Сергей Лукницкий - Киллеров просят не беспокоиться

Эта пассажирка так и не вспомнила о младенце, пока стюардесса не догнала ее уже у выхода из здания аэропорта. Только тогда ту охватил ужас. Побежала через все поле...

Сейчас Витя Фоменко стоял возле двери, ведущей вниз, в багажное отделение, в отсеке между двумя салонами -- первым и вторым.

Таня Парсегова шла по левому ряду, открывая и захлопывая верхние отсеки для ручной клади. Приходилось подниматься на носки, подпрыгивать, а то и рукой проводить по полке, они хоть и невысоко встроены были, но закруглялись в глубину, не сразу и разглядишь, пустая полка или опять кто-то забыл сумку с провизией или собственного ребенка.

Почему-то Витя подумал, что это снова ему кричат, чтобы он не морозил собратьев. Похоже, Татьяна визжит. Витя высунулся в передний салон: стюардесса сидела на ручке кресла среднего ряда, ее била крупная дрожь. "Неужели так холодно?" -- удивился Витя и со всеми остальными направился к Тане. Она вдруг вся сжалась, будто ее замутило, и, как обезьянка, упала в кресло, забилась в судороге, отчаянно замахала руками. Первой к ней подскочила Рая, прижала к себе голову девушки, погладила по каштановым волосам. Таня зарыдала, с ужасом глядя на полку.

-- Танюша, что? -- быстро спросил Витя. -- Что с тобой, зайчик?

Татьяна показала пальцем вверх. Витя Фоменко обернулся, заглянул в открытую дверцу да так и обомлел. Из белого пластикового отсека для вещей на него уставился мертвый взгляд согнувшегося в три погибели мужчины.

Витя тоже вперился взглядом в стеклянные глаза мертвеца, чувствуя, что и ему, как и Татьяне, сейчас станет плохо.

-- Уведите женщин, -- крикнул он ребятам-бортпроводникам, еле ворочая языком, -- но недалеко, в средний салон. А сами возвращайтесь. Стас, вызови милицию аэропорта. Задержите командира корабля или позвоните ему на мобильный, если он уже уехал. Прыгунов, встань здесь и никого не пускай.

А сам, превозмогая дрожь, протянул руку к шее трупа, нащупал артерию: человек был действительно мертв.

-- Рая, -- позвал он стюардессу, та обернулась, и Витя попросил ее: -Подойди. Взгляни, пожалуйста: это наш?

Та подошла к полке, заглянула. Получше вглядевшись в лицо мертвеца, прошептала:

-- Нет, Виктор Павлович. -- Зябко передернула плечами и ушла в другой салон.

2

Минут через двадцать к самолету, подогнанному к ангару No 7, подъехала черная "Волга" следственного управления окружной прокуратуры. Водитель выключил мигалку на крыше. Советник юстиции Нахрапов долго выбирался из машины, долго собирался с силами, чтобы взойти на трап, долго перебирал ногами ступеньки. Он был в легком светлом коротком плаще, во-первых, потому, что ездил исключительно на легковом автотранспорте; во-вторых, ему всегда было жарко. Он был из тех людей, объемы которых не создают какого-либо отталкивающего впечатления: большой рост скрадывал его тучность; большие яркие глаза, по-детски пушистые ресницы, косая черная челка с седой прядью вызывали у людей симпатию. От такого добродушного увальня ждали шуток и приколов, коими он и жонглировал, пока вдруг не впадал в ярость, заметив, что начинают смеяться не над его остроумием, а над его простодушием. Впрочем, причиной нервозного характера Нахрапова были комплексы, глубоко засевшие в нем самом. Но как ни грозен, как ни непредсказуем он был в минуты раздражения, все-таки подчиненным было интересно с ним: от него всегда исходило таинство причастности к "бомонду" этого края.

