Сергей Лукницкий - Киллеров просят не беспокоиться

-- Горяч, горяч, -- смеялась Анна Михайловна, -- здорово мы тебя разыграли.

-- Ты смотри, Анют, не увлекайся розыгрышами, могу от усталости и не понять юмора.

Нестерова сильно встряхнули те чувства, которые он испытал, стоя в прихожей.

-- Ладно, что же ты гостя не кормишь?

-- Экономлю физические силы: тебя ждали.

-- Алтухов, старик, откуда ты свалился? -- Нестеров наконец-то очухался, и они обнялись с другом, а в последнее время и мужем лейтенанта Женечки Железновой.

Он говорил, что попал теперь в четвертое измерение: друг стал мужем его помощницы, а дочь бывшего однокурсника, Женечка, стала женой его коллеги и друга. Замкнутый круг и сплошное нарушение трудового законодательства и служебных уставов.

Пошли в комнату: Анна Михайловна не любила, чтобы ей мешали готовить и собирать на стол. Едоки должны были являться к трапезе, когда живописная картина сервировки и вкусно пахнущих соблазнительных яств уже завершена.

-- Костенька, по тебе жена истосковалась, где тебя носит? -- спрашивал Нестеров, усаживаясь в кресло и потягиваясь.

-- Куда Родина пошлет, -- односложно отвечал Алтухов.

Он, как обычно, лоснился бронзовым загаром на коричневом лице. Хотя в последнее время заметно сдал, шея почему-то пошла морщинами, но лицо было еще гладкое.

-- Как там поживают буржуины проклятые, буржуинствуют? Рассказывай.

-- "Чайки манят нас в Порт-Саид"... -- кстати, Коля -- это город такой на северо-востоке Египта, на побережье Средиземного моря, у входа в Суэцкий канал...

Ветер зной из пустыни донес.

Остается направо -- Крит,

А налево -- милый Родос.

-- Что-что? -- изумился Нестеров. -- Так ты был в Африке? А случайно не в Северной Африке был?

Алтухов кивнул, а Нестеров расстегнул верхние пуговицы рубашки и закатал рукава, он уже не сомневался, что само провидение участвует в том, чтобы сводить его с Алтуховым на одних и тех же расследованиях, на одних и тех же дорогах.

-- Их замечают в пустыне -- ventuntur in desertis.

-- Чего ты так разволновался, что с тобой? -- удивился Алтухов. -- Я все тебе расскажу, но сначала ответствуй, где моя женщина, куда ты ее дел?

-- Женечка? Соскучился? Скоро приедет уже, если еще не приехала. У нас сегодня был трудный день, возились со всякими подонками.

Алтухов позвонил домой и действительно застал жену, только что вошедшую в квартиру. Нестеров вытянул трубку из рук друга и пригласил Женечку к себе. Потом налил себе и Алтухову по пятьдесят граммов водки и, махнув рукой на сон и отдых, набрал номер Снегова. Алтухов с беспокойством спросил Нестерова, уверен ли он в том, что делает.

-- Ты ведь случай с пропавшим гражданином России разбирать ездил?

Алтухов так и ахнул: откуда? Откуда мог узнать Нестеров про его задание?

-- Интуиция, брат, плюс эрудиция, -- похвастался Нестеров. -- Ну, нашел ты своего Терехова?

-- Пока что да, -- ответил Алтухов, -- но там такое! Лучше и не спрашивай!

Нестеров вызвал Снегова к себе, крикнул жене на кухню, что гостей будет втрое больше и прилип к Алтухову всем своим вниманием.

-- Что это значит: ты его пока что нашел? Давай в общих чертах, пока народ не подъехал.

Алтухов поведал Нестерову странную историю о дальнейшей судьбе Евгения Олеговича Терехова на египетской земле.

