Влас Дорошевич - Юмористические рассказы

— По делам был. В управе, потом в справочную контору…

— Ужели жениха чрез контору искал?

— Его самого. У меня, брат, хитрая механика теперь подстроена. С членом управы с одним познакомился. Обещался для меня в управе место столоначальника попридержать. Ты знаешь, это выгодно. Так вот по справочным конторам и хожу: нет ли какого-нибудь молодого человека без определённых занятий? Я ему место в управе, а он в благодарность чтобы на дочери женился. И ему хорошо, и мне выгодно: управский столоначальник — это, брат, по нынешним временам жених — слава Тебе, Господи! Конечно, это не скотобойщик, но всё-таки…

— Ну, и что ж?

— И на это не идут. Место, — говорит, — возьму с удовольствием, а к женитьбе расположенья. не чувствую! По газетным объявлениям ходил. Какой-то молодой человек 100 рублей предлагает, чтоб место ему доставить. «Вот вам, говорю, и без ста рублей и жена и место. И сто целковых целы останутся и жену ещё получите!» Да он, дурак, оказывается, уж женат. Детей семеро. Конечно, жену можно бы и отравить, у меня порошок такой есть, а детей по приютам…

— Иван Иванович!!!

— Да что ты мне «Иван Иванович!» «Иван Иванович!» Я сорок пять лет Иван Иванович! Была бы у тебя дочь на возрасте, — посмотрел бы я, что бы ты запел,

Зашли тут же на бульваре позавтракать.

Иван Иванович рыбу съел, но над котлетой задумался.

— Ты что ж, Иван Иванович, не ешь?

— Постой, — мне в голову одна мысль пришла.

— Что ещё?

— А знаешь ли, мне этот лакедрон очень нравится!

— Кто такой?

— Лакей, что нам подаёт! Приличный такой, почтительный! В Одессе немного и молодых людей таких найдёшь. Очень-очень приличен!

— Иван Иванович, да неужели же ты…

— Что ж тут такого необыкновенного? Что лакей? Так что ж, небольшое приданое дам, — сами ресторан откроем, жена по кулинарной части, окрошку будет делать, я по винной кое-что смыслю. Право, сейчас ему предложение сделаю!

Но подошёл кто-то из знакомых, и Ивану Ивановичу помешали.

— В другой раз, — решил он, — а теперь к себе на лиман поеду. Да что ты к нам никогда не заедешь? Заехал бы, окрошки поел. Ты хоть и женатый человек, а всё-таки заезжай, поешь!

Я собрался к Ивану Ивановичу как-то на неделе.

Подъезжаю, — слышу вопли.

«Батюшки, думаю, должно быть, Иван Иванович кого-нибудь благословляет».

Хотел было повернуть назад, как вдруг с дачи вылетает в растерзанном виде жена Ивана Ивановича.

— Спасите! — кричит. — Изверг меня уродовать хочет!

— Как так уродовать?

— А вот спросите у него, он на даче с хирургическими инструментами возится.

Вхожу.

— Иван Иванович, что ты тут за зверства. делаешь?

— Никаких, — говорит, — зверств; просто хотел. жене на носу оспу привить.

— Это ещё зачем? У неё не привита разве?

— Привита, и даже два раза, — этой зимой ещё прививала. А я хотел на носу — для спокойствия.

— Иван Иванович, опомнись, выкупайся, воды выпей, что ли…

— Да что ты меня за сумасшедшего принимаешь, что ли? Я, брат, знаю, что делаю! Это я для женихов.

— Для каких женихов?

— Для Олечкиных. Отыщешь для Олечки жениха, а он за мамашей ухаживает. Ведь нынче молодёжь какая! А будет нос в оспе, — небось, не станет ухаживать. Вот я и хотел…

— Иван Иванович!

— Да что ты ко мне пристал: «Иван Иванович!» Ты вот меня поздравь лучше! Подлеца поймал.

— Какого подлеца?

— А вот, за которым тогда по парку гонялся. Не миновал моих рук. — Благословлю!

— Как же это тебе удалось?

— А очень просто. Объявил всем сторожам, будто он у меня пятьсот рублей украл, и сто рублей награды обещал тому, кто приведёт.

— Иван Иванович, да ведь это клевета!

— Уж это там что бы то ни было! А только поймали и привели.

— Да ведь за это под суд можно!

— Вот, вот! И он меня из погреба судом пугает.

— Как из погреба?

— В погреб я его посадил. Запер и ключ у себя держу. Кормлю селёдкой, а пить не даю. Пока идти под благословение не согласится.

— Да ведь это истязание!

— Я и сам знаю, что истязание! А он согласись жениться, — вот и истязание кончится. Надо же их, наконец, заставлять жениться.

— Ох, Иван Иванович, попадёшь ты на каторгу!

— Не попаду, — согласится, Я на своём поставлю: благословлю. Долго не продержится. Он и теперь уж — в чём душа держится! Хочешь, пойдём, посмотрим!

Смотреть я не пошёл, но расчёты Ивана Ивановича сбылись.

Через два дня я получил пригласительный билет:

«Иван Иванович и Матрёна Карповна Фунтиковы имеют честь покорнейше просить вас пожаловать на благословение их дочери Ольги с коллежским регистратором Семёном Ивановичем Скриповым, имеющее быть в субботу, 20 июля, во дворе дачи Фунтиковых».

Я отправился.

Зрелище, которое мне представилось, было поистине изумительно.

Посреди двора два дворника держали за руки и за ноги распростёртого на земле «жениха», а Иван Иванович стоял над ним, плакал от умиления и говорил:

— Дети мои, благословляю вас, будьте счастливы!

В тот же вечер я встретил Ивана Ивановича в Гранд-Отеле.

Он был выпивши:

— Дочку замуж выдаю! Жениха нашёл!

И даже хвастает:

— А уж как её любит!!!

Человек-зверь.

Это придёт! (фр.)

Разговор записан с буквальной точностью со слов кузена Вово, отлично знающего деревню.

Редакция оставляет этот случай всецело на ответственности корреспондента.

Гунияди-Янос (Hunyadi-Janos), горькая минеральная вода источника из группы Офенских минеральных вод (близ Будапешта) в Венгрии. Вода обладает сильным слабительным действием.

Это всё уже было.

Конец века.

Дам и воспитанников учебных заведений просят не читать.

Жемчужно-серый.