Иван Крылов - Том 3. Басни, стихотворения, письма

Но где ж блаженство обитает,
Когда его в природе нет?
Где царство, кое он мечтает?
Где сей манящий чувства свет?—
Вещают нам — вне протяженья,
Где чувство есть, а нет движенья. * 35 Вещают нам — вне протяженья, Где чувство есть, а нет движенья — т. е. на том свете.
Очисти смертный разум твой,
Взгляни — твой рай перед тобой,
Тебя одна лишь гордость мучит;
Природа быть счастливым учит.

Имея разум ослепленный
И цену слаб вещей познать,
Напрасно хочешь вне вселенной
Свое ты счастье основать.
Вотще свой рай ты удаляешь
И новы благи вымышляешь.
Умей ценить природы дар
И, не взлетая, как Икар,
Познай вещей ты совершенство —
И ты себе найдешь блаженство.

Нет мира для меня, хотя и брани нет;
В надежде, в страхе я; в груди то хлад, то пламень;
То вьюсь я в небесах, то вниз лечу, как камень;
То в сердце пустота, то весь в нем замкнут свет.

Та, кем познал мой дух мучения суровы,
Ни быть рабом, ни быть свободным не велит;
Ни послабляет мне, ни тяготит оковы,
Ни смертью не грозит, ни жизни не сулит.

Гляжу не видя я — и молча призываю;
Ищу погибели — и помощи желаю;
Зову, гоню, кляну, объемлю тень драгой.
  Сквозь слезы я смеюсь; в печалях трачу силы;
И жизнь и смерть равно душе моей постылы —
Вот, Нина, до чего я доведен тобой!

Отчего сей свист унылый,
Житель рощей, друг полей?
Не из города ль, мой милый,
Прилетел ты, соловей?
Не из клетки ль на свободу
Выпорхнул в счастливый час,
И, еще силка страшась,
Робко так поешь природу?
Ах! не бойся — и по воле
Веселись, скачи и пой;
Здесь не в городе мы — в поле;
За прекрасный голос свой
В клетке здесь не насидишься
И с подружкой дорогой
За него не разлучишься.
Позабудь людей, друг мой:
Все приманки их — отравы;
Все их умыслы — лукавы.
Здесь питье и корм простой,
Но вкуснее он на ветке,
При свободе чувств своих,
Нежель корм богатый их
В золотой и пышной клетке.

Подруги милые! нарвите
Душистых, мягких трав скорей —
И мне из роз и из лилей
Постель вы свежу настелите.
Подруги милы, я томлюся,
В любви я таю, как в огне,
Скорей цветов насыпьте мне:
На них стрелой я протянуся.
  Скажите мне, любезные пастушки:
Гуляючи по рощам, по лугам,
Любезный мой не встретился ли вам?
  Где он? не скройте от подружки.

Скажи, прелестная девица, нам:
Кто сердцу твоему так драгоценен?
  Как нам узнать, кто милый твой?
  Скажи ты нам, каков собой
  И чем он от других отменен?

  Мой милый здесь меж пастухов
  Блестит, как между васильков
  Блистает лилия душиста,
  Или как между репейков
  Цветов царица — роза мшиста.
  Кудрями волосы его
  Волнуются вкруг шеи белой;
  Румянец, как багрец, его;
  Стан стройный, вид приятный, смелый,
  Огонь любви в его глазах;
  Улыбка нежна на устах.
  Он в поступи царю подобен,
  Но кроток, нежен и незлобен,
  Величествен, когда идет;
  Но речь его сладка, как мед;
  Его роскошное ласканье
  Волнует и палит всю кровь;
  Дух отнимает целованье;
  В его объятиях — любовь.

Весь день его искала я везде,
Его, кем дух, кем мысль и сердце страстно,—
И целый день искала я напрасно —
Любезного не встретила нигде.
Отдайте мне его, леса густые,
Поля, луга и берега крутые!
Металась я по рощам, по лугам;
Взбегала я на превысоки горы —
Лишь странников мои встречали взоры;
Тоске моей они смеялись там
И томное мне сердце разрывали.
Напрасно ты в исканье тратишь дни,
Неверен он, — вещали мне они —
Любезный твой твой жар пренебрегает;
За кем бежишь, тебя тот убегает;
Напрасно здесь его твой ищет взор:
Любезный твой, как лань младая, скор —
Уже делят вас пропасти глубоки,
Поля, леса и горы превысоки.

  Но кто с высоких сходит гор?
  Как солнце, вид его прекрасен;
  Как майский день, и тих и ясен:
  Таков его прелестен взор.
  Из глаз его катятся слезы;
  Так утром, чистою росой
  Унизанные, свежи розы
  Блестят небесною красой.
  Амуры милые, летите
  Навстречу вы к нему скорей,—
  Вы холодок от речки сей
  К нему, зефиры, понесите,
  И с луга чистого сего,
  Гоняя репейки косматы,
  Душисты легки ароматы,
  Повейте кротко на него.

Приди, утешь меня в моей тоске ты слезной;
   Приди, хоть час со мной побудь
   И припади на белу грудь,
  На пламенную грудь твоей любезной!
   Я, нежною своей рукой
  До розовых ланит твоих касаясь,
   Твоим дыханьем упиваясь,
   Свой пламень разделю с тобой;
    Печаль твою рассею,
Своими вздохами твою тоску развею;
    Смущенье утишу
      Я ими,
   И поцелуями своими
   Твои я слезы осушу.
  Жестокий! ты меня пренебрегаешь!
Или за смуглость толь меня ты презираешь?—
   Ах, если я смугла лицом,
   Лучи виновны солнца в том;
   А грудь моя, тобою страстна,
    Нежна, полна, прекрасна
     И высока,
Бела, как тонкие в день ясный облака;
Она на холмы тех высоких гор походит,
   С которых вечно снег не сходит.
  Что с круглостью равно моих ланит?
   И что пылчей любви огня,
   Который в сердце у меня
   И во глазах моих горит?
    Как стройны пальмы юны,
    Как прямы в арфе струны,—
    Таков природой дан
   Мне тонок, прям и строен стан.
  Я в легкости зефирам равномерна.
     Лишь чуть коли
   Ты мне покажешься вдали,
Тогда я по лугам, как молодая серна,
   Резвлюся, прыгаю, скачу —
  И сердцем, как стрела, к тебе лечу.
   Но что зефир так тихо веет
   Между ракитовых кустов?
   Кого он здесь будить не смеет?
   Какое легкое цветов
   Я чувствую благоуханье?
   Ах, не любезного ль дыханье
   Зефир в места сии несет?
   Ах, не оно ль, как сладкий мед,
   В мою грудь страстну, томну льется?
   Не тщетно крепко сердце бьется —
   Что вижу? — Так;— я зрю его!
   О радость! я нашла того,
   Кем столько дни мои мне милы!
   Завистников я вижу лесть.
   О небо! дай мне столько силы,
   Чтоб эту радость перенесть!
   Там спит он под кустами в поле,
   Как ночь, печаль моя прошла.
   Так! я любезного нашла
   И с ним не разлучусь уж боле.

Подружки, не шумите!
Подружки, не смутите
Его вы сладкий сон!
Там, скрывшися от зною
Под тенью древ густою,
Спит крепко, сладко он.
Подружки, не шумите!
Подружки, не смутите
Его вы сладкий сон!