Марина Цветаева - Том 3. Книга 2. Драматические произведения

То в честь Платона составляет вирши,
То — молнией в седло. — Куда? — Приказ!
Жду час, жду два. — Влетает.

Ну?

Дралась
С польским временщиком — за командиршу!

Как в руки вам достался этот клад?

Я жил тогда, недели три назад,
В Чивите-Веккии, в гостинице…

Да шут с ней,
С гостиницей!

И вот, с косичкой куцей —
Гусар по лестнице, за ним —

— еще гусар.
Вы хороши, я — нет. Вам двадцать лет, я стар, —
Но молод или нет, — всяк вправе быть убитым!
Сражен! — Заворожен! — Железняком к магниту
Тянусь. Тот впереди, а наш Анри за ним.
Сигарный дым прошел, — но в сердце что за дым
Пошел, когда она, ресниц скосивши стрелы,
Меня, как невзначай, своим плащом задела…

А дальше?

Дальше — вот: из двух окон моих
Всё видно в их окне. Не муж и не жених
Он ей, но и не брат, — да вовсе ей не нужен!
За ужином сидят, — похороны, не ужин!
Молчат и не едят, — не разжимают губ.
Другой уходит спать.
…Я, может, груб и глуп, —
Зову слугу: гляди! — Тот смотрит, рот разинув.
— Зови ее ко мне!

Черт!

За десять цехинов!

Пришла?

Пришла. — Выходим в парк.
Отсчитываю ей монеты.
Смеется: — Думаете, нету
Цехинов у меня? — и шварк
Мне под ноги кошель!

Богиня!

Так и не ведаю поныне,
Мессэре, что ее за змей
Ужалил. — Окончанье просто:
Тот спал, а парочку друзей
В Чезену повезла повозка.
С тех пор не расстаемся.

Так.
А кто она? Откуда?

Мрак.
Туман. Обман. — Роман, быть может.
Быть может, злостный опекун,
Иль зверский муж, — ей мало лун,
Но этот век безумно прожит!

Позвольте мне вас потревожить…
Казанова и Капитан встают, столбенеют.
Синьоры…

Молния и мрак!
Санкта Мадонна! — Конь и шпоры!
Ах я подлец! Ах я дурак!

Ну, как вам нравится синьора?

Конфетка!

Ангел!

Божья мать!

Как быть? — Куда глаза девать?

Не правда ли, для первой пробы —
Недурно?

Сонм небесных сил!

Клянусь, никто домашней робы
С таким величьем не носил!

Отныне ни вина, ни карт.

Какие звонкие цехины!
Сейчас июнь.

Пусть подарит вам март
Такую дочку.

Вам — такого сына.

Им вслед, любезные друзья,
Со вздохом подымусь и я.

Так скоро?

Отчего так спешно?

Что делать, — срочные дела!

Мне ваша молодость мила.

Я ваш поклонник — неутешный.

Сегодня колечко, а завтра — запястье.

Сегодня безумье, а завтра — бесстрастье.

Смотрите — за новым
К другим Казановам
В окошко не лазьте!

Я больше не вор и не кошка, —
Я ваша раба.

Судьба ты моя! Роковое и грустное счастье!

Генриэтта?

Казанова?

Взгляд опущен…
Ты не счастлива?

Я счастлива — но тихо.
Мне когда-то на кофейной гуще
В нашем замке нагадала лесничиха…

В вашем замке?

Я ошиблась… Я случайно…
Ты не слушай…

Генриэтта, где твой замок?
Кто ты?

Тайна.

Ты не скажешь?

Тайна,
Казанова! — А кофейное гаданье —
Только сонное ворчанье глупых мамок.

Ты не веришь, верно, думаешь — я грубый,
Буду нежным, буду страшно осторожным.
Волком был, а буду шелком. — Можно
В этот локон мне поцеловать вас?

В губы!

Престранный праздник… Кавалеров — тьма,
А дам у нас…

Не может быть на небе
Двух лун…

Но звезды есть, кроме луны.
Прелестна — и до странности похожа
На лунный свет…

И на какой-то сон…

Никто друг другу не представлен.

Ясно,
Хозяин наш чудак — к тому горбун —
К тому влюблен — и вовсе не намерен,
Инкогнито ее раскрыв, стада
Вздыхателей к дверям ее пригнать…

А тот
С ней рядом, сух и жгуч, как адский уголь, —
Кто он?

Что за вопрос! Конечно, друг,
Не муж, конечно…

Я как будто где-то
Его встречал… Ну да — конечно, тот,
Что банк сорвал… Фарусси, иль Ферусси…