Василий Жуковский - Том 4. Одиссея. Проза. Статьи

Валуев. — Петр Александрович Валуев (1815–1880), будущий министр внутренних дел, был женат на дочери П. А. Вяземского — Марии Петровне.

…граф Вьельгорский находится у великой княгини… — Имеется в виду Михаил Юрьевич Виельгорский (см. прим. на cтр. 704), находившийся у великой княгини Елены Павловны — жены великого князя Михаила Павловича.

…докторов Арендта и Спасского… — Николай Федорович Арендт (1785–1859) — лейб-медик Николая I; Иван Тимофеевич Спасский (1795–1859) — домашний врач Пушкиных.

Князь Мещерский. — Имеется в виду Петр Иванович Мещерский, женатый на дочери Карамзина — Екатерине Николаевне.

Полковник Данзас. — Константин Карлович Данзас (1801–1870). В 1837 г. Данзас был в чине подполковника инженерных войск.

д'Аршиак Огюст — виконт, секретарь французского посольства, секундант Дантеса.

…письма, которое им было написано к министру Геккерну… — Имеется в виду письмо Пушкина к барону Геккерену от 25 января 1837 г., в результате которого последовал вызов со стороны Дантеса.

…написал письмо к Ишимовой (сочинительнице «Русской истории для детей», трудившейся для его журнала). — Книга А. О. Ишимовой, вышедшая в декабре 1836 г., называется: «История России в рассказах для детей». А. О. Ишимова (см. прим. на стр. 708) по просьбе Пушкина перевела для «Современника» пять драматических сцен английского драматурга Барри Корнуола (1787–1874).

…в этом письме, довольно длинном… — Письмо Пушкина к Ишимовой от 27 января 1837 г. не отличается большим размером (в печатном виде оно занимает около 10 строк), но это последнее из написанных им писем, по верному замечанию Жуковского, «есть памятник удивительной силы духа».

…это был Геккерн… — Имеется в виду Дантес, принявший фамилию своего приемного отца, барона Геккерена. (См. прим. на стр. 706.)

«Карамзина? тут ли Карамзина?» — Имеется в виду вдова H. M. Карамзина Екатерина Андреевна.

Скажи государю, что я желаю ему долгого, долгого царствования… — П. Е. Щеголев в своей книге «Дуэль и смерть Пушкина» путем сопоставления различных фактов и показаний современников доказывает, что вся эта фраза, приводимая Жуковским, не была произнесена Пушкиным, который на самом деле просто просил передать благодарность Николаю I, обещавшему оказать покровительство его семье.

Доктор Даль. — Владимир Иванович Даль (1801–1872) — писатель, этнограф и языковед, врач по образованию.

…это распоряжение поймешь из приложенного плана… — Жуковским был нарисован план последней квартиры Пушкина в доме на Мойке.

…великая княгиня, очень любившая Пушкина, написала ко мне несколько записок… — Имеется в виду великая княгиня Елена Павловна, осведомлявшаяся о ходе болезни Пушкина.

…я отдавал подробный отчет ее высочеству… — Эти письма Жуковского к Елене Павловне до нас не дошли.

Что думал этот почтенный Барант… — Гильом-Проспер Барант (1782–1866) — французский писатель, дипломат и историк, посол Франции в России.

Тургенев — Александр Иванович. (См. прим. на стр. 685.)

…Е. И. Загряжская, граф и графиня Строгановы. — Екатерина Ивановна Загряжская (1779–1842), Григорий Александрович Строганов (1770–1857) — родственники жены Пушкина.

…это был день моего рождения. — Жуковский родился 29 января 1783 г.

35. А. Х. Бенкендорфу. <���Февраль-март 1837, Петербург> *

Впервые (отрывки) — в книге академика А. Н. Веселовского «В. А. Жуковский. Поэзия чувства и „сердечного воображения“», СПб., 1904; полностью — в книге П. Е. Щеголева «Дуэль и смерть Пушкина», П., 1916. В настоящем издании публикуется первоначальный черновик письма к Бенкендорфу без последующих исправлений, внесенных Жуковским в писарскую копию. До сих пор остается не выясненным, было ли оно послану адресату. Александр Тургенев находил его слишком резким и чреватым опасностью для Жуковского и его друзей.

Письмо к Бенкендорфу пронизано той же тенденцией, которая легла в основу письма к С. Л. Пушкину: любой ценой реабилитировать покойного поэта, снять с него обвинения в политической вражде к существующему режиму, вычеркнуть его из списка «героев 14 декабря», превратить в приверженца николаевского самодержавия. Все это, по мнению Жуковского, было необходимо для спасения литературного наследия Пушкина, которому, несомненно, угрожала опасность со стороны Николая I и Бенкендорфа. В противном случае не было никакой необходимости в защите Пушкина, ибо ему уже ничто не могло угрожать: он был мертв, но его бессмертные творения могли быть подвергнуты запрету и гонениям. Об этом Жуковский был осведомлен больше чем кто бы то ни было. Не случайно Жуковский разбирал пушкинские рукописи под наблюдением жандармского генерала Дубельта, ибо эти рукописи, по убеждению царя, таили в себе политическую крамолу.

Жуковский, по тактическим соображениям, отводит Николаю I исключительную роль в формировании мировоззрения Пушкина после освобождения из ссылки. С 1826 г. поэт под «благотворным» влиянием царя якобы отказался от оппозиционных настроений, от «заблуждений» молодости. Однако письмо Жуковского исполнено непримиримых противоречий: с одной стороны — идиллия во взаимоотношениях между царем-благодетелем и «благонамеренным» Пушкиным, а с другой — картина травли гениального поэта, картина, нарисованная правдивым и негодующим пером. И хотя Жуковский старательно подбирал самые осторожные выражения и слова, но и в них звучит резкое осуждение Бенкендорфа и Николая I, мучивших Пушкина, глумившихся над ним. Это, конечно, свидетельствует о том, что Жуковский очень хорошо понимал жизненную драму Пушкина, над которым как дамоклов меч висело неусыпное «попечительство» царя и шефа жандармов. Поэтому страницы письма, посвященные прославлению Николая I, который якобы «присвоил» себе Пушкина, выглядят не только неубедительно, но нестерпимо фальшиво.

Генерал Дубельт донес… — Николай I поручил Жуковскому разобрать бумаги Пушкина. Однако это распоряжение было вскоре отменено, и к Жуковскому был приставлен в качества помощника, а на самом деле в качестве наблюдателя, начальник корпуса жандармов Леонтий Васильевич Дубельт (1792–1862). Эта мера, оскорбительная не только для памяти Пушкина, но и для Жуковского, раскрывает подлинное отношение царя к покойному поэту. Жуковский и Дубельт приступили к разбору пушкинских бумаг 7 февраля 1837 г.

Корбова рукопись, о коей писал граф Нессельрод… — Имеется в виду «Дневник поездки в Московское государство в 1698 году» Иоанна-Георга Корба, опубликованный в Вене в 1700 г. Пушкин, вероятно, пользовался рукописным переводом «Дневника». Рукопись была, по-видимому, получена Пушкиным через посредство министра иностранных дел, графа Карла Васильевича Нессельроде (1780–1862).