа были полураскрыты: в них висели, также каждый с своим нумером, разноцветные лоскутья сукна, ситцу, шелковых и шерстяных материй, намекавшие своей формой иногда довольно ясно, какого рода одеяния были распороты и подвергнуты перекраске и каких размеров были люди, носившие их в первоначальном виде.
— Славно у вас красят, — сказал Хлыщов, рассматривая перекрашенные лоскутья, — только долго ли держится краска?
— Как долго? — сказала хозяйка не совсем чистым русским языком, которому мы не будем подражать. — Всегда!
— Уж будто? — возразил с приятной улыбкой Хлыщов.
— Попробуйте! — отвечала хозяйка. — Что вам угодно?
— Что? — сказал Хлыщов. — Вы изволите спрашивать, что мне угодно?
Молчание.
— А вы не ждали, чтоб я к вам вошел? — продолжал он. — И если б я вошел так, без всякой причины, небось рассердились бы?
Молчание.
— Вы довольны, что я зашел? или вам всё равно?
— Всё равно, — отвечала немка.
При таком неожиданном ответе герой наш решительно подумал, что немка глупа.
— Нет! как всё равно? — поправилась она с испугом, медленно одумываясь и видимо недовольная своей оплошностью. — Мне очень приятно!
— А! — значительно произнес обрадованный Хлыщов.
— Муж бранит, что нынче совсем мало работы, — дополнила немка, — вы, верно, пришли…
— Муж? так у вас есть муж?
— Да, муж!
— А где он?
— Там, — отвечала немка, указывая пальцем в пол.
— Внизу?
— Да.
— А что он делает внизу?
— Красит.
— Так у вас там красильня?
— Мастерская, — отвечала красильщица,
— А там что? — спросил Хлыщов, указывая на дверь в соседнюю комнату.
— Там… столовая.
— А там, дальше столовой?
— Спальня, — отвечала немка.
— Н-да. Ну а там, после спальни?
— Там кухня.
— А после кухни?
— Там ничего… там лестница вниз…
— В красильню? — подхватил Хлыщов.
Ему нравились простодушные ответы и особенно замешательство красильщицы, при котором она раскрывала рот шире обыкновенного и устремляла к потолку синие большие глаза, чрезвычайно схожие с глазами самого Хлыщова, напоминавшими, как уже сказано выше, глаза большой рыбы, вытащенной на берег.
— Так у вас мало работы? — спросил он.
— Теперь мало.
— И мул? сердится?
— Очень.
— Вот я вам принес работы и принесу еще…
— Вам выкрасить или перекрасить? — с живостью перебила хозяйка.
— Перекрасить… Не то чтобы перекрасить, — поправился Хлыщов, — я перекрашенных вещей до ношу, к счастию, не имею в том нужды, а если что вымарается, отдаю человеку… А тут особенное обстоятельство: вымарался в дороге мой любимый фуляр… мне его подарили — дорога память…
Довольный последней фразой, слетевшей с языка совершенно экспромтом, по как нельзя более кстати, Хлыщов достал фуляр и показал его хозяйке.
— Можно, — сказала она. — В какую краску?
— В какую хотите.
Я предоставляю вашему вкусу и вполне уверен…
Он грациозно принагнул голову.
— Нет, уж лучше вы сами назначьте, — сказала хозяйка, — а то после…
— Ха-ха-ха! Что вы думаете?.. Разве вам случалось?.. Нет, я вам скажу… я…
— Нет, нет, нет! — возразила немка, неожиданно оживляясь. — Вот подавно тоже господин, как и вы, богатый, принес перекрасить… одну вещь… одну (она, очевидно, затруднялась в выражении)… принес и оставил перекрасить в дикую краску. Перекрасили, а он посмотрел и рассердился. Я, говорит, велел в дикую, а вы перекрасили в серую… Я серый цвет не люблю и никогда но ношу. Рассердился так! Отдайте, говорит, мне… мою вещь такую, как была… А где нам взять её, такую? Муж так сердился, бранил… всё ты, говорит: по расспросила хорошенько!
— Удивляюсь, — воскликнул Хлыщов с неподдельным негодованием, — удивляюсь, как находятся такие люди! Кажется, один пол должен бы обезоружить… Будьте спокойны, сударыня, если уж вы сами не хотите назначить, так пожалуй… Да вот чего лучше? О какой там краске у вас расписано? — заключил он, увидав пачку объявлений у конторки.
Хозяйка подала ему объявление. Хлыщов прочел:
БРАТЬЕВ ДИРЛИНГ и К о
НОВОИЗОБРЕТЕННАЯ ПРИВИЛЕГИРОВАННАЯ КРАСКА,
НЕ ЛИНЯЮЩАЯ НИ ОТ ВОДЫ, НИ ОТ СОЛНЦА
И НАВСЕГДА
СОХРАНЯЮЩАЯ СВОЙ
ПЕРВОНАЧАЛЬНЫЙ ГУСТО-ЗЕЛЕНЫЙ ЦВЕТ
С БРОНЗОВЫМ ОТЛИВОМ
— Уж будто никогда не линяет? — спросил он шутливо.
— Никогда.
— Знаю я, знаю ваши объявления! Написать всё можно — бумага терпит. А посмотришь: через недолго удивительная зеленая краска порыжеет, как вохра… Ха-ха-ха!
— Ни-ни-ни… никогда! — воскликнула немка, начиная сердиться. — Ее теперь все хвалят; каждый день котел выходит. Попробуйте, так увидите!
— Верю, верю, сударыня, — вежливо отвечал Хлыщов, — и, чтоб доказать вам, прошу выкрасить мой фуляр в вашу зеленую краску… оно хоть и не совсем идет к фуляру, но вы хвалите, и я…
Он опять грациозно принагнул голову.
Немка приняла фуляр и выдала ему нумер. Принимая его, Хлыщов осторожно пожал маленький пальчик красильщицы. Она быстро отдернула руку.
— А когда будет готов? — спросил он.
— В пятницу.
— А нельзя ли завтра?
— Нет… очень скоро.
— Хоть к вечеру?
— Погодите… я спрошу мужа.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: