Владимир Маяковский - Футуристы. Первый журнал русских футуристов. № 1-2

Наконец ВЕСНА, попахивая о-де-колоном
С васильками БУМАЖНЫХ ГЛАЗ
При каждом шаге с (поклоном!..)
(Услужливо!!!) распахивая газ,
ПРОСКАКАЛА(ветренница!!) мимо
Вослед за двугими…
Было неумолимо Ее имя.

Мускулатура туч напряжена вечерне
Скользящие у сих углов
Заботою фиалково дочерней
Перепелов
Глаза вечерних луж
Следили неустанно
Идущего к закату пешехода
Всеобщий муж v
Упрятавший обманно
Приманку рода
Мускулатура туч рассечена закатом
Над колкостью весеннею дорог
О подойди о будь мне другом братом
Луны воздевший первый тонкий рог.

Ленивой лани ласки лепестков
Любви лучей лука
Листок летит лиловый лягунов
Лазурь легка
Ломаются летуньи листокрылы
Лепечут ЛОПАРИ ЛАЗОРЕВЫЕ ЛУН
Лилейные лукавствуют леилы
Лепотствует ленивый лгун
Ливан лысейший летний ларь ломая
Литавры лозами лить лапы левизну
Лог лексикон лак люди лая
Любовь лавины = латы льну.

Ты как башня древнем парке
Под иглой дневной луны
Ты как нитка солнца Парки
Все слова низведены
Обольщая упоеньем
Мир открытостью влечет
Глубины соединенья
Видишь нечет видишь чет.

Плаксивый железнодорожный пейзаж.
(иногда проходит поезд)
Насыпь изогнулась
Ихтиозавр
Лежащий в болоте
Забытых литавр
Ржавые травы
  вонючие воды
     неба прогнившего
           своды
         но гордо подъяты
           красные симафоры!..
          но злобно проклятый
          лукавствали взоры
     чахлыя встречи
  изломаны плечи
Живая едва
Шелестит трава
Заржавелых литавр
Гниющий ихтиозавр
Железнодорожная насыпь
Бросить
  на сыпь
     А воздух гор = двухспальная кровать.

РОССИЯ за окном как темная старушка
О угольки загробных деревень
Рассыпанных (гусиная пастушка,
дымяще тлеющ пень)
САМУМ И ТЬМЫ и долгих грязных далей
ПЕЩЕРНАЯ и скотская и злая
Блестинками иконными эмалей
И сворой звезд проворных лая
А я как спирт неудаачный плод
На черном мирте = неба синий рот…

Зима идет глубокие калоши
И насморки и постоянный кашель
И нас отшельников будничные рогожи
Вытачивает грудь чахотки злобной шашель
Наград одни лишь гнусные остатки
Далеких роз смердеют мощи
А СЧАСТИЕ? — оно играет прятки
Осенних грубостей неумолимой роще.

С … е вечерних … аров
Под пальцами истерзанной волны
Все было тщетным мне сугубно даром…
А трепеты роженицы весны…
С … е вечерних облаков
Над тишиной определенных крыш
(Всех толстяков подпольный шиш)
А поезд КАК ДИТЯ вдруг приподнял руба Шку
И омо Чил (прибре Жность) = насыпь) куст
И ланды ШИ вол Шы И сладостную ка Шку
И деву Шку упав Шую без Чувств.

Всюду лег прозрачный снег
На заборы на карнизы
На реки унылый брег
Пали ветреные ризы
Ночь придет умрет старик
У окна окаченея
Неутешная Лилея.

Портреты на стене =
Большие мухи
О мерзостной весне
Далекой слухи
Столы — где писаря
Ведут тюрьмы дневник
А бледная заря
Затоптанный родник
Окурки и следы
Заплеванных калош
И бурки и суды
Скандальный труп — дебош
Портреты на стене =
Раздавленные мухи
О жертве о весне
Непостоянны слухи.

Славка беботеу-вевять!
Лесное божество в распушенных стеклянно
волнистых полосах
но знаю я, пока живу.
Что есть «уа» что есть «ау»

Гроб леунностей младых
Веко тяжкое упало
Смертич смерч снег жених
Я всю жизнь тебя искала

Мелководы в дальних водах
Рыбных игр звенит струя
Манна манна даль свободы
Дети дети это я!..

оюнелых тучегонностей младых
невинь медокогласная сидела на кусте
Мужуния Мужуния
вдвоем ворожили на общем кусте
Что были — не знаю. Что еси — не хочу
Что будет — рыдаю! что будет — молчу
  Женун и жеуль
  Мы один в дреме лесной
  Мы в друг друга влюблены
  Не подруги не жены
  Мы друг в друга любуны
  Поженовники, Полюбовники
  Не невесты Ни жены
  Мы один в стране зеленой.

Поправ печерские шафраны,
Печально чертишь лоб врага
Сквозь аракчеевские раны
В оранжерейные снега,
Чтоб Михаил, а не Меркурий
Простил золотоносный рост,
Соперничающий в лазури
С востоками софийских звезд,
За золотые, залитые
Неверным солнцем первых лет
Сады, где выею Батыя
Охвачен университет.

Ко мне вот-вот вдруг прикоснуться,
Уж ветер волос шевелит,
И заклинанья раздаются
Под сводом безразличных плит.
Но я молю с кривой улыбкой
Твою изменчивую лень,
Что если бы, хотя ошибкой,
Ты на меня роняла тень
И если б твой любовник вялый,
Покорный медленным устам,
Прикрыл хотя частицей малой
Моих телес заметный гам.
Сереет сумрак подземелья,
Врагов звончее голоса,
И кроет от ночного зелья
Мой лоб кровавая роса.