Федор Достоевский - Том 15. Письма 1834-1881

В конце мая 1855 г. муж Марии Дмитриевны А. И. Исаев, долгое время находившийся в Семипалатинске без места, был назначен управляющим по «корчемной части» в г. Кузнецк (уездный город Томской губернии) в 500 верстах от Семипалатинска, куда и переехала семья Исаевых.

Имеется в виду уездный город Змеиногорск Томской губернии (теперь относится к Алтайскому краю), на дороге из Семипалатинска в Кузнецк, центр серебро-свинцовых рудников с большим горным заводом. Летом 1855 г. Достоевский дважды приезжал в Змеиногорск для встреч с М. Д. Исаевой (см.: Врангель. С. 64–66, 84–91).

Генерал-губернатором Западной Сибири с 1851 г. был Г. X. Гасфорт. Во время посещения Гасфортом Семипалатинска летом 1855 г. Достоевский пытался передать через него стихи вдовствующей императрице «На первое июля 1855 года» (см.: наст. изд. Т. 10. С. 342–344). Как пишет А. Е. Врангель, генерал-губернатор «наотрез отказал, добавив: за бывших врагов правительства никогда я хлопотать не буду; если же в Петербурге сами вспомнят, то я противодействовать не буду» (Врангель. С. 78). Однако в августе 1855 г. стихи, приложенные к рапорту Гасфорта, были направлены военному министру (см.: ЛН. Т. 22–24. С. 708). Возможно, что на решение Гасфорта ходатайствовать за Достоевского повлияло то, что стихотворение к этому времени уже было переслано в Петербург Врангелем и передано императрице через принца П. Г. Ольденбургского (см.: Врангель. С. 78–79).

Врангель вспоминал, что семья Исаевых стала для Достоевского самой близкой в Семипалатинске, он «пропадал у Исаевых по целым дням» (Врангель. С. 38–39).

«Во всем Семипалатинске, — рассказывает Врангель, — была одна дача с огромным садом, за Казацкою слободкою близ лагеря. <���…> Федору Михайловичу <���…> я предложил <���…> переехать ко мне из своей берлоги. Дача эта принадлежала богатому купцу-казаку и именовалась „Казаков сад”.<���…> В начале апреля мы с Федором Михайловичем переехали в наше Эльдорадо, — в „Казаков сад”» (Врангель. С. 42, 43).

Неустановленное лицо; возможно, приятельница Исаевой Елена Ивановна (см.: Врангель. С. 44).

Речь идет о семипалатинском судье П. М. Пешехонове, у которого часто бывал Достоевский.

Исаева, «натура страстная и экзальтированная», по словам Врангеля, «была начитанна, довольно образованна, любознательна, добра и необыкновенно жива и впечатлительна» (Врангель. С. 38).

Образ Вечного жида восходит к средневековой легенде об Агасфере, отказавшемся помочь Христу нести крест к месту казни и за это обреченном на вечные скитания. Образ получил широкий резонанс в мировой литературе и стал синонимом понятия «вечный скиталец».

Копал — уездный город Семиреченской области у северного склона Джунгарского Алатау.

Верный — ныне г. Алма-Ата.

Гриненко, Медер и Жунечка (сокращенное имя), — вероятно, знакомые Достоевского по военной службе.

По свидетельству Врангеля, у отличавшегося хлебосольством и добродушием батальонного командира Велихова Достоевский, являвшийся к нему, «как и всюду, в своей серой солдатской шинели», скоро «сделался домашним человеком» (Врангель. С. 25).

Сивочка — неустановленное лицо.

Врангель вспоминал, что еще в начале знакомства Достоевский, часто навещавший семью Исаевых по вечерам, «согласился давать уроки их единственному ребенку — Паше, шустрому мальчику восьми-девяти лет» (Врангель. С. 38).

В упоминаемом письме М. Д. Исаева сообщала, что ее муж умер 4 августа 1855 г. (см.: Сб. Достоевский, I. С. 385).

У М. Д. и А. И. Исаевых, как уже отмечалось, был один сын — Павел.

Очевидно, имеется в виду одна из книг шеститомного иллюстрированного издания историка А. И. Михайловского-Данилевского «Александр I и его сподвижники в 1812, 1813 и 1814 гг. Военная галерея Зимнего дворца» (СПб., 1845–1850).

А. Е. Врангель находился в это время в Бийске (см.: Врангель С. 126).

Крутов, — очевидно, сослуживец Достоевского или Врангеля.

С «красавицей Ольгой Абаза» (и «умницей Е. И. Гернгросс») Достоевский познакомился во время поездки в Змеиногорск (впоследствии обе эти дамы «оказали услуги и содействие Достоевскому по его делам» — Врангель. С. 89).

Об А. И. Бахиреве, брате командира роты, в которой служил Достоевский, А. В. Скандин в статье «Достоевский в Семипалатинске» пишет: «Он, окончивши кадетский корпус, много поработал над самообразованием и любил литературу: имел много дельных книг, выписывал „Современник”, а Некрасова знал наизусть. <���…> Достоевский и Бахирев близко познакомились и даже одно время жили вместе, на одной квартире. <���…> Когда же Ал. И. Бахирев поехал в отпуск, Достоевский снабдил его рекомендательными письмами» (ИВ. 1903. № 1. С. 216). Вероятно, одно из этих писем было адресовано Анненковой.

В «Дневнике писателя» 1873 г. (Янв. Гл. «Старые люди») Достоевский вспоминает о свидании в Тобольске с женами декабристов. Среди них была и Анненкова. Дочь и зять ее также приняли участие в судьбе писателя (см.: Громыко М. М. Ф. М. Достоевский и семья декабриста И. А. Анненкова // Политические ссыльные в Сибири. Новосибирск, 1983. С. 102–122).

Анненкова приезжала в Омск на крестины внучки в апреле 1853 г. (см.: Там же. С. 112–113).

Декабристы, бывшие в Тобольске, старались принять участие в судьбе петрашевцев: «Прасковья Егоровна Анненкова особенно хлопотала об этом. Наконец, дочь ее О. И. И<���ванова>, вместе с Натальей Дмитриевной Фонвизиной <���…> проникли в самый острог, где и познакомились с знаменитым писателем и его товарищами». Сообщается в заметке и о встречах Ивановой с Достоевским в Омске (см.: PB. 1888. № 4. С. 447).

Достоевский связывал надежды на перемену в своей судьбе с написанным летом 1855 г. стихотворением на день рождения императрицы (см. примеч. 3 к письму 42).

А. Е. Врангель по пути к месту службы в Семипалатинске в ноябре 1854 г. останавливался в Тобольске, где жили Анненковы (см.: Врангель. С. 11).

О. И. Иванова рассказывала Достоевскому о поразившем ее спиритическом сеансе, на котором был предсказан факт получения ею значительного наследства (см.: PB. 1888. № 4. С. 447).

Речь идет о К. И. Иванове.