В среднем салоне толпился народ: человек восемь из команды, пятеро членов экипажа, оперативники. У входа в первый салон стоял милиционер из дежурной части аэропорта, одетый в зимнюю форму. Узнал Нахрапова, отдал честь.

-- Да сними ты шапку-то, хорек, -- пошутил Нахрапов, -- запаришься.

Он прошел в салон. Остановился у занавески, отделяющей кухонный отсек, вгляделся вперед. По проходу к нему неслась овчарка, таща на поводке своего проводника. Они промчались мимо Нахрапова, тот успел спросить:

-- Взяла?

-- Похоже, порошок учуяла, товарищ полковник, -- крикнул тот, слегка повысив Нахрапова в звании, и слетел кубарем вниз по ступенькам трапа, за ним пробежали еще два милиционера.

-- Так, поглядим, -- сквозь зубы пробормотал Нахрапов и очень медленно стал приближаться к месту происшествия. Спросил: -- Что тут у вас?

-- Приветствую, Алексей Николаевич, -- сказал дежурный следователь УВД Александр Полковский, вставая и протягивая руку. -- Катафалка там не видно?

-- Если мне говорят: "приветствую", это еще надо проверить.

-- Все с вами ясно.

-- Погоди, а где труп-то? -- Нахрапов все еще не видел самого главного и уже начал думать, что, не дождавшись его, тело отправили в лабораторию.

-- Вот здесь. Мы ведь сами только что прибыли. Знакомьтесь, Василий Петрович Смерш, эксперт-криминалист.

-- Эк тебя закодировали -- Смерш! -- усмехнулся Нахрапов, протягивая руку новому лицу в УВД. -- Откуда в Новый Уренгой?

-- Из Актау, -- ответил тот.

-- Беженец, что ли?

-- Вроде того.

-- Ладно, -- кивнул Нахрапов, будто санкционировав что-то. -Кто-нибудь сегодня покажет мне жертву?

Лысеющий следователь Полковский, бледный скуластый мужичок, с очень узкими, словно застывшими в смехе глазами, так же, как недавно Танечка, указал на полку.

-- Так чего ж ты сидишь, я, что ль, буду мошонку надрывать? Лезь! -Нахрапов осмотрел края полки, надулся. -- Смерш, ты все здесь обследовал? Фото сделали?..

-- Да, можно вынимать.

Нахрапов недовольно отметил, что сам себя поставил в роль просителя. Он обернулся к Полковскому:

-- Ты, старик, постели-ка мне его здесь в проходе, -- Нахрапов имел в виду труп, -- а я пойду девчонок пощиплю.

Не успел Нахрапов войти в средний салон, как сзади послышались истошные вопли следователя и понятых, которые тихонько сидели в первом салоне. Нахрапов поспешил назад. Когда он вернулся в салон, все присутствующие там повскакивали на сиденья кресел и в ужасе глядели на уложенный в проходе труп. Нахрапов не поверил своим глазам: ногу жертвы обвивала змея умопомрачительной раскраски. Сочетания розового, красного, черного и желтого цветов рябили в глазах, словно аляповатый итальянский галстук.

Как всем подсказывала интуиция, змея была ядовитая. Она прямо-таки впилась в бедро мертвого человека и теперь лишь слабо извивалась, но едва Нахрапов сделал шаг в ее сторону, оторвалась от своей жертвы и подняла голову. Тот застыл как вкопанный. Темные влажные глаза пресмыкающегося немигающе уставились на Нахрапова. Змея тихонько зашипела и будто бы даже улыбнулась ему. У прокурора шевельнулись волосы на затылке, гипнотический взгляд змеи сковал его сознание.

В этот момент то ли случайно, то ли специально Смерш нажал на кнопку фотокамеры, сработала вспышка, направленная на змею, а судебно-медицинский эксперт, крупная, боевая Людмила Николаевна Прокубовская подошла к змее с затылка и, накрыв ее голову гигиеническим мешочком, бросила пресмыкающееся одной рукой, а другой крепко закрутила его.