Антон Чехов - Том 29. Письма 1902-1903

Ну, будь здоровехонька, не хандри, не кукси. Кланяйся всем.

Твой А.

На конверте:

Москва. Ольге Леонардовне Чеховой.

Петровка, д. Коровина, кв. 35.

4186. В. А. ГОЛЬЦЕВУ

6 октября 1903 г. Ялта.

6 окт. 1903.

Милый Виктор Александрович, спасибо тебе большое, но, прости, я денег не возьму ни за что * . Ведь я же ничего не делал, или, вернее, сделал всего рубля на полтора.

Нет, голубчик, не обижай, не присылай денег и вопроса об этом не поднимай. В конце октября или в начале ноября приеду, тогда увидимся и поговорим, и если я буду работать, то и разговаривать не стану, возьму деньги. 200 руб. — совершенно достаточно.

У меня кашель и, извини за выражение, понос вот уже больше месяца. Ослабел малость.

Жму руку, целую тебя и обнимаю. Пиши мне при первой возможности.

Твой А. Чехов.

4187. А. М. ПЕШКОВУ (М. ГОРЬКОМУ)

6 октября 1903 г. Ялта.

6 окт. 1903.

Милый Алексей Максимович, с конца августа я нездоров, у меня кашель и понос (извините за выражение), я ослабел и работаю очень вяло, невесело. Сюжеты у меня есть и желание написать для сборника — тоже есть * , и притом очень большое. Около 20 я постараюсь засесть за рассказ * , и если засяду, то тотчас же уведомлю Вас.

Пьесу я окончил, но переписываю ее чрезвычайно медленно. 10-го окт<���ября>, вероятно, кончу и пошлю * .

«Юлий Цезарь», пишут, имеет большой успех * . В конце октября или в начале ноября буду в Москве * , стану смотреть пьесы, посмотрю, между прочим, «На дне» * . Ведь я Вашей пьесы еще не видел.

Крепко жму руку, будьте здоровы. Низко Вам кланяюсь.

Ваш А. Чехов.

Если увидите Чирикова, то передайте ему мою просьбу — пусть вышлет мне своего «Еврея» * .

4188. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

7 октября 1903 г. Ялта.

7 окт. 1903.

Дусик мой превосходный, очарование мое, здравствуй! Вчера приезжала ко мне Ольга Михайловна * , красивая дама, нужно было поговорить о деле, о попечительстве в гурзуфской школе; о деле мы говорили только пять минут, но сидела она у меня три часа буквально. Буквально, я не преувеличиваю ни на одну минуту, и не знаю, сколько бы она еще просидела, если бы не пришел отец Сергий * . Когда она ушла, я уже не мог работать, внутри у меня все тряслось, а пьеса моя, между тем, еще не переписана * , я еле-еле дотянул только до середины III акта… Тяну, тяну, тяну, и оттого, что тяну, мне кажется, что моя пьеса неизмеримо громадна, колоссальна, я ужасаюсь и потерял к ней всякий аппетит. Сегодня все-таки я переписываю, не беспокойся. Здоровье лучше, хотя кашляю по-прежнему. Сегодня получил от Чирикова * нежное, ласковое письмо. Он острит на двух страницах, но остроты его не смешны. Прислал мне фотографию свою и своей дочери, которую называет так: Новелла Чирикова. Но и это почему-то не смешно. А малый добрый и теплый. Пришлет мне свою пьесу, которую очень хвалит Горький * .

Когда будешь у Мюра, то купи пачку бумаги за 18 коп., на которой не пишут, и пришли мне с фуражкой при оказии. Сегодня буду мыть голову твоим порошком.

Зачем ты хандришь? * Ведь это так несправедливо! Ты дома, ты у любимого дела, ты здорова, мужа нет, но он скоро приедет. Надо быть умной!

