Константин Станюкович - Том 10. Рассказы и повести

Она с таким страстным увлечением рассказывала подробности чужих любовных отношений, словно бы сама присутствовала при интимных свиданиях любовников и словно бы сама смаковала этими подробностями, созданными ее пылкой фантазией.

«Вот какие жены, и какая я!» — говорило, казалось, все это злословие.

Вики только возмущался, что кузиночки Вава и Лина и все эти знакомые дамы такие бесстыдные и бессовестные и мужья такие слепые или подлые, безмолвно признавшие «menage a trois» [25].

И Варенцов, казалось, еще более ценил свой «menage» [26]и думал:

«Какая Лина чудная, и какой он безукоризненный, любящий муж».

— Да… Мы счастливы, Лина! — почти что умиленно произнес он.

И скоро они пошли в столовую пить чай.

Когда Лина подала мужу стакан, она сказала:

— Ну, разумеется, твой отец будет недоволен…

— Еще бы!

— Ты извини, Вики. Он просто обозленный, бессердечный циник… Какой он отец!.. Разве ты ему близок? Только иронизирует и хихикает раз в неделю, когда обедает. Он ведь воображает, что только он умен и все понимает… Наверное, скажет мне какую-нибудь гадость.

— Тебе-то за что?

— За то, что вообразит, будто ты из-за меня переменяешь службу…

— Нет, Лина… Он знает меня. И сделает мне настоящий бенефис…

— Не обращай внимания. Точно не знаешь своего родителя… На старости юбочник… Бегает за всякой… Воображает, что может иметь успех… Один срам… И еще смеет читать тебе нотации.

— Промотал состояние; в шестьдесят лет ни положения, ни средств. По уши в долгах и проблематические заработки. Легкомысленный и беспутный человек! — не без снисходительного сожаления проговорил Варенцов.

— Но, Вики… Ты не волнуйся и не спорь с ним, если он устроит тебе бенефис. Он — все-таки отец. Не раздражай его. А я куплю к обеду хорошего красного вина. Он и отойдет…

— Разумеется, спорить с ним не буду… Бесполезно…

И прибавил:

— Недурное вино можно иметь и за рубль, Лина.

Лина нашла, что за рубль отличное, и спросила:

— Верно, твой отец еще не вернулся?

— Шатается где-нибудь за границей.

— На какие же это деньги?

— Какой-нибудь учебник продал и, конечно, за бесценок… Но, кажется, получил тысячу. А вернется — без гроша.

— Ты, Вики, предложи ему… немного денег… Это его тронет… Так, рублей пятьдесят…

— Не возьмет. И без меня вывернется… Точно не знаешь фатера, Лина. Верно, мы скоро его увидим и, конечно, в модном сьюте * , — с улыбкой проговорил Варенцов.

— И опять поселится в какой-нибудь меблированной комнате… Несчастный!

— Да, Лина… А ведь мог бы быть попечителем округа… Во всяком случае, получал бы три тысячи пенсии, если бы не легкомыслие — этот эффектный выход из университета!.. И сам виноват. Сам! — сентенциозно, с серьезным видом прибавил Варенцов и словно бы аккуратно занумеровал свою беспристрастную, вполне законную резолюцию, приканчивая ею дело о беспутном отце, ех-профессоре [27]Николае Петровиче.

Лина еще строже подтвердила:

— Конечно, сам виноват.

И о беспутном отце больше не говорили.

Варенцов, единственный сын, когда-то очень любимый отцом, все-таки испытывал чувство смущения и трусости при мысли о встрече с «фатером», которого высокомерно считал легкомысленным, а себя — необыкновенно последовательным и основательным человеком.

Но эти неприятные ощущения скоро прошли. Лина снова заговорила о дальнейших предположениях будущего устройства. И снова перечисляла все, что следовало бы купить, без чего нельзя обойтись и что можно пока не покупать.

— Как думаешь, милый? — спрашивала Лина.

Противоречий почти не было. Вики был в щедром настроении, и Лина старалась им воспользоваться.

— Пойдем-ка, Вики, и запишем, что нужно купить…

Супруги пошли в «уголок».

Лина распустила свои роскошные волосы, присела к письменному столику и стала набрасывать примерную смету расходов.

Варенцов ходил по комнате и по временам останавливался перед Линой я спрашивал:

— Ну, сколько, Лина?

— Подожди, милый… Подожди…

Когда Лина подвела итог, он так превысил цифру предположенного займа, что Лина не хотела показать этой цифры мужу и должна была уменьшить цены на многие предметы.

Но все-таки тысячи рублей мало.

И Лина озабоченно проговорила:

— Придется многого не покупать или покупать дрянь… А по-моему, порядочные вещи выгоднее. Не правда ли, Вики?..

— Конечно…

— Так я многое исключу… Кабинет тебе необходим… Гостиную переменим… «Гнездышко» оставим, как оно теперь… Белье себе, два платья и капот — не сделаю… Только одно простенькое. И в этом капоте похожу. Ведь не очень затаскан, Вики?

Варенцов был тронут деликатностью Лины.

Он горячо протестовал против такого сокращения. Лина должна сделать для себя все, что назначила.

— Лучше повременим с новой гостиной, Лина.

— Так ты хочешь, чтобы тебе больше нравилась порядочно одетая жена? — с шутливым кокетством проговорила Лина. — Изволь, Вики! Сделаю два платья и капот у хорошей портнихи и закажу белье… Я, право, обносилась… Какой хочешь капот?.. Красный идет?

— Очень… Тебе идут капоты…

— Так сделаю красный… И прикажешь, чтобы я сделала из нашей спальни хорошенькое гнездышко? Разумеется, устрою. И не будет дорога. А с гостиной подождем? Очень уж она у нас скверная… Впрочем, как хочешь…

Но Лина не хотела об этом и думать.

«Без гостиной какая же будет уютная квартира!» — подумала молодая женщина и про себя решила, что будет и новая гостиная.

— Ой, ой! Уж двенадцать! — воскликнула Лина, взглянув на свои маленькие часы на письменном столе. — Нам рано вставать. Завтра еще наговоримся, а теперь не угодно ли, Вики, спать…

Она поднялась и потянулась.

— Спать хочется.

И Лина взглянула на Вики значительным, серьезным и словно бы застланным взглядом, прильнула к его губам и, заалевшая, отводя губы, сказала:

— А знаешь ли что, Вики?

— Что, красавица?

— Не займем ли лучше две тысячи и сразу устроимся? Дядя Вася даст в долг с рассрочкой… Он любит тебя и не откажет. Я сама его попрошу… Не правда ли, милый? У него ведь есть деньги, хоть он и скрывает. И какое нам дело, откуда они?.. Ну, иди, ложись. А я только завьюсь — и спать!

На следующее утро Варенцов поехал во фраке к Козлову, а Лина в черном стареньком платье поехала на Васильевский Остров к дяде Васе.

Дядя Вася был второй брат ex-профессора Варенцова, действительный статский советник, член совета министра, получающий очень скромное жалованье. Но он не жаловался на судьбу и обиженным себя не называл, хотя иногда и говорил, что нынче престиж дворянства падает.

Старый холостяк, Василий Петрович Варенцов был, как и любимый им племянник Вики, аккуратный и чистенький, всегда сдержанный, вежливый и любезный. Дядя признавал родственные чувства и очень ценил внимание к себе, особенно тех племянниц и племянников, которые не жаловались ему на свои скверные денежные дела.