Иван Тургенев - Том 10. Повести и рассказы 1881-1883

Посылая Тургеневу корректуру (полосы 9 и 12), Стасюлевич сделал два замечания. Он отчеркнул на полях полосы 9 слова Клары, обращенные к Аратову при их свидании (см. с. 83 и с. 84), и написал: «Вот подлинные слова Клары!!» Против слов Аратова: « догадался — как вы выразились…» (с. 83) — Стасюлевич написал: «NB. Этого слова догадался она не выражала; всё сказанное ею подчеркнуто вы<���ше>» [145]. Тургенев согласился с редактором и сделал вставку: «в вашем письме» (с. 83).

На полосе 12, в абзаце «Нет, не с актером, а с актрисой — Москвы никогда не покинет!» (с. 88–89), Стасюлевич подчеркнул в трех местах слово «что» и на полях написал: «NB. Что ничем не управляется; тут пропущена фраза вроде следующей: „Далее Купфер сообщил Аратову, что и т. д.“». Тургенев принял предложение Стасюлевича и буквально повторил его фразу, т. е. написал на полях: «Далее Купфер сообщил Аратову» (с. 89) (см. также письмо Тургенева к Стасюлевичу от 11 (23) ноября 1882 г., которое начинается словами: «…возвращаю Вам <���…> присланные отрывки корректур»).

31 декабря 1882 г. (12 января 1883 г.) Тургенев записал в своем дневнике: «Повесть моя должна завтра появиться в „Ве<���стнике> Е<���вропы>“ — а 15-го в „Nouvelle Revue“ под заглавием: „Après la mort“…» ( Лит Насл, т. 73, кн. 1, с. 394). Действительно, во французском переводе повесть была напечатана под заглавием «После смерти», которое писатель дал ей первоначально в русском оригинале. О том, что заглавие «Клара Милич» было предложено Стасюлевичем, свидетельствуют как письма самого Тургенева, так и его современников. В частности, Анненков с возмущением писал Тургеневу 7 (19) декабря 1882 г., узнав, очевидно, из его же письма, неизвестного, о намерениях редактора «Вестника Европы»: «Негодую на Стасюлевича за перемену заглавия Вашей повести. Глупее этого ничего сделать нельзя. Не подумал, осел, что именные заглавия выражают намерение автора представить тот или другой тип, а тут не в типе дело, а в редком и замечательном психическом явлении» ( ИРЛИ, ф. 7, № 13, л. 89 об.).

О том же вспоминает в своих мемуарах, написанных в форме дневника, А. Н. Луканина. В записи от 23 декабря 1882 г. она приводит слова Тургенева о том, что М. М. Стасюлевич «нашел это заглавие <���„После смерти“> слишком „lugubre“ <���„мрачным“> и изменил — назвал рассказ именем этой женщины (Клара Милич)» ( Сев Вестн, 1887, № 3, с. 80).

Однако из более ранних писем Тургенева к М. М. Стасюлевичу (от 11 (23), 12 (24) и 14 (26) ноября 1882 г.) явствует, что он сам дал согласие на изменение заглавия, т. е. пошел навстречу предложению редактора «Вестника Европы», хотя первоначальное заглавие («После смерти») более соответствовало основному замыслу писателя — показать «посмертную влюбленность».

В основе повести Тургенева лежит жизненная история. Это обстоятельство неоднократно подчеркивалось в его письмах. Так, например, Ж. А. Полонской он сообщал 17 (29) октября 1882 г.: «Мысль этой повести явилась мне после того, как Вы мне рассказали об Аленицыне (кстати, что он — жив? и посещает Вас?) и Кадминой». С Владимиром Дмитриевичем Аленицыным (1846–1910), магистром зоологии, Тургенев встречался у Я. П. и Ж. А. Полонских. Что же касается Кадминой, то по поводу нее Тургенев писал той же Полонской еще 20 декабря 1881 г. (1 января 1882 г.): «Я, помнится, видел раз эту Кадмину на сцене (когда она была еще оперной певицей; у ней было очень выразительное лицо)». Но лично с Кадминой Тургенев знаком не был, на что он указывал в письме к Л. Б. Бертенсону от 19 (31) января 1883 г.