Я еще не был в городе с тех пор, как ты уехала. А я не похудел с прошлого года, а чуть ли еще не пополнел: фуфайка (с пуговками около плеч) Егера тесна мне, очень тесна. Сегодня надел чистую рубаху. Костюм чистят каждый день. Перепадает дождик. Тепло. Ну, лошадка, прости, надо писать. Прекращаю письмо. Будь здорова, миленькая моя, господь с тобой. Я пишу тебе часто, почти каждый день. Не ленись.

Целую тебя в затылочек.

Твой А.

На конверте:

Москва. Ольге Леонардовне Чеховой.

Петровка, д. Коровина, кв. 35.

4189. Е. Н. ЧИРИКОВУ

7 октября 1903 г. Ялта.

7 окт. 1903.

Дорогой Евгений Николаевич, Вы легки на помине, Вас-то мне и нужно было! Мне писала про Вас жена, а главное — я так много слышал про Вашего «Еврея»! Я писал уже Горькому * : просил его прислать мне «Еврея», а теперь слезно Вас прошу об этом, не дожидаться нашей встречи в Москве. Пришлите, голубчик. Я прочту и тотчас же напишу Вам * . Пьес не на сцене я вообще не понимаю и поэтому не люблю, но «Еврея» я прочту внимательно, буду дополнять воображением недостающую сцену, и авось что-нибудь и выйдет из моего чтения. Если пьеса уже готова и удовлетворяет Вас, то как же ей не идти на сцене? Отчего не попробовать? Или, в крайности, отчего не перевести ее на немецкий язык? * Пришлите, быть может, надумаем что-нибудь.

Ольга Леонардовна пишет про большой успех «Ю<���лия> Цезаря» * . Воображаю, как там шумно!

Насчет рассказа для сборника * я уже писал Горькому. 20 сего октября пришлю письмо с извещением, что пишу или не пишу рассказ. А пока понос и кашель, и больше ничем похвастать не могу.

Про «Русскую мысль» не так Вы понимаете. Расскажу при свидании.

За портрет * Ваш низко Вам кланяюсь и жму крепко руку. И за Новеллу кланяюсь до земли. Как я жалею теперь * , на старости лет, что у меня нет дочки! Счастливый Вы человек. Свою фотографию дам Вам в Москве * , когда увидимся; надо ее добыть сначала у Опитца. Или же пришлю Вам фотографию, очень недурную, работы нашего ялтинского доктора Средина, если только увижу его скоро и если он расположен работать.

Вы, как пишете, «возитесь» с народным домом? * Нет, возиться Ваш еще будете, особенно с составлением репертуара. Этой штукой никогда и никому не угодишь.

Итак, позвольте мне ждать «Еврея». У меня есть Ваши «Пьесы» изд. «Знание» * и оттиск «Друзья гласности» * . Если «Еврея» нужно будет возвратить по прочтении, то я тотчас же возвращу, не задержу ни на один день.

Будьте здоровы и веселы, жму Вам крепко руку и целую Вас.

Ваш А. Чехов.

4190. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

8 октября 1903 г. Ялта.

8 окт. 1903.

Дусик мой, писать воззвание от женских курсов нельзя * , ибо мы имеем дело с частной просьбой курсистки Щедриной, а не с просьбой всех курсов. Ты посоветуйся с Гольцевым, он научит, что делать, или подожди моего приезда.

Ты пишешь, что вчера вернулась знакомая из Ялты и говорит, что у Кости очень болен сын и Костя сильно волнуется. Все вздор. У Кости сын был болен lapsus’ом recti, выпадением прямой кишки, общедетской болезнью, пустяшной, и давно уже Костя получил письмо, что сын его здоров. Повторяю, все вздор. У Кости манера: всем рассказывать ужасы.

В газетах о курсах уже писали с приглашением посылать пожертвования Стасову. Надо бы вот поскорее мою пьесу поставить и дать спектакль в пользу курсисток. А пьеса моя подвигается, сегодня кончаю переписывать III акт, принимаюсь за IV. Третий акт самый нескучный, а второй скучен и однотонен, как паутина.