-- Послушай, ну это же просто фантастика, ты ведь помнишь, Костя, как мы с тобой в институте столкнулись, еще на вступительных: сели за одну парту, напичканную шпорами, а? И как мы эти шпоры себе в штаны запихивали, чтобы в конце сочинения на нас не подумали? Как в семьдесят пятом чуть не поубивали друг друга в перестрелке с бандой Арнольда Бочина, а оказалось, что делом занимались наши ведомства с двух сторон, так и подошли к их даче. Помнишь, было даже так, что твой отец в юности чуть не женился на моей мамочке? Это же просто судьба! Теперь ты уже сделал половину моей работы в этом расследовании, а я только узнаю!

-- Да ты погоди, -- перебил его Алтухов, -- это еще не все. Дипломатические делишки -- ладно. Сейчас египетская полиция вплотную занимается русской наркомафией, и выясняются жуткие вещи: там у них столько наших граждан пропало, как в воды Нила кануло, что Чичиков бы позавидовал. Стали смотреть списки въехавших в страну по туристическим путевкам в этом сезоне -- человек двадцать не выехало обратно ни водным путем, ни на верблюдах ни в какую из сторон. А ведь среди перебежчиков высокие государственные чиновники, чувствуешь, чем пахнет? Мало ли какую информацию они из России вывезли, этого же никто не контролирует. Прямо принудительное паломничество...

-- Ты хочешь сказать, что пропавшие могли оказаться шпионами?..

-- Коленька, не знаю, меня вызвали в Москву, мне еще предстоит вернуться в Каир. Есть информация от египетских спецслужб, что на территории их страны готовятся боевые группы для переправки к нам с целью подрыва нефтегазового комплекса. Нефть обесценивается, потому что ее стало чересчур много. Своих собратьев в мусульманских странах они трогать не станут, а вот нашу нефть и наш газ завалить обломками вышек, перерабатывающих комбинатов и трубопроводов -- это для них дело святое, даже суперсвятое. Чечня опять же. Московскими терактами они не ограничатся. Ты чувствуешь, к чему я? Теперь твоя очередь. Почему ты Тереховым интересуешься? Местное телевидение тоже им интересуется, кричит о нарушении прав человека при передвижении по планете Земля. У них там повсюду телевидение кабельное.

-- А я думал, сучье, -- сострил Нестеров.

Нестеров услышал звонок, Анна Михайловна открыла дверь, в прихожей послышались голоса Снегова и Женечки.

-- Жена, -- выдохнул Алтухов и бросился в коридор, как будто Женечка вернулась с пятилетней войны.

Она была в той же курточке и джинсиках, Нестерову показалось, что так, как она сейчас -- со всего разбегу, с визгом и счастьем на лице -- бросаются на шею отцу. Алтухов поднял ее на мгновение своими сильными руками, сжал, словно ствол березки.

Они расцеловались у всех на глазах и, нежно держа друг друга за плечи, не могли оторвать взгляда друг от друга. У Нестерова приятно защекотало в солнечном сплетении и пересохло в горле.

-- Пошли, пошли, -- голосисто позвала Анна Михайловна, обнимая мужа за талию, -- пожалуйте руки мыть и за стол.

Через час с небольшим вся команда собралась в гостиной, кроме Анны Михайловны, убиравшей со стола в несколько печальном настроении. Она все еще не могла привыкнуть к тому, что Нестеров не придает значения ее талантам в кулинарии, расстраивалась от того, что тот не замечает, какой в доме порядок, что холодильник всегда заполнен, что она купила себе новую блузку: Нестеров жил работой.

Анна Михайловна давно смирилась с этим, не сопротивлялась, но и не привыкла. Она ведь была актрисой, человеком духовным, богемным. Все отдала мужу. Его погоны стала считать главным. Его друзей приняла полностью. Иногда думала об исчезающей интеллигентности. Жалела себя, но и утешала: кому теперь нужны ее жертвы?.. Но порою все еще расстраивалась, ей было дискомфортно от безразличия мужа к внешним проявлениям бытия.