Евлалия Павловна Кадмина (1853–1881), молодая талантливая певица (контральто), окончив Московскую консерваторию, в которой она была стипендиаткой Н. Г. Рубинштейна, сначала (с 1873 г.) с большим успехом пела на сцене Большого театра. Ее выступления (в частности, в «Иване Сусанине» и «Руслане и Людмиле» Глинки, «Русалке» Даргомыжского, «Опричнике» Чайковского, «Рогнеде» Серова) были тогда положительно оценены П. И. Чайковским [146]. В течение сезона 1875 / 76 года Кадмина была солисткой Мариинскога театра в Петербурге, а затем уехала на два года в Италию [147]для совершенствования вокального мастерства. По возвращении оттуда Кадмина выступала в Киеве, Харькове и Одессе сначала на сценах оперных театров, а затем перешла в драму. 4 ноября 1881 г. талантливая артистка покончила жизнь самоубийством, приняв яд при исполнении роли Василисы Мелентьевой в одноименной пьесе А. Н. Островского, во время спектакля на сцене драматического театра в Харькове [148].

В. Д. Аленицын, увидев однажды Кадмину, влюбился в нее. После смерти артистки любовь его приняла форму психоза [149]. По свидетельству других мемуаристов, Аленицын влюбился в Кадмину только после ее смерти [150]. Вся эта жизненная драма в то время имела шумный резонанс. Тургеневу рассказывали о самоубийстве Кадминой и посмертной влюбленности в нее Аленицына не только Полонская, но также М. Г. Савина и Л. Ф. Нелидова. Об этом свидетельствует, в частности, письмо Тургенева к Савиной от 17 (29) сентября 1882 г., в котором писатель благодарил ее за предложение «достать фотографию Кадминой» и прибавлял далее: «Теперь она <���фотография> мне не нужна», так как повесть уже «окончена и переписана» [151]. Л. Ф. Нелидова в своих мемуарах «Памяти И. С. Тургенева» пишет: «Помню длинный разговор о том, в какой мере и каким путем художник может пользоваться действительностью как материалом для своего литературного творчества. Тургенев разрешил этот вопрос наглядным примером, написав „Клару Милич“. Я долго не знала, с какой целью он подробно и настойчиво расспрашивал меня о моем знакомстве с А<���леницыным>, с певицей К<���админой>. Те же вопросы предлагал он также Ж. А. Полонской. А затем мы обе прочли прекрасную повесть — и узнавали и не узнавали свои рассказы в художественном их претворении» ( ВЕ, 1909, № 9, с. 225–226).

Наконец, можно предположить, что Тургеневу было известно (в пересказе кого-либо из знакомых) первое из художественных произведений, посвященных Е. П. Кадминой, — драматическая сцена с двумя действующими лицами (Она и Он), которая под заглавием «Я жду. Еще есть время (Дорогой памяти незабвенной артистки)» и за подписью * ** была напечатана в киевской газете «Заря» (1881, № 286, 30 декабря) [152]. Заключительная реплика героини — «Не хотел любить меня живую, так мертвую полюбишь, может быть» — явно перекликается с изображенной Тургеневым «посмертной влюбленностью» Аратова в Клару.

Л. Поляк, подробно рассмотрев вопрос о прототипах в этом произведении, в заключение указывает, что Кадмина «послужила действительным прототипом Клары Милич — она была не только исходным пунктом для Тургенева при создании Клары, но в своих основных чертах, конечно творчески преображенных, перешла в художественный образ». Что же касается В. Д. Аленицына, то при создании образа Аратова он «являлся только исходным пунктом и контаминировался в творческой фантазии Тургенева с другими образами» ( Поляк, с. 237, 232).