Сергей Лукницкий - Начало Водолея

Тотчас же Пурпурным светом загорелась клавиша на панели перед экраном. Не долго думая, Наш Герой легко прикоснулся к ней.

И немедленно черный луч, тянувшийся через десятки галактик на далекую Землю, луч, до этого мгновенья принимаемый невероятным Центром исключительно для того, чтобы лишить голубую планету энергии добра погас.

...Сбой программы Вселенского компьютера (ВК) произошел именно в направлении Голубой планеты двадцать две тысячи лет назад в Эпоху Рыб. Информацию из космоса принимали и тщательно прятали сперва ворожеи, потом, с развитием науки, другие носители темных сил, и оттого, вырвавшись на мгновение из бесконечно справедливых и разумных тисков Вселенского Разума (ВеРа), земляне стали придумывать способ выжить, создавали государства, выгодные темные силам, идеологию, войны, деньги, торговлю, и теперь-то это понимал Наш Герой, - теперь понадобится еще минимум два тысячелетия, чтобы восстановить равновесие добра.

На развитие эксперимента Вселенский Разум (ВеРа) отпустил двадцать четыре тысячелетия. А новый импульс добра на землю даст как всегда новый Спаситель.

Он родится на Земле и вернет человечество к добру. И это будет не так уж сложно, потому что теперь все живое будет воспринимать не отфильтрованную темными силами истину. Этот Спаситель на Земле будет последним и единственным, кому не суждено будет называться Богом.

Раскаленные экраны под изображением разных Богов засветились теперь ровным, одинаковой интенсивности светом. Это произошло тотчас же, как только прекратилась подача энергии на землю, в район Бермудских островов. В облике их было что-то непередаваемо общее.

И вот только тогда, когда был восстановлен сбой общей систему бытия, Наш Герой вдруг почувствовал, что он сделал далеко еще не все и что рождение Спасителя - это тоже миссия, возложенная на него.

Он огляделся вокруг. Теперь он снова плыл среди гигантских сооружений, и какая-то черная тень пересекла его путь. Он ждал всего, что угодно, только не этого. Ему пересекла дорогу гигантская черная кошка.

"Приметы, - заговорил в его сознании уже знакомый вещающий голос, даны мыслящим существам не для испуга, а для самоконтроля. Черная кошка это автоматическая настройка сознания. Мыслящая плоть несовершенна, и, чтобы сберечь ее, следует чаще вспоминать об опасности. Опасность представлена в виде кошки потому. Что более сложную программу мозг землян воспринимать пока не в состоянии".

Так вот, оказывается, для чего человечеству ниспосланы приметы, - для того только, чтобы дать возможность землянам контролировать добросовестность космической энергии. Но не означает ли это, что Вселенскому Разуму (ВеРа) можно не подчиняться?

Не означает.

Не означает, потому что передатчик в каждом человеке лишь фильтрует, индивидуализирует космическую информацию. Надо только быть уверенным, что он настроен, верно.

И, словно в подтверждение своим мыслям, Наш Герой увидел прямо перед собой, как раз там, где медленно проплывали лики Богов, родные и славные черты своей мамочки.

И он ощутил тогда, что у его мамочки связь с Богом не омрачена диаволнами. Поэтому она - совершенство.

Поэтому она - Бог.

Он плыл теперь прямо на нее. Она смотрела на него ласково и улыбалась волшебно и спокойно. Он понял, что изображение ее никогда не исчезнет и будет тем фоном. На котором он будет отныне совершать все, что сочтет справедливым.

Снова тень, на этот раз маленькая, заставила его сконцентрировать внимание. Он напряг зрение и только снова успел подумать, что этого не может быть.

Прямо на него, преодолев, судя по всему, так же, как и он, миллионы световых лет, плыло в пустом пространстве космоса недавно исчезнувшее, подаренное ему когда-то мамочкой паркеровское перо.

Глава 11. Ночь перед казнью

Христа как известно, казнили по при

казу римского прокуратора. Религиозные

итальянцы не могут не тяготиться этим

обстоятельством. Таким образом, нацио

нальность одного из родителей будущего

спасителя Земли уже можно предсказать.

А второй, видимо, будет из славян, может

быть, русский. Да, скорее всего, русский,

ибо Россия длительное время была словно

в немилость Божьей.

Национальность спасителя, С-П- Издат, 1993

Итальянские женщины странно переносят одиночество. Они его переносят... в одиночестве. Когда это пришло в голову Винченце, она, истомленная многодневным ожиданием появления мужа. Чуть улыбнулась. В самом деле, если абстрагироваться от трагедии, смешно жить в этом мире: холодно, слякотно, грубо.

"Исчез муж", - холодно кольнуло ее мозг правда. Он и раньше исчезал, но всегда находил возможность сообщить о себе. То по телефону, то через кого-то, а то вдруг Винченца находила в самом неподходящем месте записку: "Люблю".

Сегодня ничего такого не было, а она перерыла все.

Но душа была отчего-то спокойна и тревоги не чувствовала. Придет, куда он денется. А чтобы это было поскорее, надо просто-напросто хоть на мгновенье стать такой, как он хотел бы, например6 приготовить его любимую еду, запечь в духовке курицу. Пусть заломят за нее на рынке сколько хотят, но для него же. Надо еще купить пиво, и не баночное, а настоящее, в бутылках, надо... да еще много чего надо. И тогда он обязательно придет. Но, может быть... надо и еще одно.

Винченца почти серьезно думала об этом: надо надеть его любимый на ней пеньюар и сесть с его рукописью и читать, читать, не может же он не чувствовать того, что она продирается ради встречи с ним через непонятные русские слова и даже пытается найти в них не только словесный смысл, но и смысл тайный.

Как это невероятно трудно, но именно это ее подвижничество должно было вернуть счастье. А как же может быть иначе, ведь оплачиваться должно все.

А потом, что она думает делать потом. Когда он вернется? Не в первые мгновенья, нет. В первые мгновенья можно будет даже напустить на себя равнодушие, даже неприязнь, но надо не переборщить, а то все испортишь.

А вот что будет совсем потом? Опять сбежать в Италию, делая вид, что она очень беспокоится из-за Каролинки? Вздор!

Если уже быть до конца честной, то на самом-то деле она сбегает от него. Быть женой писателя невыносимо. Да еще такого, который постоянно болтает о том, что на свете есть только Бог, мама, любовь и литература. Почему-то жену он в этот список ни разу не включил. Он даже сказал как-то, что, когда она родит ему сына, сын будет думать так же, и она тоже будет в списке...

...Да, быть женой писателя невыносимо. Но невыносимо, если его не любишь.

Хотя ведь правду говорят: любовь - это чувство, которое должно хоть как-то подпитываться. А как его подпитывать, если он занят только собой и своей записной книжкой? Собака, которую он раз в неделю привозит от матушки погостить, и та получает от него больше внимания и ласки, чем она, его жена. Но ведь любит же она его?