Сергей Лукницкий - Киллеров просят не беспокоиться

-- Ну, что вы милая, все наладится, -- испугался Полковский.

-- Сиди-сиди, Лена, -- подскочил Миша, -- это она не от психики, не от нервов. Понимаете, когда вы ее взяли, в ту ночь, с крыши вон того дома, кто-то за мной охотился, понимаете?

-- Не понимаю, -- резко ответил Полковский, -- не понимаю! Почему я об этом не знаю?

-- Товарищ старшина сказал, что я им голову морочу.

Полковский посмотрел на участкового, прибивающего к окну ватное одеяло.

-- Но вы его не вините, -- поспешил добавить Моисеев, -- я ведь тоже в конце концов согласился, что это ребятня. Старшина сказал, что сейчас такие лазерные фонарики продают с красными огоньками.

Полковский присел на корточки возле Елены Ивановны.

-- В вас стреляли?

Миша ответил за нее:

-- Я проснулся, когда Лена встала в туалет. Ее окончательно в камере заморозили, теперь по врачам... Я открыл глаза, а на противоположной стене опять тот красный огонек, я вскочил, Лену за руку как дерну, она -- на кровать, а в стене -- черная дыра, и звон от осколков, в общем, все сразу. Так, может, он и сейчас там ее караулит?

-- Старшина, -- крикнул Полковский, -- завесьте все окна непроницаемой тканью! И сидите здесь, в квартире, только сначала проверьте соседнее здание, гильзы, окурки, я приеду через час с опергруппой и криминалистами, оцепите там все. Елена Ивановна, -- обратился он к Моисеевой, -- поехали ко мне в управление, составим фоторобот.

Дежурная опергруппа и криминалисты уехали в гостиницу, к Нестерову. Нахрапов приехал последним.

-- Как вы, Николай Константинович? -- склонился он над генералом, и Нестеров, открыв глаза, увидел над собой огромную мрачную громадину, гору, которая вот-вот рухнет на него всей своей тяжестью.

Нахрапов был напуган не на шутку. Врач, ощупав затылок Нестерова, настаивал на том, что раненого необходимо отвезти в госпиталь, сделать рентген.

Молоденькая сестричка тщетно пыталась соорудить на голове Нестерова "шапку летчика", обвязывая его по самые брови широким бинтом, но тот увертывался, хмурился и угрожал массовыми увольнениями.

Ему было невыносимо плохо. И цитата из Карамзина ему сейчас не помешала бы, как хороший стаканчик виски: "История мирит простого гражданина с несовершенством видимого порядка вещей, как с обыкновенным явлением во всех веках; утешает в государственных бедствиях, свидетельствуя, что и прежде бывали подобные, бывали еще ужаснейшие, и государство не разрушалось...".

10

Осмотр номера Натальи Николаевны Тереховой никаких результатов, облегчающих расследование и поиск преступника, не дал. Точных данных о том, что захват Сенокосова, убийство Искольдских, покушение на Моисеевых и похищение Тереховой совершил племянник Сапаровой -- Никита Крекшин, у следствия пока не было. Нестеров, утверждавший по дороге в больницу, что он знает убийцу, был в глубоком шоке; Нахрапов же, сопровождавший его, мог поклясться, что генерал бредит.

Перепуганные появлением мрачного прокурора из маленькой старой "скорой", врачи повезли каталку с Нестеровым в реанимацию. Оттуда, уже с капельницей, на рентген, потом дорога их лежала в бокс, где раненого любимого учителя, генерала Нестерова, уже ждал Нахрапов, собственноручно застеливший постель и рычавший на каждого, кто приближался к кровати, которая, по его мнению, должна была быть идеально стерильной к прибытию каталки с Нестеровым. Нахрапов стоял боком к окну, опершись о подоконник. В коридоре мельтешили медбратья.

По дороге из рентгеновского кабинета Николай Константинович, которому надоело всеобщее сюсюканье, сполз с каталки на пол и показал медперсоналу кулак. Его еще немножко покачивало, голова кружилась, подташнивало, но перед его глазами стояла картина, которую он увидел, ворвавшись к Наташе в комнату.

Ее умоляющий взгляд, ее руки, сдавленные веревкой до крови. Нет, это не могло быть подстроено. Услышав шаги Нестерова, Никита спрятался в ванной, предварительно выключив свет в номере. А когда Нестеров склонился к Наташе, тут уж деваться ему было некуда.

Значит, Никита поставил себе целью уничтожить всех, кто мог видеть его, пусть даже загримированное лицо. Почему же он не сразу убил Наташу? Пожалел? Все-таки увлечение молодости.

Нестеров не сомневался, что этот племянничек змееловки Сапаровой и есть тот человек, которого он краем глаза видел сорок минут назад. Что-то знакомое было в его лице, как будто Нестеров видел его раньше. Нахрапов что-то говорил про Моисееву? В нее стреляли? Когда стреляли? В одно и то же время с событиями в гостинице? Или раньше, позже? Преступник где-то рядом, но пока действует не по основному сценарию: Наташа, Лена Моисеева лишь помеха на пути к его цели. Какова же она? Зачем понадобилось везти Сенокосова, как следует из визитки, шефа Департамента безопасности "Севресурса", а значит, наверняка коллеги Нестерова по ФСБ, в Уренгой, да еще под именем Терехова? Слишком сложная схема для простого рубахи-парня. "Севресурс" и Уренгой связывает нефтеперерабатывающий комбинат, самый мощный в Зауралье и в Западной Сибири.

И все же где он видел эту морду?..

Водитель "скорой" вышел из своей машины и раскуривал цигарку со сторожем возле входа в приемное отделение.

-- Видно, большую шишку привезли, сам прокурор, Нахрапов его фамилия, всю дорогу за руку держал покойника, как красну девицу.

-- Да ты чего мелешь? -- возмутился сторож. -- Он еще живой был, я им собственноручно двери открывал, так он мне подмигнул.

-- Эх, шляпа, сколько лет с ними волтузишься, а не знаешь, что у покойников разные тики бывают: "сокращение мышцев" называется. Он мог и руку тебе протянуть, а ты бы пожал, решил, что он с тобой здоровается... А важный чиновник в машине у меня дуба дал, бледный как полотно. Может быть, даже это был председатель КГБ ихнего из Москвы. Поговаривали... Так этот прокурор аж даже зарыдал. Не уберегли... Прямое попадание гранатой по мишени...

Нестеров был тронут рассказом о сердоболии Нахрапова, но ему все-таки пришлось обнаружить себя, и он вышел из-за дверного косяка.

-- Э-э, -- произнес увидевший его сторож, предварительно затянувшись дымом, -- а это тоже тик? Сокращение мышцев!

Водитель попятился было к машине, но, видимо, вспомнил, что про покойника-то осознанно преувеличивал пять минут назад, остановился и замер.

-- Вас как величать? -- обратился к нему Нестеров. -- Только побыстрее, а то мне в одной рубашке холодно.

-- Титов я... Юрий Иванович, -- покорно ответил водитель, немолодой, насидевший себе брюшко за баранкой.

-- Поедемте, Юрий Иванович, поможете мне. Я -- следователь ФСБ из Москвы, ведущий уголовное дело у вас тут в Новом Уренгое.

Потерявший интерес к беседе сторож развернулся и, ворча что-то себе под нос про рост преступности, пошел закрывать двери.